Читать книгу "Смерть не имеет лица [= Преданность смерти ] - Нора Робертс"

А город, как теперь вынужден был признаться себе Зак, заворожил и его.

Вытершись полотенцем, он посмотрел в узкое запотев­шее окно ванной комнаты на улицу, и сердце его вновь за­колотилось в неясном ожидании чего-то волнующего. В этом небольшом фрагменте городского пейзажа для Зака заключалось очень много. Здесь не было пустынных про­сторов, величественных гор или бескрайних полей – того, к чему Зак с детства привык в Аризоне. И все же в этом живом рисунке, ограниченном рамками маленького окна, ему грезилось нечто куда большее, чем нагромождение безликих домов на фоне пасмурного неба.

Ему так много хотелось увидеть, так много сделать! На­девая чистую рубашку и джинсы, он уже начал что-то пла­нировать, замышлять, чувствуя, как разыгралось его вооб­ражение. А когда Зак вернулся из ванной, он был готов на­чать действовать.

К тому времени Пибоди убрала с глаз долой все лиш­нее, спрятала секретные диски и детективы и хлопотала на кухне. Увидев сестру, Зак не удержался от улыбки:

– Ну, теперь я начинаю чувствовать себя внезапно на­грянувшим гостем.

А Пибоди, глядя на посвежевшего брата, поняла, что в порыве восторга при встрече в кабинете Евы не разглядела Зака как следует. Только теперь она обнаружила, как он вырос и каким стал красивым.

– Ты выглядишь просто замечательно – окреп, возму­жал, совсем мужчина! – восхищенно произнесла Пибоди.

– Просто надел чистую рубашку.

– Хорошо, пусть будет так. Выпьешь соку? Или, может быть, чаю?

– Хм… Вообще-то я хотел бы сходить куда-нибудь. Я при­хватил с собой путеводитель и изучал его всю дорогу. Зна­ешь, сколько музеев только на Манхэттене?

– Нет, но ты-то наверняка знаешь! – Ноги Пибоди ныли от ходьбы в уставных ботинках, и ей захотелось по­быстрее от них избавиться. – Тебе придется немного подождать, пока я переоденусь, и мы пойдем пересчитывать эти музеи.

Спустя час, наслаждаясь легкой цивильной одеждой, Пибоди была готова идти с Заком куда угодно. Ему же хо­телось видеть не только музеи, а все подряд. Зак взял с собой видеокамеру – в основном чтобы попижонить, как он признался сестре, и эту камеру за время прогулки по го­роду могли бы у него украсть не один раз, если бы Пибоди не следила за мелькавшими в толпе уличными воришками. Сам Зак в ответ на все поучения сестры о том, как распо­знавать на улице опасность, лишь улыбался и кивал.

Они поднялись на Эмпайр стейт билдинг и простояли там на суровом ветру, пока у Пибоди не онемели уши; про­шлись по «Метрополитэн»; поглазели на витрины на Пятой авеню. И только всепрощающая любовь к брату могла заставить Пибоди еще и покататься на салазках на катке в Центре Рокфеллера после трех часов блуждания по городу. Однако Зак был так ошеломлен впечатлениями, которые мог предложить ему огромный город, и с таким благоговением засматривался на очередную диковину, что Пибоди стало неловко. Она поняла, что давно уже разучи­лась смотреть.

К тому времени, когда ей наконец удалось уговорить брата сделать остановку, чтобы выпить чего-нибудь горя­чего и перекусить, Пибоди решила, что необходимо очер­тить Заку какие-то конкретные «рамки дозволенного». Ведь он будет распоряжаться свободным от работы време­нем как ему заблагорассудится, но в нем, двадцатитрехлет­нем мужчине, сидела неуемная наивная энергия любозна­тельного, беззащитного пятилетнего ребенка. Пибоди опа­салась, что в условиях Нью-Йорка это сочетание могло сыграть роковую роль.

– Зак, – начала Пибоди, грея пальцы о кружку горяче­го чечевичного супа, – нам нужно поговорить о том, чем ты будешь заниматься, пока я на службе.

– Буду работать над заказом, – пожал плечами Зак.

– Видишь ли, я иногда задерживаюсь на службе допоздна. – Пибоди сделала неопределенный жест. – У тебя останется много времени на себя, поэтому…

– Тебе не нужно беспокоиться обо мне, – улыбнулся он. – Я давно вырос из коротких штанишек.

– Но ты никогда раньше не бывал здесь!

Зак вздохнул и посмотрел на нее тем взглядом, каким обычно смотрят на занудливых сестер уставшие от их нотаций младшие братья:

– Я ношу деньги в нагрудном кармане. Я не заговари­ваю с людьми, которые катают тележки с электронными браслетами и карманными компьютерами. Я не собираюсь играть в карточные игры, которые устраивают на Пятой авеню, даже если эти игры кажутся просто забавой.

– Ни в коем случае! Ты всегда проиграешь.

– Конечно. А все равно это выглядит забавно! – Зак бросил на сестру озорной взгляд, но, увидев хмурую складку у Пибоди на лбу, решил больше не подтрунивать над ней. – И я не завожу разговоров в подземке.

– И никаких бесед с лохотронщиками! Зак, пойми, я не жду, что ты будешь запираться в квартире на все свое сво­бодное время. Я только хочу, чтобы ты был осторожен. Это огромный город, и он ежедневно пожирает наивных лю­дей. Мне не хочется, чтобы ты оказался одним из них.

– Я буду осторожен.

– И обещай мне, что не будешь выходить на улицу без мобильника!

– Да, мамочка. – Он подчеркнуто смиренно посмот­рел на нее и, выждав паузу, спросил: – А теперь как ты на­счет полета над Манхэттеном?

– Так и быть. – Пибоди подавила тяжелый вздох и улыбнулась. – Твоя взяла. Вот только покончим с едой. Когда ты приступаешь к работе?

– Завтра. Мы обо всем договорились еще перед моим отъездом сюда. Согласовали планы, расценки… Они опла­тили мне дорогу и все связанные с ней расходы.

– Ты говорил, что они видели твои изделия, когда были в отпуске в Аризоне?

– Она видела, – уточнил Зак и тут же почувствовал прилив крови к голове. – Она купила одну из моих резных работ, которую я сделал для кооперативного художествен­ного салона. В тот день в салоне дежурила Сильви. Ты вряд ли ее знаешь. Она – художник по стеклу. Покупательница стала интересоваться автором, и Сильви рассказала ей, что я занимаюсь отделкой кабинетов, прилавков, витрин, вы­ставочных стендов. Тогда миссис Брэнсон сказала, что они с мужем как раз искали столяра, и…

– Что? – Пибоди вскинула голову.

– Они подыскивали столяра, и…

– Нет, не то! Какое имя ты назвал? – Пибоди нетерпе­ливо схватила его за руку. – Ты сказал «Брэнсон»?

– Ну да… Меня наняли Брэнсоны – миссис и мистер Б. Дональд Брэнсон. Ему принадлежит «Брэнсон тулз энд тойз». Это известная компания, которая выпускает хоро­шие инструменты…

– О, Зак! – Пибоди отставила свой суп. – О, черт возьми!..

Лавка-мастерская Наладчика казалась грязным пятном на фоне района, и без того не отличавшегося опрятностью. Она находилась неподалеку от Девятой улицы, всего в квар­тале от станции подземки, и занимала часть первого этажа обветшалого дома. Тонированные стекла окон смотрели на прохожих грязно-черными глазницами. Дверь была сделана из армированной стали и оборудована сложными замками, многочисленными защитными устройствами и оптическими глазками. На фоне такого укрепления бу­мажная наклейка с полицейской печатью выглядела пе­чально шуточной.