Читать книгу "Странники войны - Богдан Сушинский"

Доктор был достаточно хорошо осведомлен о положении на фронтах. Как знал он и то, сколь шатким стало после заговора положение руководящей элиты рейха. Однако все это не должно было помешать его изысканиям. Ничто, никакие фронтовые неудачи вермахта, никакие политические неожиданности, даже полный крах рейха — не могли изменить хода его мыслей и его цели.

Что бы там ни произошло, мир обязан был узнать, что он создал новый, пусть даже возведенный в абсолют цинизма метод стерилизации, благодаря которому открывается возможность безболезненно, быстро и эффективно стерилизовать миллионы мужчин и женщин, превратив их в бесполое стадо, в лишенную страсти и мучений любви рабочую силу. То, чего вермахт, войска СС, гестапо и СД, вместе взятые, вся геббельсовская пропаганда и гений фюрера не смогли добиться в течение нескольких лет, он с помощью своего метода способен совершить за несколько недель.

— Я понимаю, что многие научные авторитеты института «Ане-нэрбе» все еще верят во всесилие метода доктора Мадауса, предложившего в качестве метода для стерилизации сок каладиума сегуи-нума. Но сколько времени, земли и труда понадобится, чтобы вырастить нужное количество тропического растения? И потом, это ведь массовые инъекции. Да и действует сок далеко не сразу, а потому прослеживать результаты крайне сложно.

— Я позволил вам прийти сюда не для того, чтобы выслушивать критику методов доктора Мадауса. В очернителях любого из самых совершеннейших методов недостатка никогда не было. Куда труднее найти ученого, способного предложить нечто сногсшибательное и альтернативное. Поэтому у вас есть ровно три минуты, дабы убедить меня, что ваши разработки стоят всех остальных изысканий института.

Брак промокнул платком покрывшийся испариной лоб и положил на стол перед рейхсфюрером папку. Но Гиммлер брезгливо отмахнулся от него.

— Устно. И предельно кратко, доктор. Предельно... кратко.

Брак несмело потянул к себе папку, как бы опасаясь, что Гиммлер станет проверять его познания по имеющимся в ней записям, и сразу же заторопился.

— Установка уже испытана на нескольких десятках заключенных. Хотя, по вполне понятным причинам, я старался не распространяться о секретах моего метода.

— Еще бы!.. — хмыкнул рейхсфюрер, заставив доктора запнуться на полуслове. Он пока не знал, что потешаться над страхами и секретностью, которыми окружали многие свои опыты ученые от СС, давно стало любимым занятием Гиммлера, которым он очень часто ставил в тупик доверявшихся ему докторов.

— Представьте себе, господин рейхсфюрер, что в отдельной комнатке у окошечка сидит наш сотрудник. К окошечку приближается заключенный и, пока он отвечает на вопросы, касающиеся своей биографии, служащий включает две лампы, излучающие рентгеновские лучи. При правильном использовании этого аппарата трех минут, в течение которых якобы заполняется анкета, вполне достаточно, чтобы этот индивид — не важно, мужского или женского пола — оказался полностью стерилизованным. Каждая такая установка способна стерилизовать до двухсот человек в день. Безболезненно, гуманно и, я бы даже сказал, интеллигентно.

Гиммлер нетерпеливо прокашлялся и поерзал в кресле. «Какого же черта мы теряем здесь время?! — вопрошал его ошарашенный взгляд. — Идите и немедленно стерилизуйте их!»

— Допустим, допустим... — нервно произнес он вслух. — Что еще? Какой видится общая перспектива?

— Без особых затрат в ближайшие три месяца мы способны установить в различных лагерях, комендатурах и полицейских изоляторах до пятидесяти подобных установок.

— То есть вы окончательно уверены в надежности воздействия рентгеновских лучей?

— Что доказано на теоретическом и практическом уровнях.

Гиммлер потянулся за папкой и несколько минут сосредоточенно изучал имеющиеся в ней бумаги: инструкцию по использованию аппарата для стерилизации; отчеты о проведенных опытах, советы психолога относительно того, как вести себя медику при заполнении анкеты, и работы с рентгеновскими лампами, чтобы «пациенты» не догадывались, что в это время производится «терапевтическая операция»; инструкция о методах наблюдения за стерилизованными... Аккуратно, скрупулезно, педантично... а главное, довольно убедительно.

— Хотите еще что-либо добавить к написанному здесь? — неожиданно спросил Гиммлер настороженно приумолкнувшего гения от рентгенокастрации.

— Только то, что эти аппараты вполне можно использовать и после войны, стерилизуя умственно и физически неполноценных, венерических больных и вообще решая глобальные проблемы человеческого народонаселения. Этот аспект важен, поскольку способен оправдывать наши опыты с гуманитарных позиций всемирной медицины.

— Не слишком ли тщательно мы заботимся об оправдании наших поисков и усилий, доктор Брак? — отрубил рейхсфюрер, жирно выводя на первом листке наискосок: «Немедленно ввести в действие! Оказывать всевозможную организационную и техническую помощь. Гиммлер». — Не слишком ли старательно изыскиваем оправдания всему тому, ради чего начали нашу борьбу? Разве не в этом наша слабость?

— Я всего лишь разбил время стерилизации на два периода — военный и мирный — каждый со своей спецификой.

— ...В то время, — не слышал его оправдания Гиммлер, — как не мы перед миром, а мир перед нами должен оправдываться. Поскольку достался нам в столь несовершенном и неполноценном виде. Поэтому вся наша борьба, все наши жертвы — ради того, чтобы сделать его физически и нравственно чище. Облагородить пламенем арийского духа.

— Пусть эти слова, господин рейхсфюрер, услышат не только наши соратники, но и наши враги.

— Но прежде всего соратники, — угрожающе уточнил рейхсфюрер.

49

Вино было настолько приятным, что Скорцени с тревогой проследил, как Великий Зомби наполняет им свой бокал уже в третий раз. Однако из деликатности, а также из осознания того, что имеет дело с «фюрером», в открытую противиться уничтожению сладострастного напитка не стал.

— Если бы вы не задали свой вопрос столь прямолинейно — «Кто сейчас правит Германией?» — я бы поведал вам еще об одной мадам, которая выдавала себя за королеву Марию-Антуанетту[80]... Как всякий профессиональный рассказчик, я не терплю, когда меня сбивают с повествовательного настроя. Тем не менее отвечу столь же прямо: правит фюрер. А вот кого у нас принято считать фюрером — я уже объяснял.

— В общем-то мне приходилось слышать от одного старого партийца... В разговоре под такое же хорошее вино... Что будто бы Гитлера отравили, — Зомбарт зябко поежился, осмотрелся по сторонам и выжидающе уставился на штурмбаннфюрера из Главного управления имперской безопасности. Но тот оставался невозмутимым. — Когда же поняли, что Германию может захлестнуть великая смута, назначили править его двойника[81]. Ни я, ни тот, третий, что сидел с нами, не поверили ему. Тем не менее через неделю этот старый национал-социалист скончался в камере гестапо, во время допроса. Оказалось, что у него были очень слабые легкие.