Читать книгу "Я буду твоим единственным - Ольга Вечная"

Напоследок окидываю взглядом кабинет зава. Полки с книгами, шкаф, стол. Не покидает ощущение чистоты и порядка, хотя бумаг перед завом разложено море. Но как-то все по папкам и более-менее систематизировано.

Возвращаюсь в сестринскую, плюхаюсь за стол. Беру свой остывший чай и делаю большой глоток. Пить холодный чай и кофе давно стало нормой, я даже почти полюбила этот вкус. Сахара только не хватает. И лишь когда тянусь к сахарнице, вспоминаю, что чай несладкий, потому что не я его делала. А Илья.

Боже, какое счастье, что он вернулся! Я прикрываю глаза. Спас мою Веру.

Примерно через час меня вызывают на операцию к Ветрову.

- Ты в порядке? Работать сможешь? - встречает он меня в коридоре прямым вопросом в лоб. Смотрит в глаза, кажется, видит меня насквозь.

А вы сможете? Эти обезболивающие были для вас?

- Смогу, - говорю я. - Все в порядке, я в норме.

Он кивает, приглашая заняться сестринскими обязанностями. А дальше мы включаемся в работу под задорный запашок алкоголя. Пациент в сознании, поэтому мы никак не комментируем дурман, что он рассеивает своим глубоким дыханием.

Воспоминания о Вере, о буйном пьяном пациенте, о нашей борьбе за кружку улетучиваются и становятся неважными. Ветров абсолютно серьезен, собран и внимателен. Я слежу за его руками, пытаясь заметить малейшие осечки. Если он колет себе обезболивающие, это может быть опасно.

Илья крайне амбициозен — это бесспорно. Но пациенты у него всегда были на первом месте. Из-за одного такого он даже чуть не опоздал на нашу свадьбу! Вел его перед отпуском и вышел на плановую операцию, несмотря на то, что не должен был. Не бросил. В какой-то момент все пошло не по плану. Женя, медсестра, которая работала с ним в военном госпитале, все вызнала у анестезиолога. Оказывается, все три часа Илья нервничал и переживал, потому что его ждала я в белом платье. Смотрел на часы. Но операцию провел безупречно. Он любил меня безумно и был в курсе, что я ужасно расстроюсь из-за срыва регистрации.

Я знала, что он такой. И любила его в том числе за его правильность. Он был очень хорошим, отзывчивым, небезразличным человеком. Он был моим стимулом и моим ориентиром.

Мы не виделись пять лет, и я понятия не имею, каким он стал. Кому душу продал, чтобы вернуться в оперблок. Может ли он поставить под угрозу здоровье человека просто потому, что держится за должность?

Сегодня его работа, как и всегда, идеальна. Сильные мужские руки, уверенные четкие движения. Он профи. Я три года работаю на травмах, но ни разу не видела никого, кто бы сравнился с ним в мастерстве. Ветров вызывает восхищение.

Конечно, я соглашусь с ним работать. Такой шанс упускать глупо. И буду наблюдать. Мои глаза не застелены флером слепого обожания, как у Алисы. И если он ошибется — я увижу. И донесу на него.

- Софья Ашотовна, я бы хотела перейти на плановые операции, - говорю я Старшей.

Нас в ее кабинете трое. Я, Ашотовна и зав, который присутствует здесь исключительно для того, чтобы старшая медсестра не тянула с ответом. Она только-только пришла на работу, и тут мы с сюрпризом.

Ветров оперся спиной о подоконник, сложил на груди руки. И, судя по скучающему выражению лица, ему глубоко по фигу, где Софье Ашотовне брать экстренную медсестру, как менять графики и прочее. Не его головная боль.

Выглядит он, к слову, превосходно. И не скажешь, что всю первую половину ночи наводил порядок в приемнике, общался с полицией, а во второй половине — оперировал. У него начался новый рабочий день: обход, затем плановые операции. Сна ни в одном глазу, Илья Викторович свеж, как весенний ветер. Еще немного, и я поверю в третий глаз и ногти-скальпели.

Нет, те обезболивающие точно были не его. Мне, видимо, просто хочется найти в нем хоть какой-нибудь изъян, чтобы так сильно не восхищаться его работой.

- Ты уверена, Полина? - спрашивает меня Ашотовна. - После сменного дежурства сложно перестроиться.

- Да, более чем. А мой парень будет просто счастлив, - добавляю я. На Ветрова не смотрю. Не хочу видеть его реакцию. Понятия не имею, почему кожу покалывает. Жжет так, что хочется обнять себя и поежиться. Он ведь не рассчитывал на то, что зря учил меня пользоваться презервативами?

Пару раз нервно моргаю.

- Хорошо. В понедельник подойдешь, решим по новому графику. Эту неделю доработаешь как раньше, за пять минут такие вопросы не решаются! - она резко оборачивается на зава, тот медленно кивает. Серьезный, внимательный. Ноль эмоций.

- Спасибо. Я тогда домой? - смотрю на Старшую, потом на зава.

Илья снова покровительственно кивает, и я ухожу. Сережа сегодня работает с десяти, поэтому он успевает встретить меня у больницы и отвезти домой. Когда сажусь в его дорогую немецкую машину, чувствую на себе взгляд.

Но, когда оборачиваюсь, никого в окнах не обнаруживаю.

Глава 10

Полина

- Расскажи мне о своем бывшем.

Мой взгляд врезается в чашку с чаем. Сережа спрашивает будто невзначай. На всю кухню играет детская песня из мультфильма, который смотрит Нина.

Да, у тети Полины можно завтракать и обедать под мультики. А еще можно есть сладости без меры и не спать до полуночи. Мия, как обычно, поморщит нос, но промолчит. Мои правила она знает - не нравится, не оставляй у меня своего ребенка.

Кстати, больше всего моему переводу на пятидневку обрадовалась именно сестра. Я прям видела, как загорелись ее глаза! Она запрыгала на месте, потом схватила меня за плечи и завопила:

- На следующие выходные ничего не планируй, я их забиваю! И еще на одни! Я мать-одиночка, у меня льготы!!

В ответ я рассмеялась и кивнула.

Никто, кроме меня, Мие с ребенком не помогает, ее можно понять. Иногда ей хочется уделить время себе. Сходить на свидание. Да просто полежать в ванне в одиночестве! Нина растет домашней и зависимой девочкой, мы в садик-то два года назад отдавали ее со слезами на глазах.

- Ложкой маши поактивнее, юная леди, - говорю я племяннице. - А то я сейчас доберусь до десерта и ничего тебе не оставлю, ты меня знаешь!

Нина кивает и зачерпывает побольше каши. Начинает активно жевать. Она прелесть, обожаю эту девочку.

Опасная просьба Сережи все еще висит в воздухе.

- Зачем? - спрашиваю я. Наши уютные отношения трещат по швам. И я понятия не имею, как их спасать.

- Да вот хочу ему морду набить. Я так понимаю, он что-то с тобой сделал такое, что тебе теперь сложно открыться и довериться другому мужчине.

Пожимаю плечами.

- Набей. Ты ведь знаешь, что он работает в моей больнице. Если не дежурит, то в пять-шесть вечера он обычно свободен.

Повисает пауза.

- Ты правда этого хочешь? - спрашивает Сергей.