Читать книгу "Брак поневоле - Айрин Лакс"

На тот момент я ещё не пришла в себя после болезненного разрыва с Громовым и почти безучастно относилась ко всему, что происходило. Но почему-то согласилась. На время. Дашка оказалась вообще не тихой девочкой: увлекающейся, забывчивой, в чём-то трогательной. Какой угодно, но только не тихой. Тихая и покладистая – стандартная формулировка для того, чтобы родственники разрешили пожить хотя бы на время.

Дашка меня чем-то зацепила. Или просто растормошила меня, потому что она то и дело вляпывалась то в одну нелепую ситуацию, то в другую. Приходилось таскаться с ней, как с маленькой, ездить по городу, помогать… Платить за квартиру Даша перестала почти сразу же: уже в начале третьего месяца Дашка замялась: мол, прости, Алиска, в следующем месяце заплачу, а в этом я новую гитару купила…

Я махнула рукой. В следующем месяце ситуация повторилась. А потом я махнула рукой и не стала наседать на родственницу: мне уже было бы непривычно и тоскливо жить без этого урагана в миниатюре. Плохо было то, что за все эти три года Дашку так и не перестало мотылять. Она то усердно училась, то забрасывала учёбу, потом активно подтягивала хвосты, меняла парней, как перчатки, и баловалась травкой.

За травку она получила особенное внушение от меня. Угроза «выставлю за порог» подействовала. Больше Дашка не забивала «косячки» у меня в квартире, но покуривала. Это было понятно по сладкому, чуть удушливому запаху анаши, которым пропитывались её волосы и одежда.

В последнее время Дашка всё чаще начала пропадать не на день или два, но дольше, иногда не отвечая на звонки. Я не знаю, почему я чувствовала себя ответственной за всё, что творится с ней, ведь по сути она не была мне родной и я познакомилась с ней непосредственно перед тем, как она приехала ко мне «пожить на время». Но, так или иначе, за Дашку я переживала…

Не объявилась сегодня – появится через двое-трое суток, подумала я. Но всё же позвонила ей на телефон. Гудки шли, но телефон не отвечал. И едва я успела выпустить свой телефон из пальцев, как раздался сигнал входящего уведомления: сообщение от Даши.

Я открыла сообщение и выронила телефон из пальцев, ослабевших в миг.

С Дашкиного номера прислали фотографию. На ней была она: связанная, в одном нижнем белье. Косметика растеклась чёрными потёками: Дашка всегда густо красила ресницы и сильно подводила глаза. Дашка смотрела в объектив камеры, но взгляд был какой-то пустой, рассредоточенный, словно она до конца не понимала, что происходит.

Я перевела дыхание и подняла телефон. Кроме Дашки ничего было не разглядеть. Пустые стены могли быть в каком угодно помещении. Раздался звонок. Телефон трезвонил в моей руке. Я едва заставила себя ответить на звонок.

– Алло?

– Увидела фотографию? – голос звонившего был изменён.

– Кто вы? Что вам нужно? Немедленно отпустите мою сестру!

– Заткнись. Если не хочешь, чтобы твою сестру начали присылать тебе по маленьким частям. Эй ты… Ткни её.

Мгновением позже раздался жалостный скулёж: так мог выть человек с заткнутым ртом, которого бьют.

– Прекратите! Прекратите немедленно!

– Не ори, дура. Будешь делать, что говорю, получишь сестру обратно. Живую.

– Что вам нужно? Деньги? У меня нет много наличности!

– Заткни пасть. Какого хера перебиваешь? Значит так… Владлена Громова знаешь?

– Что? – похолодела я от страха. Как он может быть связан со всем этим?

– Знаешь, сука. Ещё как знаешь…Ты должна выйти за него замуж.

– Что? – я истерично расхохоталась. – Это какой-то розыгрыш?

– Я похож на клоуна? Отрезать твоей милой сестричке левое ухо? Там три дырки для серёжек…

– Не-е-ет!

– Ты должна выйти за него замуж. Это первое. Будешь делать, что говорю, после свадьбы. Это второе.

– Вы сошли с ума… Это нереально… Почему я?

– Потому что твоя сестра сидит у нас. Всё ясно? А насчёт мотивации для Громова не беспокойся. Завтра утром в твой почтовый ящик опустят конверт. Возьмёшь его, придёшь к Громову и поставишь ультиматум. Или-или… Или он женится на тебе, или ты даёшь ход фотографиям, отсылая их в прессу и другие важные места. Всё понятно?

– Но почему вы решили, что он согласится?

Говорящий рассмеялся.

– Увидишь фотографии – сама поймёшь. Если это разойдётся в прессе, его империи конец. Утонет в реках говна.

Говорящий замолчал, а потом добавил:

– Никаких походов к ментам или звонков, Алиса. Мы следим за тобой. Один шаг или набор номера полиции, твою сестру начнут укорачивать. С пальцев рук.

Глава 14. Владлен

Юрий Рейков был зол. Я позвонил ему сам. Он помолчал несколько секунд, прежде чем спросить:

– Ты совсем охуел, Громов?

– Обстоятельства изменились.

– Да? Какие же, твою мать, эти обстоятельства, чтобы за неделю до свадьбы выставлять меня лохом, а мою дочку выкидывать, как гондон использованный?!

У меня язык чесался сказать ему, что его дочурку использовали неоднократно задолго до меня, но я не стал этого говорить.

– С Кристиной я уже пообщался, Юрий. Она не очень расстроилась.

– Конечно! У этой мозгоклюйки в голове одни только, мать её, лайки, шмотки и хер знает что ещё! Репутация! Ты понимаешь или нет, что значит это слово?

– Понимаю, конечно же. Но в глазах общественности мерзавцем и подлецом буду я.

– Срать мне на мнение общественности. Про меня ты не подумал?

– Подумал, конечно же.

– Херово ты подумал. Громов. Подумай до завтра. Как там говорят: утро вечера мудренее?

– Да. Есть такая поговорка. Но я всё обдумал именно с утра.

Юрий Рейков рассмеялся:

– Это плевок в лицо, Громов. Я не люблю, когда мне плюют в лицо.

– Это не плевок в лицо. Пары сходятся и расходятся, обычное дело. Извиняюсь, что говорю так поздно, но…

– Своими извинениями можешь подтереться, Громов. Теперь тебе заказан путь в мой банк…

Юрий Рейков отключился. Я отложил телефон в сторону. Хорошо, что я успел расплатиться по всем отцовским долгам досрочно. Иначе бы мне было несдобровать. Но сейчас с банком Рейкова меня не связывали никакие обязательства. Пострадало только его уязвлённое самолюбие. А Кристине так, вообще, было плевать. Она вступала в брак по указке папочки, но готова была трахаться и без всяких обязательств. Поразительно безмозглое создание!..

На душе было погано. Так дерьмово я не чувствовал себя уже давно. Хотелось безбожно упиться и дать себе забыться. Я позвонил водителю, Андрею.

– Уже вернулся?

– Да, Владлен Егорович. Кристина не стала садиться в машину, вызвала такси.