Читать книгу "Охотник на шпионов - Владислав Морозов"

Я мог бы сказать, что финнов было отделение или даже взвод, но решил, что лучше не врать до такой степени.

– Думаю, их было не меньше двух-трех. Так все-таки почему вы налегке?

– Да решили посмотреть, что здесь происходит. На танке ехать долго, да и заводятся они на таком холоде через раз.

Ну-ну, хорошо, что у них тут хоть что-то вообще заводится…

– Рисковый вы человек, товарищ Воздвиженский! Ладно, считайте, что вы все выяснили. Соваться дальше по дороге я вам однозначно не советую. А теперь лучше поедем прямиком к вашему командованию, чего мы встали!?! А то эти шюцкоровцы очухаются и набегут сюда всем скопом!

– За мной, товарищ майор! – пригласил Воздвиженский. При этом я успел обратить внимание, что при слове «командование» в его глазах появилась некая безнадега, переходящая в испуг. Интересно почему?

– Федор, разворачивайся! – приказал младший командир своему шоферу после того, как мы с ним запрыгнули в малогабаритный пикаповский кузов. «Газик» с трудом развернулся на обледенелой лесной дороге и наконец поехал восвояси, медленно набирая скорость.

Слава богу, вслед нам никто не стрелял. Во всяком случае – пока. А вот сказать, что у «ГАЗ-А» и машин на его базе была жесткая подвеска – значит не сказать ничего.

По сторонам дороги потянулся все тот же не шибко веселый пейзаж – снег, ели и сосны, местами разбавленные лиственными деревьями вроде берез (ну да, здесь же Карелия) и одна за другой, брошенные на обочинах заметенные снегом тентованные грузовые машины с пулевыми пробоинами в кабинах и кузовах. Я насчитал с десяток «ГАЗ-АА» и «ЗиС‐5» и еще пару сгоревших до полной обезлички (марку можно было определить разве что по рамам) грузовиков. Мертвые автомашины чередовались с торчавшими из снега дохлыми лошадьми (некоторые лошадиные туши были «не целиком» – явная работа хищников – волков или чего-то подобного) и подводами (некоторые телеги были опрокинуты набок). Не иначе как для разнообразия, среди прочего в двух местах попались похожие на сугроб танк Т‐26 и гусеничный трактор СТЗ‐3 с передком и похожей на поставленную на колеса от сельской брички толстую водопроводную трубу со щитом 122-мм гаубицей старорежимного образца (а если точнее – обр. 1910/30 гг.) на буксире. А вот людских трупов вокруг я что-то не заметил. Во всяком случае, в глаза они не бросались. Или, может, их успело снегом занести?

Когда мы проехали, наверное, с километр, я услышал где-то впереди нас стук и тарахтение не слишком мощного двигателя, сопровождаемые лязгом гусениц. Посмотрев вперед, я увидел направляющийся прямиком навстречу нам маленький, кое-как измазанный водорастворимыми белилами плавающий танк Т‐37, из открытого башенного люка которого выглядывала чья-то голова в черном ребристом шлеме.

Во как! Оказывается, не такие уж они тут и дураки, раз все-таки, на всякий пожарный случай, пустили по горячим следам машинки танчик. Выходит, соображают, а значит, не все еще потеряно.

Завидев наш пикапчик, товарищи танкисты остановились, после чего резко развернулись на месте и на всех парах припустили обратно, опережая нас. Возможно, мои комплименты насчет сообразительности были все-таки преждевременными – чувствовалось, что в тактике и стратегии здешние окруженцы были не особо сильны. По логике, этим танкистам следовало пропустить «ГАЗ‐4» вперед, а уже затем следовать за нами, прикрывая отход от разных возможных сюрпризов, – как-никак у них противопульная броня и пулемет ДТ в башне. А они до этого не доперли либо сочли, что никакой опасности нет.

Потом за толстыми деревьями, по направлению нашего движения, замаячили темные коробки машин. А спустя пару минут я увидел сваленные по обеим сторонам дороги, изрядно занесенные снегом стволы нескольких торопливо и неряшливо спиленных елей и сосен, образовавшие нечто вроде брустверов. Из-за этих самых брустверов торчали штыки трехлинеек, которые трудно с чем-то спутать, и небритые лица нескольких бойцов в характерных касках образца 1936 года. У некоторых из них поверх шинелей были импровизированные накидки и маскхалаты, как я понял, из простыней или чего-то похожего. Справа из-за бруствера выглядывали щит и ребристый кожух ствола, неряшливо побеленного, станкача всемирно известной марки «максим».

Стало быть, периметр они здесь более-менее держали. Однако при этом ни танк, ни наш пикап не были остановлены при проезде через этот «кордон». Засевшие за бревнами красноармейцы даже не посмотрели в нашу сторону. Видимо, здесь руководствовались все той же нехитрой логикой – чужие здесь не ездят, и баста. Бинокль я заметил только у одного из бойцов, а значит, наблюдали они за местностью исключительно визуально. При этом расстояние до ближайших от поста деревьев было таково, что ночью оттуда запросто можно было забросать сидевших за бревнами красноармейцев ручными гранатами. Если только они тут уже не пристреляли основные ориентиры заранее.

Миновав это кустарное боевое охранение, мы поехали дальше по дороге. Точнее сказать, здесь во все стороны от дороги, расходились по снегу оставленные колесами и гусеницами колеи, отчего она становилась несколько невнятной. Чувствовалось, что в какой-то момент техника торопливо и хаотично (возможно, кто-то отдал неожиданный приказ срочно рассредоточиться) разъехалась вправо и влево. И теперь и на обочине дороги, и прямо посреди леса, насколько хватало глаз, стояли грузовые автомашины. В большинстве своем столь же замерзшие и заброшенные, как и те, что остались на дороге за боевым охранением. «Парковались» водители этих грузовиков так, словно были, культурно выражаясь, сильно нетрезвы или куда-то сильно торопились (а может, они вдобавок делали это ночью). По крайней мере, я успел заметить минимум один «ЗиС‐5», явно с разгона въехавший в задок другой однотипной машине. Причем с хорошего разгона – у первой трехтонки был качественно смят передок, а у второго треснул задний борт. Так что, похоже, я рано обрадовался. Особого порядка тут явно не было.

Между тем наш пикап, следуя за Т‐37, пару раз повернул между деревьев и заснеженных машин, выехав на поляну, где в живописном беспорядке стояло два десятка машин и несколько танков. Нет, то есть здесь все-таки пытались соблюдать видимость организованности, поскольку даже попытались выстроить машины полукругом. Но, в итоге, они все-таки стояли на приличном и разном расстоянии друг от друга, как передом, так и задом к центру. Так что «Вагенбург» получился довольно неряшливый.

Я обратил внимание на три трехосных «ГАЗ-ААА» и четыре полугусеничных «ГАЗ‐60», возле которых целенаправленно возились люди в ватниках и ватных штанах. У пары машин тарахтели прогреваемые двигатели – слава богу, хоть что-то из здешней техники сохранило способность двигаться. Здесь же горело три костра, возле которых с отрешенным видом грелись с десяток бойцов. Над огнем висели закопченные ведра, в которых калилась снеговая вода, надо полагать, прежде всего для радиаторов и пулеметов. На снегу поодаль чернело несколько свежих воронок небольшого размера – более всего это напоминало отметины от минометных мин небольшого калибра. Обстреливают их тут, что ли?

Кое-как закамуфлированных «под зиму» танков было всего пять – два Т‐26 (один двухбашенный, второй образца 1938 года, с конической башней и поручневой антенной), один Т‐38 и пара Т‐37. Ехавший впереди нас Т‐37 оказался в этой компании шестым. В боевых отделениях и башнях обоих Т‐26 возились четверо танкистов в шлемах, ватниках и валенках (у двоих из них фуфайки и ватные штаны были поддеты под великоватые комбинезоны). Возле мелких «поплавков» (не считая условно сопровождавшего нас танка) не было никого, хотя их башни и люки мехводов были накрыты брезентом, наверное, чтобы снег не попадал.