Читать книгу "Стеклянный отель - Эмили Сент-Джон Мандел"

Ларри театрально повернул голову и обвел взглядом лобби, но Пола там не было: он мыл пол в коридоре за стойкой регистрации, в глубине отеля.

– Ну, может быть, он немного депрессивный, – ответил Ларри. – Не самая яркая личность из тех, что мне встречались.

– Он у тебя не спрашивал вчера ночью, кто приезжает в отель?

– Откуда ты знаешь? Да, как раз спрашивал, когда приедет Джонатан Алкайтис.

– И ты ему сказал?..

– Ну, ты знаешь, со зрением у меня не очень, и я только что вышел на смену. Я сказал, что точно не уверен, но вроде бы тот мужчина, который сидит в лобби и пьет виски, и есть Алкайтис. Только потом понял, что ошибся. А что? – Ларри, казалось, умел держать язык за зубами, но все-таки персонал жил в одном здании посреди леса, и сплетнями здесь обменивались, как валютой на черном рынке.

– Неважно.

– Так в чем дело?

– Позже расскажу.

Уолтер пошел обратно к стойке регистрации, все еще не понимая смысл и цель граффити, но уже не сомневался, что надпись оставил Пол. Он осмотрел лобби, убедился, что никому не нужна помощь, и проскользнул в служебную дверь позади стойки регистрации. Пол мыл темное окно в дальнем конце комнаты.

– Пол.

Ночной уборщик замер, и Уолтер понял по его выражению лица, что был прав в своих подозрениях. Пол выглядел так, словно его поймали с поличным.

– Где ты взял кислотный маркер? – спросил Уолтер. – Купил в обычном магазине с хозтоварами или сам сделал?

– Ты о чем? – Пол совершенно не умел врать. Его голос прозвучал на пол-октавы выше обычного.

– Зачем ты хотел, чтобы Джонатан Алкайтис увидел эту отвратительную надпись?

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Мне небезразлично это место, – продолжил Уолтер. – И когда я вижу в нем нечто настолько безобразное…

Именно это нечто встревожило Уолтера сильнее всего: невыразимая мерзость послания на стекле; но он не знал, как объяснить Полу, не вдаваясь в подробности своей личной жизни, а мысль о том, чтобы поделиться с этим безвольным придурком хоть чем-то личным, была ему нестерпима. Он не смог закончить фразу. Уолтер откашлялся.

– У меня к тебе есть предложение, – сказал он. – Собирай свои вещи и уезжай на первой же лодке, и тогда мы обойдемся без полиции.

– Извини. – Пол перешел на шепот. – Я просто…

– Ты просто решил испортить окно отеля самой гнусной, самой дикой… – Уолтера бросило в пот. – Для чего ты вообще это сделал?

Но Пол выглядел как мальчишка на месте преступления, придумывающий оправдания, а Уолтеру в ту ночь больше не хотелось слушать вранье.

– Слушай, просто проваливай отсюда, – сказал он Полу. – Мне неинтересно, зачем ты это сделал. Я больше не хочу на тебя смотреть. Убирай моющие средства, иди к себе в комнату, пакуй вещи и скажи Мелиссе, что хочешь срочно съездить в Грейс-Харбор. Если не уедешь к девяти утра, я пойду к Рафаэлю.

– Ты не понимаешь, – сказал Пол. – У меня куча долгов…

– Если бы ты дорожил работой, – возразил Уолтер, – наверное, не стал бы портить окна.

– Стекло ведь даже нельзя проглотить.

– Что?

– В смысле, это же физически невозможно.

– Ты серьезно? По-твоему, это может быть оправданием?

Пол покраснел и отвел глаза.

– А о сестре ты подумал? – спросил Уолтер. – Она ведь тебя порекомендовала?

– Винсент здесь ни при чем.

– Так ты собираешься идти? Я сегодня в благодушном настроении и не хочу тревожить твою сестру, поэтому даю тебе возможность выйти сухим из воды, но если хочешь иметь дело с полицией…

– Нет, я пойду. – Пол посмотрел на чистящие средства так, словно не понимал, как они оказались у него в руках. – Извини.

– Собирай вещи, пока я не передумал.

– Спасибо, – сказал Пол.

5.

До чего же все-таки жутко. Почему бы тебе не поесть битого стекла. Умри. Сделай несчастными всех близких. Он снова вспомнил о своем друге по имени Роб, который навсегда остался шестнадцатилетним, вспомнил лицо его матери на похоронах. Уолтер в полузабытьи досидел до конца смены, а потом дождался утра, чтобы поговорить с Рафаэлем. В восемь он уже должен был лежать в постели и теперь смертельно хотел спать. Проходя по лобби, он увидел, что Пол стоит на краю пристани и складывает в лодку свои рюкзаки.

– Доброе утро, – сказал Рафаэль, когда Уолтер заглянул к нему в кабинет. Он был свежевыбрит и полон сил. Оба они жили в одном и том же здании, но существовали в разных часовых поясах.

– Я только что видел, как Пол отчалил на лодке вместе со своими пожитками, – сообщил Уолтер.

Рафаэль вздохнул.

– Не знаю, что стряслось. Утром он заявился и рассказал что-то бессвязное о том, как соскучился по Ванкуверу, хотя три месяца назад паренек слезно меня уговаривал взять его, потому что ему жизненно необходимо переехать и сменить окружение.

– Он не объяснил, в чем дело?

– Нет. Снова будем искать кандидата. Что-то еще? – спросил Рафаэль, и Уолтер, от усталости потерявший защитный панцирь, впервые осознал, что Рафаэль не питает к нему особой симпатии. Это открытие отозвалось в нем тихим болезненным уколом.

– Нет, – ответил он, – спасибо. Не буду мешать.

По пути на служебный этаж он вдруг пожалел, что был так суров с Полом. Теперь он стал сомневаться, верно ли понял его слова: когда Пол сказал про долги, он имел в виду, что ему нужна работа в отеле или что ему заплатили за то, чтобы он оставил эту надпись на стекле? Оба варианта казались бессмыслицей. Очевидно, надпись предназначалась для Алкайтиса, но что могло быть нужно Полу от Алкайтиса?

Леон Превант с женой уехали тем же утром, Джонатан Алкайтис – два дня спустя. В день отъезда Алкайтиса, когда Уолтер вышел на свою смену, в баре работал Халиль, хотя у него должен был быть выходной: Винсент неожиданно взяла отпуск, объяснил он. На следующий день она позвонила Рафаэлю из Ванкувера и сообщила, что решила уйти из отеля, поэтому горничные сложили ее вещи и убрали их в кладовку.

Стеклянную панель заменили на новую по баснословной цене, и о граффити постепенно стали забывать. На смену весне пришло лето, а с ним и суета и блеск высокого сезона: лобби каждый вечер было набито до отказа, темпераментный джазовый квартет получал разнос на служебном этаже, когда его игра недостаточно восхищала гостей, а попеременно с квартетом играл пианист, на чье пристрастие к марихуане закрывали глаза, потому что он, казалось, мог исполнить любую существующую в мире мелодию. Все места в отеле были выкуплены, персонала стало почти вдвое больше; лодка под управлением Мелиссы курсировала до Грейс-Харбор и обратно с утра до позднего вечера.

Вслед за летом наступила осень, потом начались тихие и темные зимние вечера и затяжные дожди, отель наполовину опустел, и после ухода сезонных работников в служебных помещениях воцарилась тишина. Уолтер спал днем и выходил на смену по вечерам; ему нравились долгие ночи в пустынном лобби, когда Ларри стоял у дверей, в баре был Халиль, а за стеной бушевал шторм. Иногда он садился пообедать с коллегами, в то время как на утренней смене шли завтракать, пропускал пару стаканчиков с персоналом на кухне, слушал джаз у себя в комнате, выходил из «Кайетт» на прогулку и заказывал по почте книги, которые читал после пробуждения ближе к вечеру.