Читать книгу "Под южным солнцем - Маргарет Пембертон"

Немного нервничая, Наталья приблизилась к кофейне. Здесь с чашкой кофе она могла сидеть весь день, слушая волнующие разговоры о том, что скоро все южные славяне объединятся в могущественную империю под названием Югославия.

Наталья открыла дверь «Золотого осетра» и вдохнула запах кофе, табачного дыма и сливовицы.

— А вот и она! — воскликнул Неджелко Кабринович, увидев вошедшую девушку. — Пододвиньте-ка еще один стул и закажите чашку кофе, — сказал он, обращаясь к своим товарищам.

Она пробралась сквозь толпу к своим друзьям, расположившимся за столиком в углу, и приветливо им улыбнулась, не замечая быстрых многозначительных взглядов, которыми те обменялись, прежде чем она села.

— Рад, что ты смогла сегодня прийти, — сказал Гаврило, вставая. — Я собираюсь уехать на несколько дней вместе с Неджелко и Трифко, и мне хотелось известить тебя об этом.

Тщедушный Трифко Грабец слегка кивнул, подтверждая эти слова. Он был очень серьезным, и Наталья всегда испытывала неловкость в его присутствии. Хотя Трифко никогда не выказывал своего отношения к ней, она была уверена, что он не одобрял ее участия в их разговорах.

— Трифко вообще недолюбливает женщин, — сказал однажды Неджелко с улыбкой. — Он считает, что они отвлекают мужчин от главной цели — освобождения Боснии от австрийцев.

— А куда вы едете? — спросила Наталья Гаврило. — Это задание организации? Вас посылают с каким-то поручением?

Он улыбнулся ей мягкой, почти застенчивой улыбкой.

— Это связано.., с учебной подготовкой, — сказал он, затем быстро отвернулся и закашлялся.

Наталья нахмурилась. Гаврило и Трифко постоянно кашляли, и в прошлый раз она принесла им таблетки, которые ей удалось найти.

— Вам надо показаться врачу, Гаврило, — сказала она.

— А как он оплатит счет? — спросил Трифко с сарказмом в голосе.

Наталья покраснела. Ей ужасно не нравилось, когда кто-то подчеркивал разницу в общественном положении между ней и ее друзьями. Она очень гордилась тем, что принадлежит к семье Карагеоргиевичей, но иногда в присутствии студентов испытывала неловкость, стесняясь своего благополучия.

— Не обращай внимания на Трифко, — сказал Неджелко с улыбкой. — Лучше расскажи, удалось ли тебе поговорить с князем Александром.

Трифко и Гаврило придвинули свои стулья поближе к столу, внимательно глядя на нее.

Наталья забыла о своем смущении и торжественно заявила:

— Князь Александр с нами всем сердцем, разумом и душой.

— А как насчет дела? — спросил Трифко. — Будет ли он с нами, когда придет время действовать?

— Успокойся, — резко сказал Гаврило и улыбнулся Наталье. — Трифко хочет знать, готов ли князь с нами встретиться?

Наталья заерзала на стуле. Александр сказал, что она может передать своим друзьям-студентам: если они стремятся к объединению всех южных славян, то могут рассчитывать на его поддержку, однако встретиться с ними он не может.

— В кофейне? — спросил он ее с удивлением. — Не смеши меня, Наталья. Подумай только, какое внимание я привлеку, появившись в кофейне.

— Со встречей возникли затруднения, — уклончиво сказала Наталья. — Его могут узнать и тогда…

— Я так и знал! — Трифко раздраженно стукнул кулаком по столу. — Князь Александр не намерен открыто нас поддерживать! Когда дело дойдет до военных действий ради создания объединенного государства южных славян, он и его отец не шевельнут и пальцем, как когда-то Обренович!

— Нет, они не такие, — сказал Гаврило с явным раздражением.

Трифко скрестил руки на груди и поджал губы. Наступила напряженная тишина.

Гаврило снова улыбнулся Наталье, на этот раз с извиняющимся видом.

— Не обращай внимания на Трифко. Он с похмелья и не рад, что ему придется ехать в Боснию.

Наталья продолжала молчать с каменным выражением лица.

Трифко и не думал извиняться за свою резкость, а она не имела ни малейшего желания его прощать.

— Проклятые Габсбурги, — воскликнул Неджелко, пытаясь сменить тему разговора. — За их ниспровержение! — Он поднял чашку с кофе, словно это было вино.

Все засмеялись, даже Трифко, и неприязнь Натальи к нему исчезла. Атмосфера вновь стала дружеской.

— Вы сможете повидаться со своими семьями в Боснии? — спросила она.

Улыбка исчезла с лица Неджелко.

— Возможно, Гаврило и Трифко увидятся с родными, — сказал он, — а я вряд ли.

Внезапно Неджелко показался Наталье очень юным и ранимым.

— Почему? — удивленно спросила она. Трудно было представить, как можно, находясь долгие месяцы вдали от своей семьи, не воспользоваться случаем и не встретиться с родственниками.

— Отец Неджелко служит в австрийской тайной полиции, — сухо сказал Трифко.

— Извини. — Потрясенная Наталья широко раскрыла глаза от изумления. — Я не знала…

— Неудивительно. — Неджелко философски пожал своими узкими плечами. — Старый козел…

Гаврило предупреждающе кашлянул.

— ..однажды запер меня на три дня за то, что я ему нагрубил. Бог знает, что бы сделал отец, узнай он о моем участии в деятельности…

Гаврило снова кашлянул, на этот раз еще громче.

— ..славянской националистической организации.

— Я тоже вряд ли увижусь со своим отцом, — мрачно сказал Трифко.

Никто не проронил ни звука. Отец Трифко был православным священником и не общался с сыном с тех пор, как мальчишку выгнали из школы за то, что тот ударил учителя, стремившегося внушить классу симпатии к Австро-Венгрии.

— А я попытаюсь встретиться с семьей, если смогу, — тихо сказал Гаврило странным тоном, — но думаю, мне это не удастся. — Он немного помолчал, затем спросил:

— Ты сможешь еще раз увидеться с князем Александром, Наталья?

Надо ему передать, что есть вещи, о которых он должен знать Это можно сделать только с глазу на глаз.

Она кивнула, решив помочь друзьям в их деле.

Разговор продолжался. Гаврило и Трифко были студентами университета и усердно учились, чтобы успешно его окончить Они говорили о своих занятиях и о различиях между сербской и боснийской системами образования. Когда они заспорили об уровне преподавания греческого языка и латыни в сербских и боснийских школах, Наталья, никогда не имевшая дела с этими предметами, взглянула на часы. Почти половина третьего. Через пять минут кучер будет ее ждать у входа в Консерваторию. Она неохотно встала.

— Мне пора, — сказала она с сожалением. — Я все сделаю, как вы просили. Постараюсь еще раз поговорить с князем Александром.

— И с королем Петром, — неожиданно сказал Трифко. Он единственный, кто может действительно нас поддержать.