Читать книгу "Охота на Тени - Екатерина Урузбиева"

Солнце уже перевалило за полдень, когда дорога вывела из леса на открытое место. Впереди показались деревенские домики с окружавшими их огородами и посевными полями. У Брана уже давно урчало в животе от голода, но Лигия не хотела делать привал в лесу, надеясь в скором времени добраться до местного трактира. Теперь мальчик, хоть это было и непозволительно послушнику, с нетерпением ждал обеда. Он с греховным любопытством смотрел на приближающиеся дома. Никогда в жизни Бран не бывал в соседних деревнях, а тем более в трактирах.

Однако едва они въехали в деревню, сразу стало понятно, что теплого приема они здесь не получат. Гнетущая атмосфера буквально витала в воздухе. Улица была пуста, что выглядело неправдоподобно странным в это время суток. Не было ни бегающей, кричащей, играющей детворы, ни женщин, занятых обычным хозяйством, ни мужчин, возвращающихся с полей к обеду, ни даже домашних животных. Где-то залаяла собака, но и ее лай резко оборвался и стих.

Бран с удивлением смотрел на закрытые калитки, наглухо запертые окна и двери. И это в такую жару! Семечка медленно шла по пустой улице, опасливо поглядывая по сторонам.

Вдруг впереди показался пересекавший улицу человек.

– Простите, вы не подскажете… – закричала ему Лигия, но человек, бросив на путников неодобрительный испуганный взгляд, быстро скрылся за глухой калиткой.

– Не подскажет, – хмуро констатировала Семечка. И добавила, обернувшись вполоборота к хозяйке: – Знаешь, Лигия, не нравится мне здесь.

– Мне тоже, – напряженно ответила девушка, легко похлопав лошадь по сильной шее.

Трактир обнаружился вскоре в самом центре деревни. Старое, обшарпанное одноэтажное здание с выцветшей вывеской, на которой когда-то, видимо, был изображен довольный толстяк с кружкой пенного. Сейчас краска облупилась, но, впрочем, основное назначение заведения угадывалось.

Семечку оставили у входа, где стояло большое корыто с зацветшей водой. Лошадь придирчиво обнюхала водную поверхность и с видом оскорбленной в лучших чувствах отошла подальше. Лигия и Бран вошли в здание.

Внутри трактир выглядела ничуть не лучше, чем снаружи. Заляпанный неизвестно чем пол, обшарпанные деревянные стены, выщербленные столы и лавки, полумрак из-за грязных, почти не пропускающих свет окон. В конце квадратной комнаты располагалась стойка, за которой стоял толстый человек с круглым, как шар, животом и блестящей лысиной. Отсутствие волос на голове с успехом компенсировали густая короткая борода, пышные усы и бакенбарды. Хозяин, насвистывая что-то себе под нос, был поглощен протиранием кружки грязным полотенцем. Едва завидев гостей, он оставил свое бесполезное занятие и изобразил радушную улыбку. Бран невольно подумал, что так, наверное, скалят зубы разбойники с большой дороги, увидев одинокого путника.

Лигия невозмутимо прошла через всю комнату к стойке. Бран старался не отставать от нее ни на шаг. Все здесь казалось чужим, непривычным и странным.

– Добро пожаловать, госпожа. – Хозяин быстро пробежался по девушке и ее маленькому спутнику опытным взглядом, словно оценивал возможную выгоду. Судя по его кривой ухмылке, выгода представлялась невеликой. – Чего желаете?

– Горячий обед и ответы на несколько моих вопросов, – негромко ответила Лигия, многозначительно постучав по стойке серебряной монетой.

Выражение лица трактирщика мгновенно переменилось. Видимо, возможная выгода от новых гостей выросла в разы. Не сводя цепкого взгляда с монеты, он стукнул ногой в дверь позади себя:

– Галла! Две порции жаркого нашим гостям! – громко рявкнул трактирщик. Из подсобного помещения раздалось недовольное бормотание, означавшее, по всей видимости, что заказ принят. – Сейчас все будет, моя госпожа. – При обращении к Лигии голос хозяина стал елейным и заискивающим, а глаза уже блестели не хуже серебряной монеты.

– Что случилось в вашей деревне? Почему на улице никого нет? – строго спросила ведунья.

– Э-э, – протянул хозяин, – в двух словах и не расскажешь. Но вам повезло, скоро здесь будет собрание. Придут мужчины со всей деревни, и вы сможете сами услышать все в подробностях.

– Хорошо. А нет ли у тебя отдельного кабинета, откуда мне все было бы слышно? Не хочется смущать ваше собрание присутствием чужаков.

Трактирщик хитро улыбнулся и понимающе закивал.

– Как нет? Есть, моя госпожа. Но это будет стоить вам…

Лигия молча выпустила монету из рук. Та завертелась на стойке, но уже через мгновение перекочевала в широкую ладонь трактирщика.

– Получишь еще, когда собрание закончится, – добавила Лигия.

Довольный трактирщик, привычным движением пробуя монету на зуб, повел гостей к одной из боковых дверей.

Комнатка оказалась крохотной. В ней с трудом умещались стол и две лавки. Единственное небольшое окно выходило на задний двор.

– Перегородка здесь тонкая, госпожа, – заискивающе сообщил трактирщик. – Все услышите, лучше не бывает.

Лигия строго кивнула. Минут через десять им принесли обед, а вскоре стало слышно, как в зале за стеной начал собираться народ. В самом деле, назревало собрание.

Лигия наклонилась близко к Брану и шепотом предупредила:

– Веди себя тихо и никуда не лезь.

Бран кивнул, хотя ему была не вполне понятна необходимость такой скрытности.

Зал уже гудел от десятков переговаривающихся голосов. Собрание должно было вот-вот начаться. Наконец кто-то один громко попросил тишины, и голоса стихли.

– Мужики! До всех вас уже дошли страшные слухи о том, что приключилось в Корневке позапрошлой ночью.

Бран перестал жевать и навострил уши. Прозвучало название его деревни. Откуда здесь может быть что-то известно? Ведь он пока первый и единственный после случившегося покинул родное место.

– Сейчас нам обо всем расскажет единственный, кто выжил во всей деревне.

Бран выронил ложку. То есть как единственный выживший?! Все было как раз наоборот! Выжили все, кроме пресвитера Никониила и Дрона-рыбака. Лигия грозно шикнула на него, чтобы не шумел, но послушник не обратил на это внимания. Он весь обратился в слух.

Несколько секунд ничего не было слышно. Видимо, в центр комнаты выходил тот самый выживший. Затем раздался голос, полный напыщенности и ненатурального горя:

– Вот я стою перед вами, пастор без паствы, монах без прихода, единственный выживший свидетель страшных событий. Я видел смерть, кровь и боль. И я выжил. Отец Небесный сохранил мне жизнь, чтобы я мог пойти по землям Его и разнести весть пастве Его. Чтобы я мог рассказать вам истину.

Бран не верил собственным ушам. Это был дьякон Швабриил. Послушник поднял взгляд на Лигию, но она порывисто приложила палец к губам, призывая к тишине. Она сама слушала с напряженным вниманием, и в ее глазах так же, как у Брана, читалось возмущение. Однако в отличие от мальчика она не была так сильно удивлена.