Читать книгу "Невеста мафии - Владимир Колычев"

– Там, где система, там организованная преступность. Пусть об этом у рубоповцев голова болит, а мы просто уголовный розыск, притом районного масштаба…

– Согласен я с тобой, Яков Леонидович, но с одной оговоркой. Эта система Юрку нашего убила. И мы должны с них спросить, иначе какие мы тогда менты?

– Начальство велело закрывать дело, – с упрямством обреченного мотнул головой Марцев.

– А вот мы возьмем и не закроем. Что в этом противозаконного?

– Мне уже сорок лет, Петрович, а я все еще майор. А мне начальника криминальной милиции предлагают, в РОВД Южного округа…

Этим было сказано все. Купили Марцева, потому и не хочет он лезть на рожон. И мог ли я его осуждать за это?.. Мог. Но не стал этого делать. Выскочка Семиряднов лет через пять уже полковником станет, а Марцев так и будет тянуть майорскую лямку начальника угро районного масштаба. А ведь ему тоже хочется большим человеком быть.

– Тебя, Петрович, на свое место рекомендовать буду, – понуро сказал майор.

– Юрка твое место занять мог бы. А не займет, – удрученно мотнул я головой. – Потому что нет Юрки…

– Его уже не вернешь.

– Да, но его убийца на свободе разгуливать будет…

– И что ты предлагаешь? – настороженно, исподлобья посмотрел на меня Марцев.

Я бы не сказал, что Яков Леонидович упал в моих глазах. Я хорошо помнил, как он отбил меня от прокуратуры, когда мне шили неправомерное применение штатного оружия. Дело тогда до трагикурьеза доходило. Грабитель в меня стрелял из «ТТ», но в тот момент, когда его настигла моя пуля, у него в пистолете закончились патроны. Получалось, я убил безоружного человека. А откуда я тогда мог знать, что ему больше нечем стрелять? А прокурор тогда молодой был, злой, ему свежая кровь требовалась, для быстрого служебного роста. И если бы не Марцев, высосал бы меня этот вампир от юстиции.

Не то чтобы начальник меня разочаровал, но и союзника в нем я уже не видел. Поэтому и не стал делиться с ним своими соображениями.

– Ничего я не предлагаю. Нога у меня больная, лечиться мне надо. Здесь, в больнице, не хочу, а дома бы недельку отдохнуть – милое дело.

– Скажем так, отдых ты заслужил, – кивнул Марцев. – Так же, как и отпуск по болезни.

– Тогда домой меня отвези.

– А разве тебя выписали?

– Эх, стареешь ты, Яков Леонидович, – с невеселой улыбкой подмигнул ему я.

Стареть Марцев не хотел. И врачей он не боялся. Поэтому и помог мне сбежать из больницы, посадил в свою новенькую «десятку».

– С ветерком довезу.

Квартиру я получил в прошлом году, из старого фонда, зато не служебную, а в собственность. Однокомнатный вариант, как, впрочем, и полагалось холостяку.

Можно было бы оформить фиктивный брак с какой-нибудь матерью-одиночкой, тогда бы мог получить двухкомнатную квартиру, но я хоть и авантюрист по натуре, но вовсе не жлоб, чтобы хапать. Хотя меркантильные соображения, признаюсь честно, имелись: ведь одну комнату обставить гораздо легче, чем две. Был и еще один момент, который мог бы удержать меня от представленной махинации. Фиктивная жена могла предъявить законные права и на меня, и на жилье. С женщинами воевать я не люблю, поэтому, чтобы избавиться от этой фикции, пришлось бы пожертвовать квартирой. И остался бы я бобылем на голых бобах…

А квартирка у меня знатная. Дом старый, блочная пятиэтажка хрущевской эпохи, зато выходил на набережную с разбитым на ней городским сквером. Один вид на Обь чего стоил. И воздух здесь всегда свежий, а может, и целительный. Не надо лекарств, поставлю раскладушку на балкон, и через пару дней от раны только рубец останется. Во всяком случае, хотелось в это верить.

Но в тот день я не смог добраться даже до квартиры. Марцев высадил меня возле подъезда, дальше я пошел сам. Но на пятый этаж подниматься не стал. По мобильнику вызвал такси. К тому моменту, когда машина подъехала, начальник уже убрался и не мог видеть, куда я поехал.

А понесло меня на улицу Белинского, в квартиру Берестовых, куда я так и не смог добраться в прошлый раз.

Во дворе дома на всякий случай осмотрелся. Как будто среди припаркованных здесь машин мог оказаться темно-серый мини-вэн, знакомый мне по кладбищенской истории. Но не было ничего похожего. И опасностью здесь не пахло. Женщины со своими отпрысками на детской площадке, чуть поодаль худой, костлявый, как Кощей, мужчина с грозным бультерьером на поводке, но без намордника, два пацаненка со смехом, под барабанный гул бегут по крышам гаражей. И под окнами дома все спокойно, ни единого трупа на газоне. И о недавнем происшествии ничего не напоминает.

Траурным духом повеяло на меня из квартиры, куда я стремился. Дверь мне открыла довольно-таки молодая на вид, потемневшая от горя женщина в черном платке. Бросив взгляд через ее плечо, я увидел завешанное белой тканью зеркало. В воздухе витал запах валерьянки.

Я достал из кармана удостоверение, представился:

– Капитан милиции Петрович.

– Что-то случилось? – насторожилась женщина.

– А что еще могло случиться после того, что уже произошло? Николая Трофимовича уже не вернешь, – скорбно вздохнул я.

Женщина кивнула, соглашаясь. Хотела что-то сказать, но из глаз хлынули слезы и, видимо, перехватило дыхание.

– Насколько я понимаю, вы вдова Николая Трофимовича?

Она кивнула.

– Убийцы вашего мужа наказаны.

– Я знаю, один убит, другой ранен…

– И тот, который был ранен, уже на том свете. Умер в больнице… Не думаю, что вам жаль.

– Своими бы руками иродов!..

– Может, вы пропустите меня в квартиру? А то как-то неудобно на пороге…

Женщина замялась. Она явно не хотела пускать меня к себе в дом. Понимала, что должна была это сделать, но естество ее противилось. Видно, не из тех она людей, для кого сотрудник милиции – друг, товарищ и брат.

– Да и нога у меня болит, еле стою. Бандитская пуля. Убийц вашего мужа задерживал…

– А-а, так это вы в них стреляли! – встрепенулась женщина и распахнула передо мной дверь.

Вряд ли она хотела видеть во мне друга или брата, но, похоже, признала во мне товарища по несчастью.

От напряжения рана разнылась, нога разболелась – каждый шаг давался мне с трудом, и все же я заставил себя осмотреть всю квартиру. Три комнаты, кухня, приличный ремонт, хорошая мебель. Скорбная тоска и мертвая тишина. На стене в зале висели часы, но секундная стрелка мертво стояла на одном месте.

– Я смотрю, время для вас остановилось, – сказал я, доковыляв до балконной двери.

– Коли нет, зачем мне время? – тоскливо пожала плечами женщина.

– А зовут вас как? – спросил я, осматривая балкон.

– Юлия Петровна.