Читать книгу "100 великих авантюристов - Игорь Муромов"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некоторые, удостоенные внимания отца Григория, гордились этим, причем не только дамы, но и их мужья. «Если Распутин пожелает женщину, мы все видим в этом благословение и выбор Божий, и наши мужья думают так же», – говорила своему собеседнику одна из них.
Но не все мужья были снисходительны, не всем дамам нравилась грубость старца. Черногорские княжны Милица и Анастасия закрыли свои двери перед бывшим протеже. Обе черногорки даже ездили в Царское Село сообщить императрице об их «ужасном открытии», касавшемся Григория, но Александра приняла их холодно.
Инициатором первого формального расследования деятельности Распутина выступила церковь. После того как к епископу Феофану на исповедь стали приходить женщины, поддавшиеся влиянию Распутина, он обратился к императрице. Бывший духовник Александры сообщил ей, что был в страшном заблуждении относительно «святого человека», когда рекомендовал его. Александра послала за старцем и допросила его. Распутин изобразил удивление, невинность и смирение. В результате Феофан, выдающийся теолог, был переведен из Духовной академии епископом в Крым.
Единственная атака, нанесшая некоторый урон авторитету Распутина, последовала от молодого фанатика монаха по имени Илиодор.
В Распутине Илиодор видел своего союзника. И, когда Феофан впервые привел к нему Распутина, Илиодор приветствовал религиозное усердие, проявляемое старцем. В 1909 году Илиодор пригласил Распутина в обитель недалеко от Царицына. Там, к удивлению Илиодора, старец отвечал на уважение и покорность встречавших их женщин тем, что хватал хорошеньких и целовал их взасос. Из Царицына они поехали в Покровское, на родину Распутина. В поезде Илиодор был обескуражен еще больше, когда Григорий, хвастаясь своим прошлым, открыто хвалился своими сексуальными подвигами, насмехаясь над невинностью Илиодора. Он развязно говорил о своих отношениях с царской семьей. Царь, говорил Распутин, стоял перед ним на коленях и говорил ему: «Григорий, ты Христос». Он хвастался тем, что целовал императрицу в комнатах ее дочерей.
В Покровском Распутин показал Илиодору пачку писем от Александры и ее дочерей. Он даже дал несколько писем Илиодору. «Выбирай любое. Только оставь письмо цесаревича. Оно у меня только одно». Три года спустя выдержки из этих писем императрицы к Распутину стали появляться в печати. Они стали основными уличающими документами сенсационного обвинения императрицы в любовной связи с Распутиным.
«Роковое влияние этого человека (Распутина) было главной причиной гибели тех, кто думал найти в нем свое спасение», – писал Пьер Жильяр.
Еще в 1911 году, встревоженный ростом влияния Распутина во дворце, Столыпин приказал провести расследование и представил результаты царю. Николай прочитал доклад, но ничего не предпринял. Столыпин своей собственной властью приказал Распутину покинуть Санкт-Петербург. Александра протестовала, но Николай отказался отменить приказ премьер-министра. Распутин отправился в паломничество в Иерусалим, в течение которого писал многословные, цветистые и мистические письма императрице. Изгнание Распутина было еще одним примером трагической изоляции и отсутствия понимания жизни царской семьи. Конечно, если бы Столыпин знал, какую помощь оказывал Распутин ребенку, он, возможно, не отдал бы такого приказа, однако с политической точки зрения внезапное удаление опасного старца из дворца выглядело решением разумным. Александре представлялось, что Столыпин умышленно разорвал связи, от которых зависела жизнь ее сына, отчего возненавидела премьер-министра.
В 1911 году возмущение старцем было пока предметом частных разговоров. Но через год, когда Коковцов унаследовал пост Столыпина, скандал уже стал достоянием гласности. В Думе явные намеки на «темные силы» у трона стали появляться в речах левых депутатов. Вскоре «вопрос Распутина» стал преобладать на политической сцене.
«Сколь бы это ни казалось странным, – писал Коковцов, – но вопрос Распутина стал центральным вопросом непосредственного будущего; он не был снят в течение всей моей службы в качестве Председателя Совета министров». Цензура была упразднена манифестом, и печать начала открыто говорить о Распутине как о зловещем авантюристе, который контролирует деятельность Синода и пользуется благосклонностью императрицы.
Нападки на Распутина усиливались. Николай отдал приказ запретить всякое упоминание о Распутине в печати под страхом штрафа. Но Распутин давал слишком большой тираж издателям, чтобы они испугались денежных санкций; они продолжали публикации, беззаботно платя штрафы. По городу поползли самые невероятные слухи о близости Распутина с императрицей и ее фрейлиной Вырубовой. Николай был глубоко оскорблен тем, что имя и честь его жены втоптаны в грязь. «Я просто задыхаюсь в этой атмосфере сплетен и злобы, – сказал он Коковцову. – Это гнусное дело должно быть прикончено».
Распутин подобно многим удачливым авантюристам жил сегодняшним днем. И хотя он оставался безразличным к политике, само его поведение приобрело политический смысл. От всех нападок на него министров, депутатов Думы, церковных иерархов и печати он защищался единственным доступным ему путем: воздействуя на императрицу. Александра была его покровителем. Когда министры или епископы обвиняли старца, она мстила им, добиваясь их отставки. Когда Дума обсуждала «вопрос Распутина», а печать кричала о его похождениях, императрица требовала роспуска Думы и жестких мер в отношении печати. Она возненавидела всех его врагов, поэтому неудивительно, что его враги в ответ возненавидели ее.
Возросшее влияние Распутина при дворе приводило к нему людей из всех слоев общества: банкиров, епископов, офицеров, светских дам, актрис, авантюристов и спекулянтов, крестьянских девиц и старух, приехавших за сотни верст, чтобы просто принять его благословение. Посетители приходили в таком количестве, что многие вынуждены были ждать в очереди на лестнице. Обочина улицы была уставлена автомобилями знатных персон, посещавших Распутина. Если посетитель нравился Распутину и он решал ему помочь, то он брал перо и безграмотно царапал каракулями несколько слов: «Милай и бисценный друк эта от миня Григорий». Эти клочки бумажек, олицетворявшие близость с самим Распутиным, часто были достаточны для получения поста, продвижения по службе, отсрочки платежа или ручательства за вексель. Некоторые из этих записок, приложенные к прошению, пересылались прямо императрице, которая, в свою очередь, передавала их царю.
Финансисты и состоятельные дамы клали пачки денег на стол, и Распутин бросал их в ящик стола, не считая. Если его посетитель материально нуждался, он мог достать целую пачку денег и отдать ее. Он без трепета относился к деньгам; его квартира была небогатой, в большинстве случаев вино и еду приносили в дар. Его единственный интерес к деньгам заключался в том, чтобы собрать приданое для дочери Марии, которая училась в школе в Петрограде и жила в одной из комнат его квартиры.
Ежедневно перед домом, в помещении привратника и на лестнице, ведущей к двери Распутина, дежурил целый отряд детективов. Они не только охраняли жизнь старца, но и тщательно фиксировали события.
Эти доклады складывались в огромные кипы на столах полиции. Отсюда они поступали к тем, чей долг был читать их, и ко многим другим, кто щедро платил. Министры, придворные сановники, великие князья, графини, иностранные послы, крупные промышленники, купцы и биржевые маклеры – все подробно изучали их. Однако императрица была уверена, что полицейское начальство стремится очернить Распутина. Для нее знаменитые «лестничные записки» были не более чем фикцией.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «100 великих авантюристов - Игорь Муромов», после закрытия браузера.