Читать книгу "Негатор. Возвращение неправильного попаданца - Алексей Переяславцев"

Сарат отвечал с полной уверенностью:

– Можно. А чего ты опасался?

– Ты помнишь, мы собирались помещать амулеты в ящики, так?

– Все правильно. Но в чем ты видишь опасность?

– Во взаимодействии потоков с потоками земли. Или воды, потому что дождь, сам знаешь, идет через день. Воздух не в счет, понятно.

Сарат снисходительно улыбнулся:

– Это входит в спецкурс для магистров, даже не лиценциатов. Четвертая теорема Филада, проверена экспериментально. Взаимодействие потоков практически нулевое; скажем, порядка этак на два меньше рассеяния на дефектах поверхностей. Заметь: полированных. А уж если брать естественные кристаллы…

– Сам знаешь, не о них речь. Значит, распорядись, чтобы устанавливали. Мы не можем позволить себе терять время.

Очередная сцена, которую я видеть никак не мог

У вождя Франха были маги, которые могли предсказать погоду. Однако капитаны из самых опытных делали это ненамного хуже. А уж если за такое брался старый Ройген, то весь остров Груннат поручился бы за верность прогноза.

Но и кораблестроители не подкачали. В тот день, когда Ройген, поглядев на безнадежно серое небо, буркнул: «Через недельку развиднеется», изделие островных мастеров было почти готово. Почти – поскольку магистру телемагии долженствовало установить кристаллы, а самому кораблю предстояли ходовые испытания. Для этого и был командирован лиценциат магии воды: без «Гладкой воды» да в шторм выявить скоростные качества «водореза» затруднительно.

Четыре дня на окончание работ; еще один день на испытания и столько же на сбор экипажа. К окончанию шторма корабль должен быть готов.

– Дождались! У нас в запасе две недели, при удаче – три.

С этими словами я толкнул по столу лист с радиограммой от Моаны в сторону моих советников. Те прочитали внимательно сообщение о завтрашнем выходе экспедиции Академии в океан. С учетом разницы во времени – уже в сегодняшнем.

– Насчет двух недель врешь…

На правах старого товарища и в узком кругу Дофет мог позволить себе подобные выражения.

– …после сезона штормов в океане гуляет крупная зыбь. Не пойдет «дракон» полным ходом. Три недели; это верно, как выпить в праздник. Кстати, до него не так много и осталось.

– Ты доживи сначала… Но не это существенно, а вот какой вопрос: что мы успеем сделать за остаток времени?

Доклады пошли поочередно. Убежища для домашнего скота – будут. Огневые позиции в заданных местах – практически готовы. Амулеты для защиты территории – почти сделаны. Расчет показал, что посевы имеют шанс погибнуть примерно на пяти – десяти процентах площадей. Неприятно, но не катастрофа. Половина домов с надежными погребами, причем расстояние от незащищенного дома до спасительного подвала не превышает сотни ярдов. Впрочем, еще одно учение не повредит.

Я себя чувствовал, как шахматист, играющий черными против сильного соперника, склонного к проведению хитрых комбинаций. Тут только и можно сделать, что крепить дебютную позицию в надежде, что белые начнут сомнительную атаку.

И еще одна сцена, которую я видеть никак не мог

Не особо искушенный зритель посчитал бы случившееся неизбежной на море случайностью. Более опытный заявил бы без всякой ссылки на море, что рано или поздно такие вещи происходят. Хассан не пожелал думать на эту тему, поскольку у него и других забот хватало. Конечно, капитан «водореза» был недостаточно осторожен, сблизившись с «драконом» на расстояние в сорок миль.

Кандидат в академики по определению не может быть слабаком и неумехой в своей специализации. Южанин, разумеется, не составлял исключения, то есть понимал толк в водной магии. Справедливости ради скажем: и хороший доктор тоже мог бы уловить посторонний шум в потоках.

Высокопочтенный сосредоточился. Шум от форштевня, рассекающего воду. Но спектр не такой, как у «дракона». Вот только откуда за кормой чужой корабль? Если бы неизвестный шел навстречу, можно предположить, что он идет из-за океана. А этот…

Головоломка сложилась довольно быстро. Для нападения на Заокеанию чужак не подходит: все кристаллы на «драконе». Допустим, Первый снарядил резервный корабль для спасения Высших магов. Тогда он провел бы расходы через бухгалтерию и поставил бы всех (Хассана в том числе) в известность. Но он этого не сделал. И все же заказал комплект кристаллов-движителей, уплатив наличными из своих средств. Выходит, что этот резервный корабль он предназначил для другого. Чего?

Вывод был однозначным и устрашающим: Первый предвидел возможность ответного сокрушительного удара от Заокеании. И предположил вариант спасения, но лишь для себя. Почему не всех? Наверняка и на это имелись причины. Но уже нет времени на попытку их угадать, надо спасать свою шкуру.

Хассан не был хорошим аналитиком. Будь на его месте Тофар – тот наверняка придумал бы с пару-тройку вариантов. Но южанину в голову пришел только один.

Кандидат в академики повернулся в сторону кормы, где стояла и наслаждалась ясной (хотя и прохладной) погодой госпожа Моана-ра в ярко-красном, вьющемся на ветру плаще. Про себя Хассан мимоходом отметил, что одеяние весьма дорогое.

После предписанных этикетом приветствий Хассан пошел напролом:

– Моана, я хочу довести до вашего сведения некую информацию.

– Охотно вас выслушаю.

Сказано было холодновато, но, как уже говорилось, этот вариант действий был единственным.

– Дело вот в чем…

Высокопочтенная выслушала без вопросов и комментариев. Когда Хассан закончил речь, собеседница все с той же холодностью ответила:

– Вынуждена вас огорчить: сказанное мне уже известно.

Кандидат в академики просто не знал, что Моана сильный аналитик. Ее осведомленность он объяснил лишь наличием информации, но никоим образом не умением обрабатывать таковую.

Удар был силен, но не настолько, чтобы отвлечься от плана:

– Мне кажется, Первый не рассчитывает, что вы уцелеете.

– Ну разумеется, он такого не предполагает.

Собеседнику очень хотелось спросить: «На что же тогда рассчитываете вы?», – но вместо этого он задал другой вопрос:

– Почему вы согласились участвовать в этой экспедиции?

Броня невозмутимости треснула под напором удивления:

– Вы не знали? Да будет вам известно, что маги жизни по достижении докторского ранга дают клятву. Я тоже ее принесла. Все ее положения перечислять не буду, но среди них было вот что: я поклялась никому не отказывать в помощи по специальности. И еще один пункт запрещал мне причинять вред людям. Только лечить.

Намек был настолько прозрачен, что не понять было трудно:

– Как же тогда ваш бой… ну, когда вас атаковали люди Рухима?