Читать книгу "И Боги тоже люди - Дора Коуст"

— Но это дискриминация по возрастному признаку! — рассерженно прошипела она.

— Здесь я бессилен. Просто научись принимать это как проявление нежности и ласки. — Эм весело улыбнулся. — Так что, вы уже закончили прятать свои сокровища? Ужин и так заждался. Уже поздно, и кому-то давно пора спать.

— А все остальные уже вернулись? — вопросила Кассандра, делая уверенные шаги к выходу.

— Марко за столом. Мамушка на кухне. Инт сейчас придет порталом.

Спустившись, они застали в кухне, совмещенной со столовой, всех ранее перечисленных. Напряжение этого дня спало, и каждый из них по-доброму улыбался, приветствуя девушек.

— Присаживайся рядышком, малышка. Поухаживаю за тобой, — весело откликнулся Марко, отодвигая свободный стул.

— Я не малышка! — чертыхнулась она.

Не выдержав изумленного лица брата, Кас рассмеялась первая, а за ней по кухне разнесся и задорный хохот Эмита.

— Принцесса, что не так? — спросил Мар у сестры.

Теперь уже и Алика подхватила всеобщее веселье, поглядывая на покрасневшую маму. В этом мире ей определенно нравилось все больше.

***

Вернувшись из своего короткого, но не принесшего успеха путешествия, Александр чувствовал нестерпимое желание напиться — утопить бессилие в чем-то алкогольном, что на время позволило бы ему отрешиться от возникшей проблемы. Но, здраво рассудив, что есть более важные дела, он привычно занялся работой и постепенно успокоился, отвлекаясь на то, что всегда приносило ему удовлетворение.

К тому моменту, когда мужчина получил от Эмита отчет о новоприбывшей, он уже окончательно пришел в себя, понимая, что от Судьбы не сбежать напрямую, но ведь можно попытаться поводить ее за нос, петляя окружными путями. Созвонившись с другом и подчиненным, Алекс попросил его передать девушкам, что ждет их с утра у себя в кабинете. На вопрос Эма, можно ли присутствовать всей семьей, начальник скривился, но разрешение дал, понимая, что все они так или иначе увязли в этом клубке проблем, который носил такое красивое имя Алика, отлично характеризующее девушку как упертую, эмоциональную, своевольную личность.

— А все же красивая, — вспомнив образ девушки, проговорил Александр в тишину кабинета, но тут же отмахнулся от непрошеных мыслей, которые продолжали яро лезть в его голову, будто и не принадлежали ему.

— Ах ты! — погрозил он кулаком в воздухе, смотря на свой потолок, но будто бы сквозь него. — Твои проделки, да? Ну ничего! Я не сдамся! — кричал он кому-то, известному лишь ему одному.

— Это мы еще посмотрим… — прошелестело в воздухе, обвивая его словами, будто фраза растворилась, впиталась в стены, заранее оповещая его о проигрыше.

— Мне никто не нужен! — устало ответил он уже без энтузиазма.

Александр тяжело прошел к кожаному дивану, словно к его ногам был прицеплен неподъемный груз, а на плечи упали мешки если не с цементом, то с кирпичами точно. Расположившись на мягкой удобной мебели, он со вздохом прикрыл глаза, понимая, что ему не хочется вновь возвращаться в тихий угрюмый особняк, где давно нет жизни. Не хочется больше управлять этим миром. Не хочется бесцельно существовать веками, делая все механически, подобно неустанному роботу. Нет. Он устал. Устал от всего этого. Пропали интерес и вкус ко всему, но он сам постоянно отгораживался от всех крепкой прочной завесой, не впуская никого в свою жизнь.

Так было проще. Чувства — это разочарование. Он понял это еще тогда, когда впервые прошел Дорогой Сна. Тяжесть оседала в груди, заставляя искать легкие пути решения. Ведь он мог попросту уйти, оставив свой мир навсегда, обрекая его на погибель. А затем и себя… Гибель миров не прощают. Даже непонятная дружба со Всевышним не поможет ему избежать этой участи. А надо ли избегать?

Продолжая таскать и растягивать апатичные мысли, Алекс погрузился в спокойный сон, в котором, будто насмехаясь над ним, присутствовала Алика. Ее взгляд теплых карих глаз проникал ему прямо в душу, выворачивая ее наизнанку, заставляя открывать все давно забытые раны. Девушка изучала его точно так же, как и тогда, через непроницаемое зеркало, только преград больше не было. Она медленно наклоняла голову то вправо, то влево, гипнотизируя, овладевая. Лицо ее приближалось, но она не прикрывала век, все так же рассматривая его.

Легкое касание губ к губам — и вот уже он берет ее действия под контроль, наслаждаясь нежностью и неторопливостью. Целует уголок, проходится по нижней губе, ласково захватывая ее в плен, проводит кончиком языка по верхней и им же приоткрывает губы, проникая вовнутрь, завоевывая новые территории. Язык проходится по острым краям зубов, играя, завлекая, дразня. Рука его властно обнимает Апику за талию, притягивая вплотную, удерживая крепче, чем того требовалось. Он уже боится, что девушка убежит, скроется, развеется подобно призраку, будто и не было. Борьба за власть продолжается. Глубокий, но нестерпимо медленный поцелуй вырывает из ее нутра стон, который Апекс жадно поглощает своим ртом, впитывая невероятные ощущения проснувшегося желания.

Алика резко села на кровати в собственной спальне, судорожно глотая ртом воздух, наполняя им легкие. Ее трясло, будто она пробежала пару километров без подготовки, погоняемая стаей разъяренных болельщиков противоположного футбольного клуба. Испуганно оглядевшись по сторонам, она ощупала пальцами свои чуть припухшие губы, и страх острой волной прокатился по ее телу, смывая остатки сладострастного флера. Ее первый поцелуй был головокружительным, сногсшибательным, но будто нереальным, не существующим на самом деле.

Она точно ощущала и покалывания в кончиках пальцев, и жжение на губах, и даже могла поклясться, что отчетливо чувствовала щелчок при поцелуе, после которого горячая волна прокатилась по ее затылку, а в темноте прикрытых век образовались желтые мерцающие вспышки. Кожа покрылась липкой испариной. Что делать? Раньше она сама справлялась со своими проблемами, но и они не были такими сверхъестественными. А что, если это особенность этого мира, о которой ей просто забыли сообщить? Натянув длинный махровый халат и обув уже полюбившиеся тапочки, Алика проскользнула в коридор, решив пойти к единственному человеку, который мог выслушать ее в эту минуту непроглядной ночи.

Приоткрыв дверь в комнату мамы, Алика тихонько прошла к огромной кровати, увешанной слоями балдахина. Осторожно отодвинув край, она, краснея от стыда, дотронулась до маминого плеча, выглядывающего из-под одеяла. Ее мама спала, положив голову на грудь одного из мужчин, но при этом другой по-хозяйски обнимал ее за талию, расположившись максимально близко.

Мужчины проснулись, как только скрипнула дверь и тихие шаги пронеслись эхом по комнате, но виду не подавали, ожидая, когда проснется Кассандра. Все же девушка пришла посреди ночи именно к ней, и им не хотелось смущать ее еще больше, выдавая свое бодрствование.

Кассандра приоткрыла сонные глаза и воззрилась на женский силуэт. Мигом подскочив на постели, она с трудом в глубокой тьме разглядела черты своей дочки, которая была явно чем-то встревожена. Осторожно высвободившись из тесных объятий, она выскользнула из кровати и, накинув халат, взяла вздрагивающую Алику под руку, чтобы увести из комнаты в более подходящее место, которым по наитию оказалась кухня.