Читать книгу "Брик-лейн - Моника Али"

— Понятно.

— Говорят еще, что он путешествует в фургоне.

И Назнин представила: Карим в джинсах и белой рубашке, на шее золотая цепочка, через плечо связка одежды, в пещере в горах, вокруг него мужчины в тюрбанах с пулеметами.

— Но по-моему, он уехал в Бангладеш.

— Да, — ответила Назнин.

— На его месте, — продолжал парень, — я бы не отправился на джихад куда-нибудь за тридевять земель. И здесь полно работы.

Назнин посмотрела на вывеску молодежного клуба.

— Да, вы правильно поняли. Сюда требуются организаторы. У меня будет своя группа. Знаете, я всегда с неодобрением относился к женщинам среди «Бенгальских тигров». Ведь это исламская организация! Не я это придумал. — В его взгляде читалось: знаем, кто это придумал. — Моя группа не будет религиозной. Мы будем заниматься политикой. Местной политикой. И вы приходите.

Раз группа его, значит, он будет Председателем. Вопрошателя подвинули. Его место теперь свободно.

— Приду. Мне бы хотелось, хоть я и была всего на паре-тройке собраний, — ответила Назнин.

В небе пролетел самолет. Она посмотрела вверх. Самолет постепенно набирал высоту, устремлялся все выше в небо. Свернул. И полетел прямо. Назнин опустила голову:

— Но в то время я и не представляла, на что способна.

Назнин положила шоколад в холодильник, пошла в гостиную и включила радио. Настраивала его Шахана. Какой-то мужчина пел о любви и расставании, о дожде и слезах. Он пел о потере и (здесь она не расслышала как следует) о смерти. От ритма барабанов и мелодии его голос прыгал безжалостно-счастливо. Назнин взяла ручку и бумагу и села за стол. Начала рисовать наряд. Солнце согревает руки. Оно нырнуло в стакан с водой и брызжет золотыми колечками на темную поверхность стола.

Разия заплатит завтра. Завтра она пойдет в банк «Сонали» и отправит Хасине деньги. Письма от Хасины нет уже два месяца.

Шану пишет каждую неделю. Иногда случается перерыв в три недели, после которого приходят три письма подряд. В таких случаях особенно заметно, что он пишет всегда одно и то же. То-то и то-то о погоде. Жарко. Сейчас прохладней. А сейчас просто ужасно жарко. Он потеет очень сильно или не очень сильно. Скорей бы дождь. Подробно описывает, что ест: на завтрак, на обед и на ужин. Как никогда подробно Назнин осведомлена о содержании его желудка. Пишет о мыле, об управлении, о значительных шагах вперед, о маленьких назад. Большой Босс либо «очень приветлив», либо «приветлив, но осторожен». Между строчками ничего нельзя прочесть. Как будто над письмом поработала рука цензора и вычеркнула все конкретные факты. Другие стороны своей новой жизни Шану описывает подробнейшим образом. Разработал режим упражнений и честно описал всю свою недельную программу. В понедельник двадцать пять приседаний и тридцать отжиманий, сорок отжиманий и пятьдесят поднятий тяжестей из положения сидя во вторник и так далее. Из недели в неделю Назнин читает подробное описание будущего дома. Жилое пространство двадцать на десять футов, кухня шесть на четыре, до ближайшей парикмахерской двести пятьдесят ярдов, до ближайшей мясной лавки шестьсот, до ближайшего банка около мили. Из недели в неделю посылает одну и ту же информацию. Всем остальным не делится. Письма на плотной желтой бумаге с одной стороны листа, точно до конца страницы. Письмо никогда не заканчивается чуть ниже середины. Иногда Шану дважды описывал погоду, чтобы заполнить место. Раз или два в месяц он звонил.

— Как у тебя дела? Выслать тебе денег?

— Нет, у нас все в порядке.

— Девочки учатся?

— Да, получают пятерки. У Шаханы начался французский.

— Хорошо. Значит, все в прядке.

На линии, не переставая, что-то щелкало. Голоса фонят. Разговаривать сложно.

Спросила его однажды:

— Там все, как ты и ожидал? Как ты и хотел?

В телефон будто шторм залетел — от шума заболело ухо. Потом все успокоилось.

— У англичан есть такая поговорка: в одну реку дважды не зайдешь. Понимаешь, что она означает?

Она знала.

Позвонил снова:

— Я ее видел.

— Хасину!

— Она в семье уважаемых людей. Но ей бы лучше отдельно жить.

— Как она выглядит?

— Она выглядит… — Шану подумал, — несломленной.

— Что она говорит? Как она там вообще?

— Мы ей должны послать денег. Ты сможешь выслать?

Первая зарплата от Разии была небольшой. Весь месяц они ели рис и дал, дал и рис. В конце месяца осталось еще пять фунтов, которые отправились к Хасине. В следующем месяце получилось больше.

Назнин положила ручку. Ручка не пишет. И Назнин не готова рисовать. Она-то думала, что это просто вопрос усидчивости. Теперь поняла, что рисовать надо потом. Сейчас надо придумать.

По радио началась новая песня.

Даааааааааааа…

Женский голос наполовину поет, наполовину визжит.

С тобой из сердца рвется крик…

Назнин подошла к радио и сделала громче. И певица, взобравшись на скалу над морем исступления, что есть мочи полетела вниз.

В такт песне Назнин покачала головой. Бедрами. Застучала правой ногой, левой. Подняла руки, качнула телом. Волны песни разбиваются об нее.

Замахала руками, уронила голову на грудь, закружила вокруг стола. Крик! Запела, наполняя легкие воздухом до отказа, выдыхая его до конца, чувствовала, как падают волосы на шею и на плечи, как в танце уже не слушаются ноги, как тело иглой прошивает воздух. Подпрыгнула, подоткнула сари в шнурок на нижней юбке. Крик!

Назнин положила руки на талию и начала махать ногами. Повернулась и махнула, повернулась и махнула, подпрыгнула и махнула ногой выше головы.

Зазвонил телефон. Назнин подбежала к радио и выключила его.

— Алло. — Она задыхалась.

— Что случилось? — спросил Шану.

— Ничего, я бежала к телефону.

— Твоя сестра исчезла.

Закололо в груди.

— О господи, что случилось?

— Приходил ее хозяин. Повар тоже исчез. Они сбежали вместе.

— Господи, я думала, что-то страшное…

— Что-то страшное уже произошло. Повар — совсем молодой парень. Как быстро она ему надоест? Помнишь, что случилось с ней в прошлый раз?

Линия не перегружена, но Шану кричал то ли из-за эмоций, то ли в силу привычки.

— Когда она сбежала?

— С неделю-две назад. Не знаю. Хозяину это влетело в копеечку. Он все повторял, что хорошие повара на дороге не валяются.

— Ты не видел этого повара? Какой он из себя?