Читать книгу "Теория стаи. Психоанализ Великой Борьбы - Алексей Меняйлов"

Знаменитое «Письмо к съезду», в котором Ленин поносил Сталина в свойственной юристам форме и требовал от съезда его снятия с высшей должности генсека, было лишь последним аккордом в симфонии вражды к некогда приближенному Сталину. (Самым любимым учеником Сталин никогда не был, — это миф, созданный самим Сталиным: даже на сохранившемся официальном фотомонтаже самых видных функционеров большевистского правительства [1920 год], Сталин среди шестидесяти человек отсутствует!) Сталин у Ленина был исполнителем — но не самым-самым.

Вражда к некогда любимому Сталину началась задолго до «Письма к съезду», с начала болезни Ленина.

Вот что пишет Мария Ильинична Ульянова, сестра В. И. Ленина:

Раз утром Сталин вызвал меня в кабинет В. И. Он имел очень расстроенный и огорченный вид: «Я сегодня всю ночь не спал, — сказал он мне. За кого же Ильич меня считает, как он ко мне относится! Как к изменнику какому-то. Я же его всей душой люблю. Скажите ему это как-нибудь». Мне стало жаль Сталина. Мне казалось, что он так искренне огорчен.

Ильич позвал меня зачем-то, и я сказала ему между прочим, что товарищи ему кланяются. «А», — возразил В. И. — «И Сталин просил передать тебе горячий привет, просил сказать, что он так любит тебя». Ильич усмехнулся и промолчал. «Что же, — спросила я, — передать ему и от тебя привет?» — «Передай», — ответил Ильич довольно холодно. «Но, Володя, — продолжала я, — он все же умный, Сталин».

«Совсем он не умный», — ответил Ильич решительно и поморщившись.

(РЦХИДНИ. Ф. 12. Оп. 1. Д. 398. Л. 8; Цит. по кн.: Куманёв В. А., Куликова И. С. Противостояние: Крупская — Сталин. М.: Наука, 1994. С. 18)

В этом отрывке каждое слово настолько значимо, что хоть пиши их все с заглавной буквы! К анализу некоторых из этих слов мы еще вернемся, чуть позднее.

Итак, заболевший Ленин свои отрицательные эмоции по отношению к Сталину облекает в форму высказывания: «Совсем он не умный».

А в декабре 1922 года уже больной Ленин в беседе с супругой Надеждой Константиновной так отозвался о Сталине: «У него нет самой элементарной человеческой честности» (Троцкий Л. Дневники и письма / Под ред. Ю. Фельштинского. «Эрмитаж», 1986. С. 77. [Цит. по кн.: Куманёв В. А., Куликова И. С. Противостояние: Крупская — Сталин. М.: Наука, 1994. С. 16.]).

Спустя несколько месяцев больной и уже устраненный от руководства Ленин продиктовал такое письмо:

ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ

Строго секретно

Лично

Копия тт. Каменеву и Зиновьеву

Уважаемый т. Сталин!

Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения.

С уважением Ленин

5-го марта 23 года

(Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 329–330)

Все вышеприведенные высказывания Ленина коммунисты в период всеобщей преданности Сталину, до «развенчания» «культа личности», вслед за своим субвождем из Кремля толковали как проявление болезни Ленина, а после «развенчания» культа — как его прозрение (как предполагалось, интеллектуального).

Дело, разумеется, не в том и не в другом — у иерархов типа Ленина эмоции определяются их положением в иерархии: пока лизоблюд типа Сталина смотрит снизу вверх — он хороший, но стоит ему изменить свое к вождю отношение… Он становится плохим.

Прежде чем обратиться к тому периоду, когда Сталин для Ленина был хороший, сгруппируем некоторые факты, которые выявляются в приведенных документах и свидетельствах:

— ревнивый Сталин очень ненавидел жену Ленина;

— Ленин относился к Сталину как к предателю (но только с начала своей болезни);

— способ, с помощью которого Сталин мог принудить не желавшего его замечать Ленина, использовался один, «внешнический», — грубость (насилие).

«Вождь мирового пролетариата» (так Ленина называли — одни с издевкой, другие на грани агонии восторга), действительно, не всегда чувствовал к Сталину неприязнь.

Мало кто знает, что в 1919 году Ленин даже предлагал Сталину, одному из преданнейших своих сподвижников, взять в жены свою сестру Марию Ильиничну. И очень удивился, когда узнал, что совсем недавно, в 1918 году, Сталин женился на Надежде Аллилуевой.

В этом эпизоде интересно и характерно все — прежде всего, сам факт того, что любимую сестру, с которой Ленин советовался (а с неумной женщиной советоваться может только садо-мазохист — в фазе неуверенности в себе) и, видимо, ценил, — он не мог отдать ни за кого иного, как за хорошего. Из самого факта этого брачного предложения, сделанного лично Лениным, следует, что Ленин считал Сталина умным (отсюда понятно мнение гипнабельной Марии Ильиничны, что Сталин — «умный»). Да, считал умным и высоконравственным — а кем еще может быть хороший? — и отнюдь не из соображений партийной дисциплины и интересов мировой пролетарской революции, а совершенно искренно.

Очень характерно также и то, что ревнивый (!) и, по всеобщим воспоминаниям, не поднимавший на женщин глаза будущий болезненный параноик Сталин после вступления в брак с откровенной валабиянкой Надеждой Аллилуевой, дочерью т. н. профессионального революционера и прямо-таки разнузданной шлюхой (этот тип женщин любит «бандитов»), ничуть не изменился. Вообще говоря, всегда бывает очень заметно, когда мужчина после продолжительного воздержания начинает вести регулярную половую жизнь — его как подменяет. А вот Сталина не «подменило». Если вспомнить про его исключительную ревнивость, паранойю, и про то, что кремлевский вождь заставлял мужчин (высших иерархов, секретарей обкомов и т. п.) танцевать друг с другом, то диагноз гомосексуальности очевиден (даже без воспоминаний о его отношениях с «голубым» венгерским евреем Паукером).

Другое дело, что сталинское влечение к Ленину, скорее всего, в известных действиях не оформлялось — вынужденно, мешали женщины, — отсюда понятна его подсознательная ненависть к Надежде Константиновне, женщине. Не по причине же разночтений Маркса эта неприязнь! Даже если Сталин и понимал смысл — тайный и фасадный — трудов Маркса, разделений людей из-за логических несовпадений никогда не бывало (этому учит опыт тысячелетий) и не будет никогда… Яркая неприязнь бывает или к конкуренту, или к противоположному психотипу — Надежда Константиновна была для Сталина как минимум первым…