Читать книгу "Посреди жизни - Дженнифер Уорф"

Вот тут Славек понял, что случилось. Но было уже поздно. Оба они ничего не могли поделать. Карен вернулась к своей матери и осталась там. Славек переехал в мужское общежитие и продолжил спиваться, теперь уже окончательно.

Как только медсестра сообщила о принудительном выселении местным властям, они взяли на себя ответственность за миссис Ратцки. Ее отвезли в дом кратковременного пребывания для престарелых, но новая обстановка повергла ее в такой ужас, что с ней невозможно было справиться – пришлось выселить. Эта история повторялась несколько раз. Ей казалось, что ее хотят отравить, и она отказывалась есть и пить. Изо всех своих оставшихся сил она дралась с персоналом и другими обитателями дома, так что ее приходилось утихомиривать силой.

В конце концов миссис Ратцки попала в психогериатрическую палату, где ее можно было держать под присмотром медсестер и практически все время под успокоительными. Здесь все ее страхи, подозрения и агрессия исчезли, и она стала тихой и послушной. Она больше не сопротивлялась медсестрам, покорно глотала транквилизаторы и все остальные лекарства. Время от времени у нее появлялась инфекция легких или почек, и она послушно глотала антибиотики. Она прожила так три года, не понимая, где находится и как сюда попала, – может быть, даже не понимая уже, кто она такая. Она не могла ни с кем говорить и не понимала ни слова из того, что ей говорили. К ней никто не приходил. Больничный капеллан нашел и пригласил священника-латыша, но она посмотрела на него непонимающим взглядом и ничего не сказала. Даже на далекой планете, населенной инопланетянами, она вряд ли была бы в таком полном и ужасном одиночестве.

Все кончилось в 1957 году, когда она упала с кровати и сломала кости таза. Ее нельзя было обездвижить, и поэтому кость практически не срасталась. Была сделана операция, чтобы зафиксировать кость с помощью спицы, но рана не зажила. Развилась стафилококковая инфекция, устойчивая к антибиотикам. Начался сепсис. От него и умерла миссис Ратцки – совсем одна, в белоснежной палате английской больницы.

Это история семейной трагедии. Если бы миссис Ратцки умерла вовремя, ее бы не случилось. Но во всем цивилизованном мире нет такого врача, который отказался бы лечить простую кишечную непроходимость. И вряд ли есть такой врач, который скажет: «Оставьте ее в покое, пусть она умрет». Никто не мог предвидеть, что все кончится распадом семьи и крушением достойного человека.

Отставка

Вот уже несколько летЯ чувствовал ропот своего слуги.В нем больше не было прежнего рвения.Я это замечал,Но сперва без особой досады.Иногда он оступался на ровном месте,Иногда сипло дышал,Сгибался вдвое при выходе из машины —Но такие мелочи можно спокойноЗамести под ковер,Пока хозяин весел и беспечен.

Потом они стали повторяться все чаще,И однажды я не стерпел —Упрекнул его в нерадивости.

Он сказал: «Всю твою жизньЯ был твоим верным рабом.Давал тебе то, в чем ты нуждался.Вдыхал для тебя чистый воздух,Создавал твою кровь,Строил тебя из пищи,Выбрасывал лишнее.Я позволил тебе видеть и слышатьЭтот удивительный мир.Я научил тебя ходить,Создал твои мысли и страсти.Но сейчас я усталИ хочу отдохнуть.Я должен вернуться в землю и воздух,Из которых я вышел.Так бывает со всем сущим на этой земле,Когда оно выходит на свободу.Что скажешь, господин?Отпустишь ли ты меня?»

«Не мне это решать, —Возражаю я.– Потому что я тоже слуга,И мой господин разгневается,Если я позволю тебе покинуть меня.Он – Тот, Кто распоряжается.Для Него ты – тот, кто должен уйти.Предупреди – и уходи.Не жди, чтоб я тебя отпустил».

Так и вышло.Мой слуга ушелИ оставил меня здесь и везде,И часть превратилась в целое.

Филипп Уорф

Век человеческий – семьдесят лет

Смерть моего деда была в каком-то смысле образцовой. Отпущенный ему срок подходил к концу, он был окружен заботой семьи и умер спокойно у себя дома. Мы все желали бы умереть так же. Но спустя полвека мы должны признать суровую реальность: у многих из нас мало шансов на это.

Не так давно старость считалась естественным спуском вниз перед уходом из жизни, но в какой-то момент отношение изменилось. Сейчас годы увядания рассматриваются как цепь болезней, требующих медицинского вмешательства. Терапевт может выписать лекарства, чтобы приостановить развитие симптомов, вызванных старостью. Но придет время, когда этого будет недостаточно, и тогда пожилого человека отвезут в больницу и станут лечить. Сейчас это почти обязательно, а значит, большинство из нас умрет не дома, а в больнице или в каком-то подобном заведении.

Мне кажется странным, что врач не может написать в свидетельстве о смерти: «Причина – старость». Такая формулировка будет незаконной, и врач, который ослушается, может быть обвинен и осужден. Смерть должна быть вызвана конкретной болезнью, имеющей название. Этого требуют все правительства тех стран, где регистрируются рождения и смерти, это поддерживается Всемирной организацией здравоохранения. Смерть от старости – нарушение закона. Конечно, это нелогично, но мистер Бамбл в «Оливере Твисте» недаром сказал: «Стало быть, закон – осел».

Мы, стареющие, знаем о своем старении. Мы каждый день ощущаем изменения в костях и суставах, мы хуже держим равновесие и медленнее двигаемся, в зеркале мы видим свои морщины и свои седеющие или редеющие волосы. Мы обнаруживаем, что разные мелочи, которые раньше нам давались так легко, теперь требуют напряжения, и с каждым годом борьба становится все труднее. Сила, зрение, слух, память – все начинает подводить нас. Это старение, и мы принимаем его, потому что выбора нет. Мы не хотим думать об этом, но знаем, что смерть приближается. Да, мы не знаем «ни дня, ни часа», но одно мы знаем точно: рано или поздно она придет.

Но все мы ведем себя по-разному. Когда-то говорили «пора слечь», если человек мог себе это позволить, и я видала много людей, которые именно так и поступали. Конечно, лежание в постели или сидение в кресле-качалке у окна практически без движения укорачивало жизнь, но тогда никто и не рассчитывал разменять восьмой десяток. Сейчас я не знаю ни одного человека, который бы собирался так доживать свой век. Срок жизни увеличился, отчасти благодаря лекарствам, но также из-за изменений в пищевом рационе, развития здравоохранения, новых настроений и ожиданий. Мы знаем, что Всадник Смерти быстро приближается, и это, похоже, вызывает желание как можно плотнее заполнить остаток жизни. Тысячи пожилых людей благодаря лекарствам и искусственным суставам странствуют по миру, делают то, чего никогда не делали раньше, – и наслаждаются жизнью. В 2005 году, отмечая свое 70-летие, я решила проехать тысячу миль на велосипеде для благотворительной кампании и в результате проехала тысячу четыреста. И сейчас в подобных авантюрах нет ничего необычного. Организаторы активного отдыха, такого как трекинг в Гималаях или «Дорога в Катманду», отмечают, что большинство их клиентов старше шестидесяти лет. Для предыдущего поколения такое было бы немыслимо.