Читать книгу "Голландская могила - Моника Кристенсен"

Только в двенадцатом часу ночи губернатор Берг добрёл до двери ресторана «Хюсет», старейшего ресторана Лонгиера, знаменитого своими давними традициями. К этому времени губернатор замёрз так, что у него стучали зубы. Однако внутрь он заходить не стал, а остановился возле окна и заглянул внутрь, в залитый светом зал. Сначала он решил было зайти и вызвать по телефону такси. Глупо, конечно, но мобильник он забыл дома. Берг немного постоял возле окна. В ресторане явно что-то праздновали. Мужчины в костюмах и дамы в праздничных платьях стояли посреди зала, разбившись на маленькие группки и с бокалами в руках. Несмотря на закрытые двери, до Берга доносились смех и приглушённые голоса.

Стоит ли ему вообще заходить внутрь в таком состоянии? Он поморщился. Если он зайдёт и попросит помочь, то на следующий день над ним будет смеяться весь Лонгиер. А посмеяться жители Лонгиера любят. Нет, пожалуй, не станет он сюда заходить. Лучше уж перетерпит боль и доберётся до дома. Он надеялся, что по дороге ему никто не встретится.

Когда он наконец вскарабкался по лестнице собственного жилища и ввалился в тёплую гостиную, на глазах у него от радости выступили слёзы. Берг заметил сообщения на автоответчике, и у него даже хватило сил удивиться, после чего он упал на диван и почти потерял сознание от боли и усталости.

В течение ночи он проглотил несколько болеутоляющих таблеток и, стараясь двигаться медленно и крайне осторожно, перебрался в спальню. Он вспомнил про сообщения на автоответчике, но вновь заснул, даже не попытавшись их прослушать. Поэтому он и понятия не имел о том, что в его отсутствие по городу поползли слухи, будто бы его убили на северной оконечности Земли Принца Карла.

Сотрудник управления губернатора Том Андреассен не спал всю ночь. Около шести утра он ещё раз поговорил с Кнутом Фьелем из Ню-Олесунна. «Белый медведь» пришёл в посёлок рано утром, но капитану не хотелось будить пассажиров, которые проспали всего пару часов. Он пытался дозвониться до судовладельцев, однако ему никто не ответил. Возможно, было ещё слишком рано. Потом он вновь позвонил губернатору. Кажется, уже в десятый раз. И, кажется, даже вздрогнул, когда на том конце провода ответили:

– Берг.

– Ой. Э-хм… Доброе утро. Простите за ранний звонок. Это дежурный. Старший следователь Том Андреассен. Мы всю ночь вас разыскивали, – он постарался подавить в голосе обвиняющие нотки, – вчера около одиннадцати вечера мы получили сообщение с «Белого медведя» – ну, знаете, круизное судно, которое принадлежит братьям Ольсен из Тромсё. Оно как раз вышло в первый летний рейс вдоль западного побережья. Может, вы помните гида? Она несколько раз к нам заходила – узнавала про правила поведения в заповеднике и оформляла разрешения на высадку и экскурсии.

Губернатор ещё окончательно не проснулся и вдобавок у него болело колено – оно распухло и увеличилось почти вдвое.

– Ты звонишь сообщить, что пассажиры с «Белого медведя» нарушили правила поведения в заповеднике? Не мог подождать, пока я до работы доберусь?

– Нет-нет, я не за этим, – поспешно ответил дежурный, – хотя правила-то они тоже нарушили. Нет, я потревожил вас в такую рань, потому что они нашли труп мужчины. На Птичьем мысу.

На том конце провода воцарилось молчание.

– Нашли мёртвого мужчину? Они испортили какой-то памятник культуры? – спросил губернатор после долгого молчания.

– Да, они разбили крышку гроба в одной из старых голландских могил. И там…

– Голландские могилы? Но ведь там запрещено высаживаться на берег…

Дежурный не поверил своим ушам. Берг что, не слышал, что ему сказали?

– Да, но они нашли в этой могиле труп. Так что они не совсем уж… Что нам теперь делать?

Дежурный не знал, что ему ещё сказать, поэтому они оба опять умолкли.

– Алло?

Наконец губернатор подал голос:

– Я сейчас приду. А ты сделай вот что: позвони в больницу и попроси, чтобы ко мне домой пришла медсестра – мне надо наложить бандаж на колено. Я вчера упал и вывихнул его.

Губернатор пришёл в офис через час. На нём была форменная одежда, поэтому бандажа под брюками никто не заметил. Кроме того, шагал он медленно, так что и хромоты тоже видно не было. Вот только от носа к уголкам губ пролегли глубокие морщины, свидетельствующие о том, что он отчаянно скрывал боль.

Глава 5. Ню-Олесунн

Примерно в пять утра на следующей день после того, как туристы нашли на Птичьем мысу человеческую голову, «Белый медведь» вошёл в Конгс-фьорд и причалил в Ню-Олесунне. На палубе не было ни души. Пассажиры крепко спали в каютах и поэтому не видели, как судно прошло мимо гор и ледников и подошло к маленькому шахтёрскому городку. В Конгс-фьорде тумана не было, и прямо над судном в небе виднелось маленькое окошко синевы. Причал был пуст, и матрос, спрыгнув вниз, накинул трос на железные швартовые тумбы.

– Ну что ж, – вздохнул штурман, когда матрос вернулся в рубку, – пойду прикорну. Присмотришь тут за… – не договорив, он широко зевнул и исчез на лестнице.

Матрос убавил звук стоявшего в рубке радио и устроился поудобнее в капитанском кресле, надвинув на глаза фуражку. Спустя несколько минут он тоже спал. Когда «Радио Шпицберген» связалось наконец по аварийной частоте с Ню-Олесунном, на этот небольшой арктический посёлок вновь опустился туман. Наладить вертолётное сообщение не представлялось возможным.

Большинство туристов, прибывающих в Ню-Олесунн морем, убеждены, что это – одно из прекраснейших мест на всем Шпицбергене. К сожалению, впечатление отчасти портят дома, выстроенные на пригорке возле причала. Они представляют собой бетонные сооружения, спроектированные в духе индустриальной архитектуры 1950-х. При проектировании размеры рассчитали неточно, и впоследствии оказалось, что они намного больше, чем требуется. Туристы часто недоумевали, почему эти здания, если уж их не используют, вообще не снесут.

Старая очистная станция представляла собой одиннадцатиэтажную бетонную громаду, сложенную удивительно прочно – настолько, что все специалисты в один голос предупреждали: ни взорвать, ни разобрать её не получится. Сейчас здание, из которого давно уже вынесли всё оборудование, напоминало пустой череп. Внутри с этажа на этаж вела узенькая лестница без перил. Это сооружение возвели на старых голландских могилах, и даже те, кто не верил в привидения, считали здание чересчур мрачным и неуютным. Без причины туда редко заходили.

Дальше, у подножия горы, раскинулся крошечный посёлок. Его маленькие деревянные домики появились здесь в 1920-х, после основания шахтёрского городка. Домики были выкрашены в тёплые красные и жёлтые тона и построены вдоль посыпанных гравием дорог. Именно этот очаровательный пейзаж туристы видели в брошюрах о Ню-Олесунне. И именно в этих домиках располагались научно-исследовательские станции, где жили и работали учёные со всего мира.

Кнуту Фьелю в доме для полевых инспекторов поспать тоже не удалось. Он всю ночь пролежал без сна, раздумывая, откуда же взялась найденная голова. Когда около шести утра позвонил дежурный из Лонгиера, Кнут облегчённо вздохнул. Спальня Турбьёрна пустовала – ту ночь он решил провести где-то в гостях в старом шахтёрском посёлке. Кнут выглянул в окно и вздохнул. Между домами, серый и влажный, по-прежнему висел туман. Кнут прошёл на кухню и поставил на плиту кофейник. Турбьёрн наверняка вот-вот вернётся. Кнут уселся за кухонный стол и закурил сигарету, стараясь держать её подальше от лица – будто пытался избавиться между затяжками от дыма. Если Кнут с Турбьёрном и ссорились, то только из-за того, что Кнут курил. Тем не менее, когда Турбьёрн куда-то уходил, Кнут без зазрения совести курил прямо в доме.