Читать книгу "Антология шпионажа - Анатолий Вилинович"

Вскоре поручения ей стал давать уже сам директор Литер. Он посылал ей письма, представляющие собой листы чистой бумаги: после обработки их известным химическим веществом проступал текст написанного. Это химическое вещество долго было неизвестно французской разведке, в руки которой попадали некоторые из этих писем, так что она не могла ознакомиться с их содержанием.

Марта жила на французской Ривьере, когда вдруг получила подробное письмо с уведомлением своих шефов, что, по всей видимости, их стали подозревать в чем-то и установили слежку. Они предупредили, что под подозрением, по всей вероятности, может оказаться и она. Ей советовали бежать из Ривьеры.

Марта решила, что еще успеет через Париж уехать в Кале, а оттуда в Англию, но для этого ей надо было увидеться с Литером: денег у нее едва хватало на билет до Парижа. Она села в парижский экспресс и, одна в купе, занялась разборкой наскоро сложенных чемоданов. Все документы, фотографии и бумаги, которые, по ее мнению, могли ее скомпрометировать при возможном обыске в столице, она, не доезжая Авиньона, разорвав, выбросила в окно вагона.

К ее несчастью, в ту ночь было тихо, клочки бумаги так и остались на пути, где их из любопытства подобрал ремонтный рабочий, служивший во время войны сержантом в действующей армии. При первом же взгляде на обрывки он понял, что обрывки, касаются военных тайн. Рабочий немедленно отправился с ними на станцию, где в это время находилась группа высших чинов армии и между ними даже один представитель французской контрразведки. Последний знал, что Марту Морейль подозревают в шпионаже. Когда рабочий положил перед ним свою находку и между разорванными клочками он нашел обрывок какого-то отдельного счета на ее имя, сомнений у контрразведчика больше не было, тем более что из обрывков ему удалось восстановить один тайный военный приказ.

Тотчас по телефону он отдал распоряжение арестовать Марту. После ареста на перроне вокзала она во всем созналась и выдала имена своих соучастников. Допрашивавший ее офицер только покачал головой: эту девушку он находил очень странной: ни лгать, ни пытаться скрыться она, видимо, не имела ни малейшего намерения, таких шпионов, которые бы сразу выдавали своих сообщников, ему еще встречать не приходилось. После того как она ответила на все вопросы, ее отвезли в следственную тюрьму. Врач этой тюрьмы, тотчас же посетивший Марту, вызвал по телефону офицера и заявил ему, что арестованная – редкий экземпляр истерички.

Марта потребовала бумаги и написала своим родителям, что она теперь занимается политикой и что в настоящую минуту на время находится под арестом, так как в ее руках случайно сосредоточились «тайные нити сложных политических проблем»…

По «наводке» Марты арестовали и троих англичан. Их магазин обыскали, но не нашли ни одной компрометирующей их бумаги. Тогда французская контрразведка командировала в Лондон своего агента, которому удалось выяснить, что англичане эти были: двое военные действительной английской службы и третий – некий агент разведки. Далее было установлено, что радиоторговля имела в среднем не больше трехсот франков в месяц оборота. Все трое из этих доходов не могли вести такую шикарную жизнь и притом содержать особую секретаршу, которую власти вскоре выпустили из-под ареста.

Но самой серьезной уликой против этих троих агентов было показание владельца одного бара, который заявил, что директор радиоторговли Литер всю свою корреспонденцию получал не на имя своей конторы, а по адресу бара, и привел целый список адресатов, на имя которых приходили письма. Англичане ничего не могли возразить против неопровержимых доказательств их принадлежности к действительной службе в рядах английской армии.

Когда правительства обеих стран пришли к соглашению замять это неприятное дело, шпионка Марта Морейль оказалась для безболезненного улаживания этого инцидента самым серьезным препятствием: ее словно обуяла фанатическая жажда откровенности; своими разоблачениями она исписывала целые кипы бумаги. Когда однажды ее вели на допрос по двору суда, где столпились парижские репортеры, ожидавшие ее прихода, Марта, узнав, что это журналисты, сказала:

– Прошу вас по возможности хранить молчание о моем серьезном деле, чтобы не позволить скрыться главным виновникам.

Дело становилось до такой степени скандальным, что его наконец прекратили. И когда кто-нибудь напоминал о нем Виктору Эрве, он только с отвращением фыркал и цедил сквозь зубы: «shoking».

Когда Марту выпустили из тюрьмы, она объехала все редакции в поисках экземпляров тех старых газет, где что-нибудь о ней говорилось. На последние деньги она купила объемистый конверт и, вложив туда все газетные вырезки, отослала их своим родителям.

Мата Хари – танцовщица, куртизанка и шпионка

На чайной террасе «Индийского отеля» в Гааге в один сумрачный зимний вечер 1894 года сидел капитан голландской армии Мак-Леод и со скучающей миной смотрел через окно на площадь. На днях капитан напечатал в одной из местных газет объявление о своем желании сочетаться браком с девушкой одного с ним общества и материального достатка и теперь вертел в руках письмо какого-то лица, ответившего на его объявление и сообщившего, что именно его дочь, быть может, соответствует его запросу, так как у нее солидное приданое, она молода, прекрасна и жизнерадостна.

Сидя теперь за стаканом чая в отеле, капитан ждал первой встречи в этой девушкой. И вдруг он вскочил так стремительно и в таком изумлении, что чайный стакан повалился набок и залил скатерть. Тарелка с пирожными полетела на пол, а за ней последовала сахарница… Перед остолбеневшим офицером появилась девушка такой поразительной красоты, неизъяснимой привлекательности и очарования, каких капитан, видавший всякие виды и знавший массу женщин в своей бурной жизни, никогда еще не встречал.

Среднего роста, замечательно сложенная, с прекрасно развитыми формами, с необычайно большими глазами и черными волнами кокетливо убранных в художественной прическе волос, подчеркивающих безукоризненный профиль, на террасе отеля стояла Маргарита Целле, весело улыбаясь хаосу, который с испугу наделал на своем столике этот претендент на ее руку и сердце. Это божественное существо, на которое немедленно с нескрываемым восхищением обратились взоры всей публики на террасе, было именно той, которая, судя по письму ее отца, согласна была стать женой Мак-Леода.

Маргарита простилась с капитаном почти через час, а для него он промелькнул, как одно мгновение. Едва она скрылась из виду, капитан поднялся и направился по покрытым снегом улицам к дому, где помещалась известная ему справочная контора. Поднявшись по полутемной и грязной лестнице, он зашел в контору и, уплатив необходимую сумму, через четверть часа имел в своем распоряжении следующее:

«Маргарита Целле – уроженка столицы голландской Фрисландии – города Леувардена, дочь либо японца, либо человека смешанной крови, женатого на голландке и ведущего в этом городе хорошо поставленное предприятие – шляпное дело. Родители девушки вполне состоятельные, а ее мать, кроме того, связана родством с голландской знатью. Дочь родилась в 1880 г., и ей теперь, следовательно, четырнадцать лет».