Читать книгу "Амурский вальс - Комбат Найтов"

Власти на местах как таковой не было. Охраной границы там никто не занимался, работала только «таможня», но на собственный карман. Несколько сложней было решить вопрос со «своими». Тут помогло то обстоятельство, что многие, особенно пожилые казаки, хорошо помнили его деда, полковника, дважды имевшего чин полевого генерала. Да и отца, который, правда, до чинов деда не дослужился, но только потому, что несколько лет, после ранения во время русско-японской войны, был ограниченно годен к службе, и не закончил Академию, поэтому выше войскового старшины подняться не смог. Упирая на то, что «времена и правительства приходят и уходят, а Россия – остается», плюс имея распоряжение командующего фронтом о выделении содержания для пограничной стражи, на большинстве участков, где отсутствовали подразделения, признающие бывшего войскового атамана Гамова, было восстановлено патрулирование и налажена «голубиная почта», единственное возможное средство связи.

Во время одного из посещений таможенного поста Синьань, на противоположном берегу Амура, где так же, как у нас, подходила железнодорожная ветка, но наплавной мост давно не действовал, но существовал паром, вмещавший один двухосный вагон, при согласовании пропуска на нашу территорию груза, приобретенного в Китае чая, возникла ситуация, что разговорного запаса Ильи, достаточно хорошо знавшего маньчжурский диалект, не хватило. Начальник поста был новым и разговаривал на ханьском наречии, хотя, судя по всему последующему, его просто попросили задержать Илью, чтобы успел подъехать и сойти с поезда франтоватый человек средних лет в белом костюме и с белой тростью. Шляпа на голове у него была тоже белая, пробковая. Он объяснил на русском, с достаточно отчетливым акцентом, что хочет увидеть «хань», такие документы были, и Илья тут же предъявил их. Китаец буркнул типа: «Рюся кретино, облико морале», махнул рукой кому-то, чтобы подавали вагон на погрузку на паром.

– Спасибо, господин…

– Кристап Хугос, к вашим услугам!

– Еще раз спасибо, господин Хугос, здесь идет смена маньчжуров на ханей, не совсем понятно, что они говорят.

– Меня интересует один металл, желтенький такой. Готов приобрести крупную партию. Оплата в фунтах или франках.

– Беляк, что ли? Знаешь, почему вы проиграете?

– Нет, а разве мы проигрываем?

– Еще как! И все потому, что вам звон этого металла мешает Родину любить. Не уполномочен я вести операции с этим металлом при продаже его за рубеж. Обращайтесь по инстанции. Честь имею! – откозырял Илья и больше на этого человека даже не смотрел. Но лицо его, в очках, хорошо запомнил.

Вокруг никого не было, момент для «контакта» был подобран профессионально. После отплытия Илья еще раз взглянул на берег, но человека в белом костюме не увидел. Он не первый и не последний на этой стороне, кто задает этот вопрос.

Действия его отряда существенно сократили поступление золота на этот берег. По уму – требовалось «усилить меры безопасности», но он был слишком молод и уверен в себе, чтобы уходить от опасности таким образом. Чай требовался всем, и войскам, и мирному населению. Если ввозить его легально, то желающих ходить на ту сторону резко уменьшится. Поэтому было принято решение наладить приграничную торговлю, тем более что колчаковские снабженцы закупили такую дрянь для своей армии, что иначе как «мочой пожарного» его нигде не называли.

Но боевых стычек у отряда хватало выше крыши, были и потери, но ими за пять месяцев было сдано больше тонны самородного и рассыпного золота. Так что хребет Тукурингра – настоящее Эльдорадо Даурии.

В декабре 1919 года произошел переворот в Иркутске, к власти пришло новое правительство эсеров: Политцентр, основной задачей которого было недопущение распространения коммунизма в Сибири и в Забайкалье. Колчак сделал рокировку, передав всю полноту власти в Забайкальском крае атаману Семенову, приказав тому низложить правительство Политцентра. Семенов 22 декабря отправил туда первую «дикую дивизию» и три бронепоезда, под командованием генерала Л. Н. Скипетрова. Но рокировка не удалась! Во-первых, «дикая дивизия», конечно, звучит грозно, но фактически это было примерно около полнокровного полка, вместе с экипажами всех бронепоездов, чуть больше тысячи человек. Больше «свободных» войск у атамана не было. Гарнизон самого Иркутска насчитывал около 700 штыков, в основном пацанов-юнкеров из двух училищ: Иркутского и Оренбургского. «Современные» историки пишут, что большевики не стремились захватить власть в городе, а предоставили эту честь эсерам, то есть «законному» правительству. Которое полезло в центр города и получило по зубам. Большевики же вооружали и комплектовали боевые дружины со складов в Глазково, где именно они захватили войсковые склады и заранее договорились о том, что будут беспрепятственно, со стороны Политцентра, формировать свои соединения. Основные бои развернулись именно там, после подхода в район Глазково трех неприятельских бронепоездов. Обороняющаяся сторона подорвала пути и блокировала маневры бронесил противника, отбила две атаки: фронтальную и обходной маневр колчаковцев на Знаменку. После этого они получили подкрепления из Военного городка и от станции Иннокентьевской и разгромили противника. Далее уже семеновцы начали нервничать и напали на чехословаков на станции Байкал, несколько забыв о том, что интервенты официально находились здесь для того, чтобы «спасти и вывезти чехов и словаков на Родину». То есть чехословацкий корпус находился под защитой интервентов. Мало того что чехи традиционно наваляли семеновцам, так еще в результате действий последних была повреждена единственная телеграфная линия, связывающая всех со всеми. Союзное командование передало ультиматум семеновцам отвести войска от города. Поняв, что все проиграно, бывшие колчаковские полки и батальоны начали массово переходить на сторону восставших. 5 января 1920 года город полностью оказался свободным от колчаковских войск. За сутки до этого великий любовник и исследователь Арктики сложил с себя полномочия Верховного Главнокомандующего и Правителя России, превратившись ненадолго в арестанта. А в феврале по всем городам и весям зазвучала лихая частушка: «Улица, улица! Гад Деникин хмурится, что Иркутская ЧеКа расстреляла Колчака!» И никакие интервенты не помогли! Те, кто привел его к власти в России – белочехи, сами передали его в РевВоенСовет.

19 января в Томске начались переговоры о создании второй «буферной» зоны в Приморье и Забайкалье. Пока шли переговоры, в Иркутске была сформирована Восточно-Сибирская Советская Армия, численностью в 15 тысяч человек. Её костяк составляли ангарские и ленские партизаны, и отдельные части бывшей армии Колчака. Командовал ею полный Георгиевский кавалер Даниил Евдокимович Зверев. Остановив продвижение отступающих войск бывшей колчаковской армии и направив их мимо Иркутска, пешком, по морозцу, вокруг Байкала, армия впоследствии вошла в состав Народно-Революционной Армии Дальне-Восточной Республики. Но до ее создания было еще далеко.

Семенов на тот момент держался исключительно на японских штыках. Ключом к обороне был город Чита, где находилось два батальона японцев и несколько их батарей, с разведывательным звеном самолетов. Однако здесь у Красной Армии накладка вышла: вместо того чтобы активно двинуться на Читу, занялись дележом портфелей. Командующего ВССА Зверева отзывают, якобы на учебу в Академии ГенШтаба, и вместо него назначают Эхве. А все упиралось в наркомвоенмора товарища Троцкого. Сам он в этих местах бывал, здесь у него две девочки родились, которых и крестили здесь. И сам он повел свою супругу под венец здесь, в Иркутской губернии. Если что, то он был «выкрестом» и, до переезда в Одессу, идишем не владел, от слова «вообще». Вырос под Полтавой. Находился он тут в ссылке, откуда, по решению некоторых представителей ЦК РПК(б), сидевших, как и он, в этих местах, совершил побег. Связывают организацию этого побега в основном с товарищем Феликсом Дзержинским, отбывавшим ссылку здесь же. Во время побега он изменил свою фамилию на Троцкого, был Бронштейном. При оформлении липовых документов, при побеге, записался по фамилии начальника Одесской тюрьмы. Места он эти знал и был в курсе, какая здесь глухомань. Войска ему требовались совершенно в другом месте, где они, вполне возможно, были гораздо нужнее: это юг Украины, большая часть Донбасса, Закавказье, части Белоруссии, Литвы, Латвии и вся Польша до линии Керзона или дальше. Здесь проживало, в четырех регионах, 3 миллиона 150,2 тысячи человек. На площади свыше трех миллионов километров. Один человек на квадратный километр. Когда в политику вмешивается статистика, то судьбы миллионов решает обычная практика: «больше – лучше, чем меньше». Восстановление Советской власти в этих краях решили приостановить. Эсеры предложили «буфер» в виде «независимой республики», в которой Советская власть официально восстановлена не будет, чтобы не дразнить японцев. И согласовали это со странами Антанты. На переговорах в Томске договорились, оговорив, что создание и развитие нового государственного образования будет контролироваться большевиками. Эсеры, оставшиеся с носом со своим Политцентром, немедленно согласились. А атаман Семенов, получивший неожиданную помощь в виде остатков колчаковской армии, которую новый командующий ВССА Эхве не стал преследовать, и уже в середине февраля генерал, дважды метавшийся туда-сюда, Войцеховский привел остатки армии через Яблоновский хребет в Читу, создал Правительство Восточной окраины.