Читать книгу "Закон Черного сталкера - Дмитрий Силлов"

– Так вот, – продолжила Рут, поднимая с земли автомат убитого ею бандита. – Теперь, когда я не пойми откуда получила силу, я хочу убивать и унижать этих напыщенных хомо, которые так гордятся своей породой.

– Уважаю и понимаю твое желание, – кивнул Рудик. – Но убийство ради убийства скоро наскучит. А вот убивать ради того, чтобы разбогатеть, гораздо логичнее. Сделать себе состояние, а после уйти из Зоны в мир людей, которых интересуют только деньги. Имея солидный капитал, там можно отлично устроиться даже с моей неформатной физиономией.

– Хммм, неплохая идея, – кивнула Рут. – И я знаю, как это сделать быстро.

– Так чего мы ждем? – спросил спир, проверяя трофейный автомат на предмет, заряжен ли он. – Зона дала нам новую жизнь, которую пора изменить к лучшему.

* * *

– У меня странное чувство, – пожаловалась Настя. – В голове словно образовалась пустота. И здесь тоже.

Она положила ладонь на живот.

– Это бывает, – деревянным голосом проговорил Фыф, отведя взгляд в сторону. Теперь, когда его голова стала одним большим глазом, это получилось сделать, только отвернувшись. – Нас оживили, вернули из мертвых. Скорее всего, это какой-то побочный эффект…

Кио остановилась.

– Ты никогда не умел врать, шам. Особенно мне. Скажи, что случилось?

Фыф вздохнул. Ему тоже было, мягко говоря, не по себе от произошедшего. На сердце словно наковальню положили, которая давила, давила, давила…

– Ты была беременна, – выдавил он из себя. – Но ребенок родился мертвым. И… Он был ужасен, Настя. Ты умерла, потом возродилась. И он воскрес вместе с тобой. Видимо, произошли какие-то фатальные изменения…

– Ты его похоронил? – перебила шама девушка.

Фыф покачал головой.

– Нет. Я, как только это увидел, просто выбросил подальше…

– «Это» было твоим ребенком! Нашим ребенком!!! Как ты мог?!

Отливающее металлом лицо Насти перекосилось от ярости.

Она шагнула к шаму, из ее ладоней показались острые кончики танталовых штыков. В такой ярости Фыф не видел ее никогда. Он даже невольно попятился, борясь с желанием выстроить между собой и кио непроницаемую ментальную стену.

Однако Настя быстро справилась с собой. Остановилась и сказала:

– Я хочу его увидеть.

– Не надо тебе на него смотреть, – мрачно проговорил Фыф. – Оно даже мертвое внушает ужас.

– Я хочу увидеть своего ребенка, – упрямо повторила кио. – И если ты еще раз попробуешь очистить мне память, я тебя просто убью. Поверь, шам, я тебя люблю, но свое дитя мне дороже всего на свете.

Фыф тоже любил Настю. Вот такую – упрямую, дерзкую, отчаянную и безумно красивую. Сейчас даже больше, чем раньше. Кожа металлического цвета шла ей, она казалась похожей на серебряную статую. Богиню, сошедшую с пьедестала и каким-то чудом ответившую взаимностью на его чувства…

– Хорошо, – сказал Фыф. – Ты его увидишь. Мы вернемся, похороним его, а после уйдем домой, в мир Кремля.

– Я согласна, – кивнула Настя.

А шам уже смотрел своим ментальным взглядом на то место, куда вышвырнул комок чего-то мертвого, странным, необъяснимым образом внушающего мерзкий, липкий страх, который начинал ворочаться внутри при одном лишь взгляде на него. Такого Фыф не испытывал никогда, потому и зашвырнул его подальше.

Но сейчас этого куска мертворожденной плоти уже не было там, где ему следовало находиться. Шам недоумевал. Жрать эту пакость не станет даже самый примитивный мутант, сходящий с ума от голода. Так куда ж она подевалась?

…А она никуда и не делась. Просто этой мертвой субстанции не нравилось, что кто-то пытается ее найти, вот она и заблокировала ментальные волны шама, показав тому, что на серой траве Зоны ничего нет.

Хотя это было не так.

Через несколько минут после ее падения на землю к ней, трясясь от ужаса, подошел лысый чернобыльский еж, которого она просто всосала в себя, отчего немного увеличилась в размерах.

И ей это понравилось. Поэтому, немного подкрепившись, она продолжила.

Живые существа боялись, но беспрекословно подчинялись, идя на ее зов, – и исчезали в бугристой черной субстанции, питая ее и становясь ее частью.

Мертвое ненасытно. За четверть часа ее жертвами стали еще один еж, лесная крыса-мутант и два десятка червей.

Но этого было мало.

Она хотела есть. И расти. В ее случае это было одним и тем же. Но поблизости больше не было ничего съедобного. А значит, нужно было учиться двигаться.

Кривое подобие конечности, данное ей при рождении, немного подросло, став похожим на изломанное щупальце. Но этого хватило, чтобы передвинуться на несколько метров вглубь леса, где с пищей было получше.

Намного лучше!

Молодого кабана-мутанта привлекло шуршание в кустах, и он решил проверить, насколько съедобно то, что там возится. Сунул морду под куст – и ее немедленно облепило нечто скользкое и вонючее настолько, что мут заревел от омерзения и замотал башкой, пытаясь стряхнуть мерзкую субстанцию.

Но она прилипла намертво.

Более того, за несколько секунд она успела выесть глаза мутанта и проникнуть к нему в череп, где еды было просто навалом.

Кабан заревел, чувствуя, как нечто невыразимо ужасное пожирает его изнутри, но рев быстро перешел в предсмертный хрип. Мутант рухнул на землю и забился в конвульсиях. Но его мучения продолжались недолго. Кабан вздрогнул всем телом – и умер. А внутри него уже стремительно разрасталось нечто, получившее наконец вдосталь пищи для строительства собственного тела.

* * *

Растерзанные тела бандитов выглядели жутко. Их убили, обобрали, выпили кровь и съели плоть, выгрызая из мертвых тел самое вкусное – а именно сердце, печень и глаза. Я не разбираюсь в гастрономических изысках каннибалов, это мне Хащщ пояснил.

– Гурманы кушали, – сказал он. – Мясом побрезговали, сожрали самое изысканное. Как я понимаю, ты знал ту самку хомо?

Я не ответил. Свыкался с мыслью, что Рут теперь вроде и не Рут, которую я знал, а нечто совсем иное. Оставляющее следы своих зубов на куске недоеденной человеческой печени, валяющейся возле потухшего костра.

Между тем Хащщ, поморщившись, раздел третий труп, у которого были только глаза вырваны. Видимо, Рудик и Рут наелись первыми двумя.

– Все остальное в кровище, – пожаловался ктулху, натягивая на себя широкие спортивные штаны, изрядно потертые на коленях, и толстовку с криво зашитыми прорехами. – Разве это одежда? Я теперь не на сталкера, а на бомжа похож.

– Так лучше, чем было раньше, с болтающимися причиндалами, – заметил я. – Теперь капюшон накинь, и нормально. Твои унылые щупла за бороду сойдут, а ласты свои когтистые особо не свети.