Читать книгу "Вторжение драконов. Последняя битва - Бернхард Хеннен"

— Не нужно защищать меня от нее, друг мой. Она не представляет опасности, — голос князя звучал слабо и казался хрупким, словно из тела его выпили все соки. — Она единственная, кто может мне помочь. Посади меня на тот стул, что впереди. С узкими прорезями в спинке.

Нодон не знал, что и думать обо всем этом. Происходящее совершенно не вписывалось в его представление об этом таком невзрачном князе-полководце.

— Она поможет мне, Нодон, — слабым голосом произнес Солайн.

Драконник неуверенно посадил князя на стул. Змееженщина скользнула за высокую спинку.

— Он снова был в тебе?

Солайн кивнул.

— Да. Пришел без предупреждения, — он перевел усталый взгляд на Нодона. — Думаю, почувствовал, что рядом мастер меча. Думаю, он хотел ему что-то сказать.

Нодон не понял ни слова.

— О ком вы говорите?

— О Золотом! Он снова завладел мной. Не знаю, чем я ему так приглянулся. Возможно, значу для него особенно мало.

— Особенно мало? И поэтому он сделал тебя полководцем? — Да Солайн точно спятил!

— Ты не понимаешь, Нодон. Он сделал меня своим орудием. Может появляться здесь посредством меня. Видит моими глазами, если захочет, сможет говорить моими устами.

О подобном заклинании Нодону еще никогда не приходилось слышать. Действительно ли недавно с ним говорил Золотой? Или Солайн пытается просто запугать его таким образом?

— Что, убийца? Не веришь мне? Я что, похож на лжеца? Я князь Аркадийский. Я...

— Спокойно, — женщина-змея мягко опустила руку ему на плечо. — Может быть...

— Нет! — Солайн поднял руку. — Я еще не закончил с нашим моралистом, у которого руки по локоть в крови. Ты убийца и смеешь судить меня!

— Думаю, с меня достаточно, — Нодон одарил его милой улыбкой, опуская руку на рукоять меча. — Кстати, хотел дать тебе совет. Тебе следует обращаться несколько приветливее с теми, кого ты считаешь убийцами. Иначе однажды ты встретишься с тем, кто окажется несдержаннее, чем ты.

— Ты мне угрожаешь? — Солайн привстал, но тут же снова обмяк. Лицо его посерело. На лбу выступили крупные капли пота.

— Прошу... — Женщина-змея провела рукой по волосам князя. — Пора лечиться.

Солайн поднял голову. В уголках губ виднелись глубокие морщины.

— Ты остаешься. Я мог бы приказать заковать тебя, Нодон. Или придумать что-то еще более действенное, чтобы удержать тебя. Посмотри, что она делает. И послушай, что она скажет, — он еще говорил, когда женщина-змея вынула из стоявшего на столе лакированного ящичка кожаные ремни. Она протянула их через прорези в спинке стула и зафиксировала голову князя. Один ремешок проходил по подбородку, второй — по лбу. Когда женщина затянула их, князь не мог шевелить головой.

— Не смотри на меня так, — возмутился Солайн. — Я буквально читаю твои подленькие мыслишки! Ты даже не представляешь себе, кровопийца...

— Спокойно, — женщина-змея опустила высокий воротник плаща князя, склонилась над его шеей. Казалось, будто она целует его, но, когда она поднял голову, на шее эльфа остался, венчик кровавых следов. Его окружала паутинка мелких шрамов, словно князя частенько кусала его загадочная служанка.

— Что ты делаешь?

— Дарю ему толику своего яда, — она улыбнулась ему, обнажив свои острые, как иглы, зубы. — Он действует уже не так сильно, как раньше. Поначалу он мог спать несколько часов после укуса. Но его проклятие лишает его этого дара. Его тело не такое, как у всех остальных эльфов, которых мне прежде доводилось встречать. У него быстрее заживают раны. Ты только посмотри на его шею.

И действительно, на ранках уже стала образовываться корочка.

— Через полчаса останется лишь бледный шрам. Он потрясающий. Никогда не болеет, раны, которые другого убили бы, быстро заживают, ядами его не убить. Его тело быстро привыкает к ним, и вскоре они совершенно перестают действовать.

— И это ты называешь проклятием? — Нодон все еще чувствовал нанесенную Нандалее рану. Он готов был многое отдать за то, чтобы обладать силой Солайна.

— Да ты не представляешь себе, — устало пробормотал князь. Было видно, что ему с трудом удается держать глаза открытыми.

•— Не спать, — прошептала женщина-змея. — Ты же знаешь, что я могу работать лучше, если буду при этом разговаривать с тобой, — она подняла взгляд на Нодона. — Это второй недуг, который делает его случай трагичным. Он слишком чувствителен. Сильные чувства слишком долго живут в нем, он не может забыть о них и становится совершенно непредсказуемым. Иногда буйным, иногда наказывает без меры, а иногда просто замыкается в себе на несколько дней или даже недель. Когда он нашел свою жену, Лизандель, для него началось время величайшего счастья. Она подарила ему сыновей, Талавайна и Асфахаля, а еще двух прекрасных дочерей, Киру и Майлин. Его жизнь была идеальной. Мы, кому ведомы лишь временные чувства, не представляем себе, чем было для него это время. Но затем Лизандель умерла, и он рухнул в пучину отчаяния и меланхолии, из которой так и не сумел выбраться. Ни смех, ни мольбы детей не могли вытащить его из мира мрака. Ему больше нравились мертвые вещи, чем живые. Он начал коллекционировать статуи и иногда мог смотреть на них часами. Его сын, Асфахаль, был самым непоседливым из всех детей. Он перепробовал все, чтобы заставить отца сбросить путы оцепенения, ругал его, и заявлял, что вскоре он перестанет отличать его от своих любимых статуй. И в конце концов он отломал палец от одной из статуй, чтобы заставить Солайна обратить на него внимание, — женщина-змея сделала многозначительную паузу.

— У него получилось. Солайн запер Асфахаля на три дня в темном семейном склепе, расположенном под его чудесным мраморным дворцом. В конце концов Асфахаля освободили двое слуг. Казалось, отец забыл, что он там. Похоронил его заживо, так же как похоронил когда-то самого себя после смерти Лизандель. Мальчик в туже ночь бежал из отцовского дворца. Думаю, ты слышал о нем.

Это было правдой. Асфахаль был одной из самых тщательно оберегаемых тайн Белого чертога. У него был талант к плетению чар, он обладал мужеством, граничащим с безрассудством, и в то же время был очень беспечен. Став одним из учеников Парящего наставника, через некоторое время он был призван в Белый чертог. Но несмотря на многообещающие таланты, он оказался чересчур непостоянным. В конце концов, наставники чертога отказались принимать у него последний экзамен и выгнали из школы. Ничего подобного не случалось уже более трехсот лет.

— Нужно было оставить его подыхать в склепе! — проворчал Солайн. — От него никакого проку. Как и от всех вас, убийцы!

— Именно твой никчемный сын прислал меня к тебе, чтобы помочь, — с укоризной произнесла женщина-змея. — А теперь давай начинать. Нодон, будь так любезен, держи князя крепко за руки и прижми их к спинке стула. Иногда он пытается ударить меня во время лечения. Если момент будет неудачным, последствия могут быть просто ужасными.