Читать книгу "В сердце тьмы - Эрик Флинт"

Именно Антонина, больше, чем кто-либо, помогла городу удержаться. Частично тем, что проводила долгие часы с Феодорой, делая все возможное, чтобы сдержать полусумасшедшую ярость подруги. Но по большей части Антонина спасла город, маршируя по нему.

Час за часом, день за днем маршируя по Константинополю во главе своей маленькой армии гренадеров, их жен и детей.

На самом деле «маршировать» — не совсем правильное слово. Точнее было бы сказать, что она и возглавляемая ею Когорта Феодоры шествовали или гордо выступали по улицам. Весело, радостно и победно. Их триумф не походил на мрачный триумф катафрактов или солдат регулярной армии. Это был беззаботный триумф скромных сирийских крестьян, которые так же сами смотрели достопримечательности, как и представляли собой зрелище для жителей города.

Кто станет бояться таких людей? Когда с ними рядом идут их семьи? После первого дня никто и не боялся. Ко второму дню парады Антонины стали так же популярны, как мрачная выставка на ипподроме. К третьему дню гораздо более популярны.

Гораздо более популярны.

Прилегающая к ипподрому территория, во-первых, стала невыносимой из-за вони. Отряды рабов вытаскивали тела и хоронили их в общих могилах. Но набирались тысячи тел, и многие из них, как и сказал Гермоген, представляли собой мясной фарш или паштет, размазанный по стенам и полам. К счастью, стояла зима, но даже и в это время тела гнили быстрее, чем их могли разобрать.

С другой стороны, мстительная радость простых людей пошла на убыль. В голову лезли другие мысли, в особенности когда эти люди сидели по вечерам в своих маленьких квартирках, наслаждаясь обществом членов семьи. Сомнения, колебания, оговорки, когда отцы стали задумываться о будущем, а матери беспокоились о своих детях.

Да, смерть надменных господ стоило ценить. Но в глубине души никто из простых людей Константинополя не считал смерть истинным другом. Они были слишком хорошо знакомы с ней.

Нет, лучше пойти и насладиться парадами Антонины. Там ничто не испугает ребенка. Ничто не будет беспокоить мать и не заставит хмуриться отца. Там только…

Триумф, победа скромных, простых людей.

Наслаждение от постоянных и легких бесед с этими простыми гренадерами и их женами. И их детьми, на которых константинопольские дети смотрели с восхищением. С таким восхищением городские мальчишки и девчонки редко смотрят на деревенских. Но это были дети гренадеров, чему городские сильно завидовали.

И больше всего парады давали чувство безопасности. Безопасности в ЕЕ присутствии.

ОНА — ближайшая подруга императрицы. Которая, как все знали или вскоре узнали, пыталась сдержать императорское безумие.

ОНА — которая расправилась с предательством тех, кто стоял у власти.

ОНА — которая была одной из них.

ОНА — жена Велисария. Самого великого римского полководца во время войны.

ОНА — самый здравый голос во время сумасшествия.

Велисарий уже был именем из легенды среди этих людей. Теперь легенда росла и росла. Его слава росла. Но также вместе с ней распространялась и слава Антонины. Разрасталась и включалась в легенду о муже.

Ее часто называли шлюхой — верхушка римского общества.

В прошлом простые люди Константинополя это тоже слышали. Задумывались. Теперь, зная, они отбрасывали это слово.

Они называли ее «жена» или, гораздо чаще, «великая жена».

Легенда о ней началась со слов известного святого человека, который говорил о ней в далекой Сирии. Гренадеры передали его слова людям Константинополя. Легенда расширилась благодаря кухне, здесь, в самом городе. Гренадеры и катафракты пересказывали эту историю.

Вскоре торгующий пирожками и печеньем магазинчик стал популярным местом поклонения сам по себе. Владелец магазинчика разбогател и смог рано уйти на пенсию, но, будучи человеком жадным, до последнего дня жаловался, что у него забрали мясницкий нож по дешевке.

Легенда росла и распространялась. Затем, через пять дней после подавления восстания, в Константинополь прибыл Михаил Македонский. Он сразу же обустроился на Форуме Константина и начал читать проповеди. Читал проповеди от восхода до заката. Его проповеди тут же стали самыми популярными событиями в городе. Толпы заполняли. Форум и Месу.[43]

Михаил читал проповеди о многих вещах.

Некоторые его слова заставляли высоких чинов церкви скрежетать зубами. Но они скрежетали в уединении и ни разу не решились созвать совет. Они были слишком испуганы, чтобы вылезти из своих укрытий.

Но по большей части. Михаил не изобличал и не громил. Он скорее хвалил и увещевал.

Теперь легенда об Антонине разнеслась по всему городу. Как и легенда о Велисарии. И также в своем роде легенда о Феодоре.

К концу недели подавляющее большинство простых жителей Константинополя пришло к своим простым выводам.

Надеяться можно только на Велисария и его жену. Пожалуйста, Господи, помоги им восстановить разум императрицы.

Огромный город затаил дыхание.

Императрица и ее слезы

Императрица и полководец смотрели друг на друга в молчании, пока слуги не поставили стул и не удалились.

— Сядь, полководец, — приказала Феодора. — У нас кризис. Юстиниан ослеп, и престолонаследование…

— У нас НЕТ кризиса, Ваше Величество, — твердо заявил Велисарий. — У нас просто проблема, которую нужно решить.

Феодора уставилась на него. Вначале с неверием и подозрением. Потом с появляющейся надеждой.

— Я дал клятву, — напомнил Велисарий.

Внезапно на глаза императрицы навернулись слезы. Немного слез. Совсем немного. Но для Велисария их было достаточно.

Он видел, как императрица отворачивается от ада и закрывает за собой ворота. И впервые за эти дни он перестал задерживать дыхание.

— Проблема, которую нужно решить, — мягко повторил он. — Не больше. Ты хорошо умеешь решать проблемы, императрица.

Феодора с трудом улыбнулась.

— Да, умею. И ты тоже, Велисарий.

Полководец улыбнулся своей хитроватой улыбкой.

— Это так. Раз уж ты это упомянула.

— Феодора улыбнулась шире.

— Жаль несчастных малва, — пробормотала она.

— А еще лучше, если мы совсем не будем их жалеть, — возразил Велисарий.

Человек и его цель

В каюте корабля еще одна императрица спорила с рабом.

— Мы завтра прибываем в Мангалуру. Теперь ты должен решить. Ты мне нужен, Дададжи. Гораздо больше, чем ему.

— Может быть и так, Ваше Величество, — раб пожал плечами. — Но факт остается фактом. Он — мой законный хозяин.