Читать книгу "Освобождение шпиона - Данил Корецкий"

Рыженко аппарат не взял.

— У меня нет соответствующего разрешения на проведение всяких ваших подземных, понимаете, трюков! — буркнул он, кося глазами в сторону черного пролома, за которым открывалась неизведанная и страшная бездна.

— Половина пути нормальная, может, там даже тоннель окажется, — доброжелательно сказал Леший. — Есть такая информация.

Капитан недобро смотрел на майора. Спускаться вниз он явно не собирался.

— Да вы, как командир спецвзвода… вы просто не имеете права вести меня туда! У меня даже допуска нет!

— Я готов сделать исключение, — пожал плечами Синцов. — Исключительно из уважения к полковнику Огольцову и из желания оказать максимальное содействие работе комиссии…

— С исключений из правил начинается беспорядок и анархия, — назидательно сказал Рыженко.

— Тогда будем их соблюдать, — опять согласился Леший. Сегодня он был покладист, как никогда. — Жду ваших указаний.

Проверяющий задумался. Он начал кое-что понимать. Четвертый уровень. Сейфы, которые сегодня надлежало открыть, были для него недоступны.

— Поручаю документально зафиксировать факт гибели Коптоева и отобрать экспериментальные образцы для его дактилоскопической и генетической идентификации! — наконец, сформулировал он.

— Есть! — кивнул Леший. И, повернувшись к своей группе, гаркнул: — Начинаем спуск! Порядок движения обычный. Регенераторы надеваем по моей команде или самостоятельно, по объективным показателям. Пыльченко идет первым, я замыкающим. Вперед!

Он проводил взглядом капитана Рыженко, который с явным облегчением вылезал из коллектора по грубой деревянной лестнице: подальше от неизведанного четвертого уровня и карлов — к свету, солнцу, птичкам… А сам привычно нырнул в черную дыру второго уровня.

«Хоть двадцать комиссий для „минуса“ создавайте, толку не будет, — злорадно подумал он. — Потому что, кроме нас, вниз спускаться некому! Посуетитесь, щеки понадуваете, а напишете то, что мы скажем…»

И он был прав.

* * *

Сначала под уклон шли узкие карстовы пустоты и тесные штольни каменоломен старой Москвы, потом группа вдруг вышла в бетонный туннель, под ногами захлюпало. Воздух здесь был более сырой, с запахом болота и канализации. Через полчаса послышался шум падающей воды, вскоре приблизились к водопаду: из отверстия в стене бил довольно сильный поток, исчезающий в проломе в полу.

— Куда это все девается? — удивился Пыльченко. — Как бы в один не прекрасный день вся Москва не ушла в «минус»…

— Есть такая проблема, — угрюмо подтвердил Леший. — В городе 800 артезианских скважин. Раньше вода близко к поверхности подходила, а сейчас опустилась на 70–80 метров. Воду выкачали, осталась депрессивная воронка…

— Это что такое?

— Пустота. Под гигантским мегаполисом существуют огромные пустоты. Наверху город, под ним пустое место. Значит, что?

— Значит, действительно может сложиться?

— Вот именно.

Туннель стал посуше, на стенах появились змеящиеся к неизвестной цели провода, бетонные стены сменились кирпичными с выщербленной от времени кладкой и темными пятнами сырости. Путь шел под уклон, и все время пересекался с какими-то ответвлениями, коридорчиками, закоулками. Стены снова оделись в бетон, появилась железнодорожная колея, вдоль стен стали попадаться сложенные штабелями ржавые рельсы и беспорядочно наваленные куски арматуры.

— Похоже, это та линия, про которую мне мухомор тот говорил — ветеран «подземец», — наморщил лоб Леший. — Первухин. Только какая-то она странная.

— Значит, сам Лаврентий Берия раскатывал здесь на своем электрическом шарабане? — спросил Полосников. — Спецметро? Правительственная ветка?

— Нет, товарищ Берия здесь ни на чем не катался. Диаметр туннеля маленький — два с половиной метра, не больше. Узкоколейка опять же… Тут даже провода правительственной связи не предусмотрены, — со знанием дела объяснял Пыльченко, обшаривая бетонные стены лучом фонаря. — На стенных держателях всего по два крюка под силовой кабель. И контактного рельса нет…

Он уже был в спецметро вместе с Лешим, на разных ветках.

— Ну, и что если нет? — Полосников попал на такой объект впервые и не разбирался в нюансах.

— Да то, что здесь поезда не на электрической тяге, а на механической, — терпеливо разъяснял Пыльченко. — В «Метро-2» такого быть не может.

— Почему? — не унимался Полосников.

— Для удобства высшего начальства, — пояснил Леший. — У них там наверху контактный провод, и даже лампы под потолком, чтобы все видно было, как на ладони!

— А чего там рассматривать?

— Ну, это для особых случаев. Например, пешая эвакуация руководства из правительственного бункера.

— Пешая эвакуация? — хмыкнул Полосников. — Представляю.

— Жить захочешь — пойдешь и ножками! — хмыкнул Леший и уже другим голосом приказал: — Середов и Полосников, за вами обследование и картографирование этой линии! А сейчас все вперед!

Легкой трусцой группа направилась вдоль тоннеля. Он резко спускался вниз, потому передвигаться было нетрудно. Воздух сухой и спертый, но для дыхания его вполне достаточно. Через час они поравнялись с небольшим составом: электрическая дрезина с четырьмя вагонетками. Одна перевернулась и сошла с рельсов.

— Это вспомогательный тоннель, — сделал вывод Леший. — По этой ветке перемещали какие-то грузы, скорее всего, строительные. Возможно, он и ведет к Хранилищу.

Они сделали привал, подкрепились сухим пайком и горячим чаем. С собой всегда брали не предусмотренную инструкциями фляжку с коньяком, но ее использовали только в случаях действительной необходимости. Потом доложились дежурному о продолжении движения.

— Что там у вас? — поинтересовался тот. — Говорят, вы вскрыли заброшенную ветку «Метро-2»?

— Кто говорит? — поднял бровь Леший.

— Огольцов доложил самому Директору! Мол, обнаружен секретный объект сталинской эпохи… «Метро-2»!

— Это Рыженко, — усмехнулся Леший. — Слышал звон, да не знает, где он. Зато свою роль выпятил, может, благодарность получит… Не вскрыли мы «Метро-2», и никому я об этом не докладывал. Грузовая ветка с узкоколейкой, пустые вагонетки, — это да. Но мы еще на полпути…

Группа продолжила движение. Через некоторое время рельсы кончились, на бетонном полу валялись лопаты, ведра, кучи окаменевшего бетона… Потом кончилась бетонная облицовка — они вышли в сырой, похожий на средневековые копи, широкий коридор, пробитый в обычном грунте. А вскоре наткнулись на давний, слежавшийся завал.

Пыльченко включил сканер, провел замеры.

— Пятьдесят метров сплошняком, — доложил он. — Грунт плотностью 75. Камни, осколки бетона. Без специальной техники не вскроешь!