Читать книгу "Осколок - Себастьян Фитцек"

– Вы рехнулись, – произнес Марк скорее как утверждение, чем как вопрос.

– Конечно, мы выбираем экстремальные пути. Но тот, кто идет протоптанной тропой, никогда не откроет новый мир. – Профессор снова приподнял левую бровь. – Подумайте над такой возможностью, Марк. Вы можете первым на этой планете начать новую психическую жизнь. Свободным от какого бы то ни было душевного балласта, безмятежным, как новорожденный. И я говорю не только о несчастном случае. Мы поможем вам забыть все, что когда-либо вас ранило.

Он указал на модель мозга, которая опять стала серой, как в начале показа.

– Назад к заводским установкам? Перезагрузка? – спросил Марк.

– У вас есть выбор.

Бляйбтрой открыл ящик письменного стола и достал небольшой листок с мелким плотным текстом.

– Вам нужно лишь подписать этот формуляр заявки, и мы сможем сразу же приступать.

11

Это была ошибка. Марк знал, что не нужно поддаваться на уговоры. Но он подумал, что проще пройти предварительные исследования и затем больше никогда не появляться в клинике, чем долго обсуждать с главврачом все за и против этого абсолютно неприемлемого эксперимента.

Поэтому он для вида согласился провериться на всевозможные медицинские и психологические критерии исключения.

«Возможно, вы все равно не подходите для участия в эксперименте», – убедил его в итоге Бляйбтрой. Скрытое душевное заболевание, тяжелая инфекция или слабое сердце исключают вас как пробанда. Даже его редкая группа крови, четвертая с отрицательным резус-фактором, была уже проблематична.

В итоге прошло еще два с половиной долгих часа, прежде чем «майбах» высадил Марка перед входом в его съемное жилье в районе Шёнеберг. Сто пятьдесят минут, в течение которых у него брали кровь, заставляли заниматься на различных тренажерах для ЭКГ с нагрузкой и делали энцефалограмму, проверяя изменения биопотенциалов головного мозга. Время от времени он чувствовал себя как на медосмотре, когда терапевт сначала просил сдать мочу, затем проверял сердечно-легочную деятельность, в то время как окулист уже ждал его с тестом на зрение. Врачей не интересовало, что многие из этих исследований были уже проведены его тестем несколько недель назад. Так как клиника Бляйбтроя не хотела использовать чужие данные, ему даже пришлось еще раз сделать томографию.

Больше всего времени заняли изощренные психологические вопросы. В отличие от тестов в женских журналах, которые так любила Сандра, здесь Марк и понятия не имел, в чем цель этих на первый взгляд безобидных вопросов.

«Если бы у вас был выбор, вы бы скорее отказались от одного глаза или чувства обоняния? Ваши сны чаще цветные или черно-белые? Закончите следующее предложение: „Я за смертную казнь, если…“»

Марк был так измотан, что теперь уже не мог вспомнить свои ответы. К тому же суставы болели при каждом шаге, и он думал только о таблетке снотворного и согревающей ванне, которые он примет одновременно. Неудивительно, что, погруженный в мысли, он не заметил темную фигуру, которая, притаившись у входа в дом, уже довольно долго дожидалась его.

12

– Леана Шмидт? – повторил он имя, которым она уже представлялась ему. Сегодня, несколько часов назад, сразу после попытки самоубийства Юлии в бассейне Нойкёльн. Ее волосы по-прежнему выглядели так, будто их заглаживали утюгом назад, и Марк подозревал, что под глухо застегнутым тренчем скрывается скучный светло-серый брючный костюм. Единственное, что немного оживляло ее внешний вид, был наполненный до краев пакет из дискаунтера, который она держала в руке и из которого торчали «женские покупки» – вещи, которые мужчины, как правило, игнорировали в магазине, – например, пучок редиса или стебли сельдерея. Раньше они с Сандрой часто смеялись над тем, насколько по-разному ведут себя в магазинах. В то время как она набивала тележку в супермаркете фруктами, обезжиренным творогом, кондиционером для белья и петрушкой, он застревал перед акционными полками, на которых размещались CD-диски, шуруповерты и картофельные чипсы.

– Черт возьми, как вы меня здесь нашли?

Стройная женщина опустила покупки на землю и окоченевшими пальцами помассировала место на запястье, куда врезались ручки пакета.

– Я была у вас в офисе. Там мне дали этот адрес.

Ее голос звучал напористо, как будто она ожидала извинения за то, что он заставил ее так долго ждать.

– И чего вы от меня хотите?

– Я… я медсестра в клинике, где находился ваш брат.

– И что?

Он достал ключ от входных ворот, однако тот ему не пригодился. Правила, вывешенные у лифта, призывали квартиросъемщиков запирать ворота после восьми вечера, но этого требования мало кто придерживался, как и запрета бросать стеклянные бутылки в общий мусорный бак.

– Я переживаю из-за Бенни, – категорично сказала Леана, и Марк очень хорошо представил себе, как эта решительная женщина обращается с пациентами. Ее тон звучал профессионально, но при этом не пугал. Идеальная комбинация, чтобы не чувствовать себя опекаемым, но с достаточной авторитарностью, чтобы не сомневаться в каждом указании. Вероятно, Леана была не просто медработницей, а старшей медсестрой в своем отделении или, по крайней мере, на пути к этой должности.

Он вошел в подъезд, где автоматически зажегся верхний свет. Леана подхватила свой пакет и последовала за ним.

– Он сказал мне, что вы однажды уже спасли ему жизнь.

– Неужели? – коротко отреагировал Марк.

Действительно, полтора года назад он нашел Бенни с перерезанными венами в ванне. Обычно они встречались только раз в год, на Рождество, у могилы родителей. Но в то утро на его телефоне высветились три пропущенных звонка, а на голосовой почте было оставлено неразборчивое, с посторонними шумами сообщение, которое могло быть от его брата. После того как Бенни не отреагировал на звонки, Марк поддался спонтанному импульсу и поехал к нему. Там с ужасом обнаружил, что сообщение на автоответчике было прощальным посланием.

– Я считаю, вам нельзя было отказываться от своего заявления. – Она моргнула. – Я имею в виду, перед судьями и врачами.

Марк все еще не понимал, к чему этот странный разговор. Вызвав тогда скорую помощь, чтобы спасти Бенни жизнь, он применил старый трюк, после которого пытавшегося покончить с собой тут же берут под психиатрическое наблюдение. Он заявил, что перед неудачной попыткой суицида Бенни хотел убить и его, поэтому представляет собой опасность для общества. К тому же это являлось преступлением. Так как у Бенни за плечами уже было несколько попыток суицида, общая картина обстоятельств оправдывала его временное принудительное нахождение в закрытой клинике. Ложь Марка была ложью во спасение и должна была оградить брата от улицы и окружения, которое все сильнее затягивало его на дно. К тому же в психиатрической лечебнице Бенни не так легко смог бы добраться до пояса или бритвы и наконец-то был бы изолирован от Валки.