Читать книгу "Земля теней - Генри Райдер Хаггард"

– Я надеюсь, ты будешь вести себя с ними цивилизованно, Генри?

– Я вообще-то всегда веду себя цивилизованно, Эллен.

– Я не сомневаюсь! – тихо, но настойчиво продолжала Эллен. – Но, видишь ли, есть разные способы вести себя цивилизованно. Я не уверена, что ты вполне понимаешь ситуацию…

– О, я прекрасно все понимаю. Я должен жениться на этой леди – если она настолько глупа, чтобы выйти за меня и тем самым оплатить долги моего отца. Но предупреждаю, Эллен, в настоящий момент я представляю себе это с большим трудом!

– Пожалуйста, не сердись, дорогой, – сказала Эллен чуть мягче. – Я понимаю, что твое положение достаточно неприятно и в некотором роде… унизительно для гордого человека. Разумеется, никто не может вынудить тебя силой жениться на ней, если ты этого не захочешь – тогда все будет кончено. Единственное, о чем я тебя прошу… нет, умоляю: будь с Левинджерами посердечнее и постарайся объективно рассмотреть эту возможность. Что до меня, я полагаю, что куда более унизительно позволить нашему отцу обанкротиться в его возрасте, чем жениться на хорошей и неглупой девушке, на Эмме Левинджер. Конечно, я всего лишь женщина, у меня нет «гордости»… вернее, она недостаточно сильна, чтобы отправить ради нее всю свою семью в работный дом, если я могу спасти родных, принеся столь небольшую жертву.

Выпустив эту стрелу сарказма, Эллен поднялась и вышла из комнаты прежде, чем Генри нашелся, что ей ответить.

В то же утро он вместе с матерью отправился в церковь, чтобы навестить могилу брата – печальный и удручающий долг, тем более что врожденное чувство справедливости никак не позволяло ему хоть как-то оправдать покойного брата, чье поведение он считал бесчестным. По дороге домой леди Грейвз также заговорила с ним о Левинджерах.

– Полагаю, ты знаешь, Генри, что мистер Левинджер и его дочь сегодня приедут с визитом.

– Да, мама, Эллен мне сказала.

– Конечно. Ты, несомненно, помнишь мисс Левинджер. Она очень милая девушка, во всех отношениях. Твой дорогой брат восхищался ею.

– Да, я ее смутно припоминаю… однако вкусы у нас с Реджинальдом всегда были разные.

– Что ж, Генри, я надеюсь, она тебе понравится. Вопрос слишком деликатен, чтобы говорить о нем, даже если это разговор матери с сыном, но теперь ты знаешь все – знаешь и то, как сильно мы задолжали Левинджерам. Конечно, если бы нашелся способ разрешить все наши трудности, это стало бы большим облегчением для меня и твоего дорогого отца. Поверь мне, мой мальчик, я мало забочусь о себе, но его – его я хочу спасти от еще большей печали. Сейчас его может убить любая малость.

– Послушай, мама! – прямо сказал Генри. – Эллен сказала – вы с отцом хотите, чтобы я женился на мисс Левинджер и тем самым спас семью. Что ж, я постараюсь помочь, если смогу. Я представления не имею, какие у вас основания полагать, что юная леди захочет выйти за меня. Насколько я могу судить, она может найти своему состоянию куда лучшее применение.

– Я не совсем уверена в этом, Генри, – отвечала леди Грейвз с некоторым колебанием. – Я просто помню, как мистер Левинджер навещал нас полтора года назад – ты как раз собирался обратно на свой корабль после отпуска – и сказал твоему отцу, с которым, как ты знаешь, они всегда, с молодых лет были близки, что ты просто молодец и очень понравился ему и его дочери. Еще, насколько я помню, он выразился в том смысле, что если бы мог увидеть Эмму замужем за таким человеком, как ты, то умер бы счастливым, или что-то в этом роде.

– Довольно шаткая основа, чтобы строить на ней грандиозные планы, не так ли, мама? Прошло полтора года, он мог и передумать, а сама мисс Левинджер – встретить уйму мужчин, которые понравились ей еще больше. А, вот и Эллен идет нам навстречу. Давай оставим этот разговор.

Около шести часов того же дня, возвращаясь с прогулки, Генри увидел возле дома высокий двухколесный экипаж и понял, что мистер и мисс Левинджер прибыли. Желая оттянуть момент встречи, Генри торопливо прошел к себе и не выходил из комнаты почти до самого обеда. Когда же до положенного часа осталось всего несколько минут, он спустился в гостиную – довольно большую и плохо освещенную комнату. Кажется, в ней никого не было, и Генри, чье настроение трудно было назвать хорошим, с облегчением собрался сесть в кресло, как вдруг в углу гостиной послышался какой-то шорох. Взглянув туда, Генри увидел в большом кресле женскую фигуру, склонившуюся над книгой.

– Почему бы тебе не выйти на свет, Эллен? Так ты испортишь глаза.

Снова раздался шорох. Женщина закрыла книгу, встала и довольно робко шагнула на середину комнаты. Это оказалась молодая стройная девушка, с большим вкусом одетая в прелестное бледно-голубое платье. Волосы у нее были льняные, кожа белоснежная, глаза – огромные, серые и какие-то… умоляющие. Руки у девушки были очень маленькие и изящные, с тонкими длинными пальчиками. Она остановилась на границе круга света, который отбрасывала лампа, и ее бледное личико стало стремительно розоветь – пока не стало алым от смущения. Генри тоже замер, охваченный внезапной и совершенно необъяснимой робостью. Он догадался, что перед ним, скорее всего, мисс Левинджер – он даже вспомнил ее лицо – но не мог произнести ни единого слова. Единственное, о чем он жалел – о том, что не дождался обеденного гонга в своей комнате. Его поведение было вполне извинительно для скромного молодого человека, неожиданно для себя оказавшегося лицом к лицу с той, на ком его хотят женить насильно…

– Как поживаете? – наконец, выдавил Генри. – Мне кажется, мы уже встречались раньше.

С этими словами он протянул девушке руку.

– Да, встречались, – застенчиво отвечала она тихим голоском, легко касаясь его крепкой загорелой руки своими нежными пальчиками. – Мы виделись, когда вы приезжали домой на Рождество.

– Да? Мне казалось, намного раньше, – пробормотал Генри. – Я был удивлен, что вы меня помните.

– Я редко и мало с кем вижусь, поэтому и не забываю! – улыбнулась девушка. – Кроме того, боюсь, это для вас прошло много времени – за границей, в новых неведомых краях – но для меня, почти не покидающей Монкс Лодж, все было словно вчера.

– Ну, да, вероятно! – промямлил Генри, а затем, стремясь переменить тему, добавил: – Боюсь, я был не слишком вежлив. Я принял вас за свою сестру. Не представляю, как можно читать в такой темноте, и меня всегда раздражает, что люди портят себе глаза. Если бы вы когда-нибудь постояли на ночной вахте в море, вы бы меня поняли.

– Я привыкла читать при любом свете, – отвечала Эмма.

– Вы, должно быть, много читаете?

– Мне больше нечем заняться. Видите ли, у меня нет ни братьев, ни сестер, вообще никого, кроме моего отца, но он по большей части занят собственными делами. Соседей у нас мало – по крайней мере, тех, с кем мне хотелось бы поддерживать отношения.

С этими словами она вновь залилась краской. Генри вспомнил, что Левинджеры считались чем-то вроде изгоев в здешнем обществе, и не стал развивать дальше эту тему.