Читать книгу "Жених эконом-класса - Арина Ларина"

– Если бы мне такое сказали, то я бы как дала в лоб! – рявкнула Кротова, когда Катя поделилась с ней новостями. – Чтобы извилины распутались и мозги вправились! А сам-то что? Герой умственного труда! Тоже мне, будущая звезда российского бизнеса!

– Лиза! Ну почему ты видишь только плохое? Из тебя так и лезет махровый феминизм. Как при таком отношении к противоположному полу можно рассчитывать на лояльное отношение к себе?!

– Наверное, жутко тебя удивлю, но лояльного отношения мне от них не нужно. Мне нужна любовь. Но достойная, а не имитация с корыстными целями.

– Лизка, да какая от тебя корысть?

– Обладание моим молодым телом и светлой душой, – мечтательно промычала Кротова. – И достанется все это богатство лишь достойному. Тому, кто в состоянии оценить сей подарок судьбы.

– У тебя какой-то потребительский взгляд на вещи, – озадаченно констатировала Катерина.

– Золотые слова! На вещи взгляд и должен быть потребительским. А мужик – это вещь, иногда нужная в хозяйстве, а иногда так – для красоты, в сервант поставить. А иногда вообще – китайская подделка безобразного качества. Возьмешь, переплатишь, а потом страдаешь!

– Кротова, почему ты всегда смотришь на ситуацию с изнанки?!

– Потому что я умная. Я смотрю там, где могут быть спрятаны изъяны, а не покупаюсь на яркий фантик! – Елизавета гордо выпятила грудь, проиллюстрировав свой недюжинный ум и проницательность.

– Но он же прав! Я сижу, жду у моря погоды. А если бы я зарабатывала, то и проблем бы не было, я бы вообще могла снять квартиру сама, сделать ему сюрприз!

– А если бы он зарабатывал, то получилось бы еще лучше: это твой Александр должен делать тебе сюрпризы, а не ты ему!

Жизнь – это река, по которой несется лодка фортуны, не имея возможности ни вернуться, чтобы исправить ошибки, ни изменить маршрут. Если вас несет к водопаду, то можно либо смириться со своей участью, либо срочно искать весла. Кротова всю жизнь была занята тем, что искала весла и боролась с течением.

Мужчины относились к ней совсем не так, как Елизавете мечталось. Она ждала трепетного и чистого чувства, а немногочисленные кавалеры настороженно ходили вокруг да около, словно дрессировщики вокруг бегемота, и в результате предпочитали исчезнуть из поля зрения знойной девицы.

Ее первая любовь, Коля Сметанкин, был на голову ниже своей подруги и весил раза в три меньше. То, что ей нравится Сметанкин, Лиза поняла в десятом классе. Но неприятность заключалась в том, что Елизавета не нравилась ни ему, ни кому-то другому. Ухаживать было модно за красивыми и перспективными в плане развития отношений, вплоть до кульминационного момента, который был интересен всем своей таинственностью и являлся предметом гордости. Лиза была девушкой строгих правил и крупных габаритов. Единственным привлекательным моментом в ней для повзрослевших одноклассников был бюст. Но невозможность его практического применения на деле и Лизины консервативные взгляды на взаимоотношения полов быстро погасили этот интерес. Сметанкиным тоже не интересовались девушки. Он был субтильным робким отличником, вечно стоявшим на переменках в обнимку с книгой. Поэтому Елизавета, почувствовав в нем родственную душу, пошла на сближение. Чтобы не испугать его сразу и бесповоротно, она для начала просто молча стояла рядом, а когда Коля привык к ее присутствию, пригласила его в кино. Вообще-то Кротова сначала планировала просто поговорить, потом попросить почитать книгу, а потом уже приглашать в кино, но, когда она уже открыла рот, Коля вдруг поднял глаза, покраснел, и Лиза выпалила:

– Пойдешь со мной в кино.

Это был не вопрос, не предложение, а констатация факта. Сметанкин не сопротивлялся. Свидание состоялось по всем правилам: Коля принес заморенную гвоздичку со слегка измочаленным стеблем, взял Елизавету под руку и поволокся за ней в кассу. Сметанкин не сопротивлялся даже тогда, когда Кротова потребовала билеты в последний ряд. Он хорохорился изо всех сил и старался выглядеть по-взрослому. Получалось плохо.

Тщетно прождав весь сеанс, когда он положит руку ей хоть куда-нибудь, Лиза решила проявить инициативу. Сметанкину не было позволено распрощаться с ней у подъезда.

– Тут холодно, – сурово сказала Кротова и затащила жертву внутрь. В подъезде было тихо, сумрачно и романтично.

– Ну?! – Лиза убрала руки за спину и с интересом начала рассматривать оплавленный плафон на потолке.

– Было очень весело, – неуверенно проблеял Коля. – Спасибо за приятный вечер.

– Пожалуйста, – с угрозой процедила Елизавета.

Сметанкин неуверенно приподнялся на цыпочках и чмокнул девушку куда-то в подбородок.

– Ты что, я не такая, – удовлетворенно покраснела Кротова и со слоновьей грацией ломанулась вверх по лестнице. Сметанкин выскользнул из подъезда и с облегчением побежал домой. С тех пор он старательно избегал Кротову.

Потом был толстяк Юра, любивший повеселиться и погулять. При расставании Елизавета, пытавшаяся удержать кавалера, узнала, что была облагодетельствована лишь из интереса к ее крупным формам, для пополнения коллекции.

– Мужик все в жизни должен попробовать, чтобы иметь возможность сравнивать, – пояснил Юра свою глубокую мысль. За которую получил мощный удар в челюсть. Оскорбленная подобным подходом и почувствовавшая себя надкушенным фруктом, Кротова потом долго доказывала участковому, что это было не избиение, как трактовал ситуацию Юра, а пощечина, на которую имела право любая уважающая себя девушка. Участковый откровенно веселился и строил глазки. Елизавета подумала и ответила взаимностью. Отчасти потому, что мужчина ей нравился, отчасти, чтобы замять неприятную ситуацию с требовавшим сатисфакции Юрой.

Звали стража порядка Василием, и был он мужчиной крупным, солидным и обстоятельным. Единственным недостатком была любовь к горячительным напиткам. Кротова не выдержала прозы жизни и рассталась с очередным возлюбленным.

Одиночество затянулось на несколько лет и было прервано встречей с обаятельным ремонтником. Рукастый красавец Владик был найден по объявлению и должен был поклеить обои в кротовской квартире. Маме он нравился ровно до того момента, пока не выяснилось, что ему чрезвычайно симпатична Елизавета. Сама же Елизавета, наоборот, не интересовалась парнем, пока не обнаружила, что она ему не безразлична. Расплатившись за сделанную работу, она внезапно получила крохотный букет, подозрительно напоминавший герань и пахший так же, и поймала туманно-застенчивый взгляд красивых глаз. Кротова растаяла, и Владик остался жить в ее квартире. Кроме того, что он жил, он еще ел, пил и пачкал. Хотя, вернее было бы сказать, что пил Владик не только с Катиными домочадцами, но и без них. С новоявленными родственниками он уже доходил до кондиции, что не устраивало ни устававшую после рабочей смены маму, ни тяжелую на руку Елизавету. Выгнать кавалера оказалось делом непростым: Владик валился в ноги, пускал слезу и проявлял недюжинную фантазию в давящих на жалость рассказах и клятвенных обещаниях «больше никогда ни за что ни капли». После Владика были еще краткосрочные знакомства, но ничего серьезного в жизни Лизы так и не случилось. Двадцать шесть лет казались цифрой критической. Уверенность в своих силах медленно, но верно пропадала, хотя Елизавета продолжала держать марку и громогласно заявлять о равенстве прав мужчины и женщины, распугивая тем самым последних возможных женихов.