Читать книгу "Угол падения - Наталья Андреева"

— А что такое? Разве у нас в уголовном розыске организовали отдел нравов? Вас можно поздравить с новым направлением в работе?

— Я не люблю вмешиваться в чужую личную жизнь, чертовски неблагодарное занятие, но к Манцеву тем не менее не ходите. Не стоит он того.

— Вы себя предлагаете в качестве замены? Мне сегодня необходим мужчина. Не только у мужчин бывают насущные потребности.

— Перетерпите. Подумайте о чем-нибудь самом мерзком, напрягите воображение, вам сразу расхочется.

— Занятно. Труп Паши подойдет?

— Кому как. Садитесь, Оля. Кстати, это не ваши сигареты?

— «Кэмел»? Нет. Предпочитаю что-нибудь более женственное.

— Тогда тут еще водка осталась.

— В чувстве юмора вам не откажешь, Алексей…

— Можно без отчества, ночь на дворе. В темноте не заметно, что я на несколько лет вас старше.

— Что еще в темноте не заметно? Выражение лица? Смазанный макияж? Кстати, что вам сделал несчастный Костя? Почему вы вдруг решили обо мне позаботиться?

— Вы его любите?

— Мы в конце двадцатого века живем, слово «любовь» уже не актуально. Скажем так, я его держу в резерве.

— Оля, вы себя не переоцениваете?

— А что? Разве я не красива? Не могу вызывать у мужчины если не нежные чувства, то вполне естественные желания?

— Он за вами ухаживал?

— А почему в прошедшем времени? И кстати, вам-то какое дело?

— Хочу перенять опыт. Знаете, я тупой и ограниченный товарищ, хотел бы узнать, как порядочные и образованные мужчины ухаживают за женщинами вашего стиля жизни?

— Ну, во-первых, они говорят только приятные вещи.

— Намек понял, давайте сразу во-вторых.

— Дарят цветы, приглашают в рестораны. И ждут своего часа, не торопя события. Это главное: не терять терпения. И можно дождаться.

— Все правильно. Только сегодня неподходящий момент, чтобы осчастливить заждавшегося Костю.

— Это еще отчего?

— Боюсь, вас опередили.

— У него в комнате женщина? Ну, это еще не значит, что он с ней спит.

— Оля, вас никогда не использовали?

— Это как?

— В качестве ширмы. Чтобы замаскировать от окружающих интерес к занятой пока женщине? Не было такого?

— Что? К какой еще женщине?

— Я не хотел бы лишать вас некоторых иллюзий, но, честное слово, вы мне еще по делу Серебрякова симпатичны. Мы встретились впервые в его кабинете. Помните, я тогда был не женат и чуть не назначил вам свидание?

— В «Макдоналдсе»? Что же передумали?

— Сам не знаю. — Алексей усмехнулся в темноте. Ему не хотелось разочаровывать милую девушку Олю, но пускать ее к Манцеву он тоже не хотел. — Манцев вас обманул, Оля, он собирается взять на содержание Нору.

— Еще чего? Что он — дурак?

— Похоже, вы его слегка идеализируете. Он самый обычный мужик, с дурью в голове, с тупыми амбициями. И к вам он примазался с весьма конкретной и неблагородной целью.

— Это же самая последняя…

— И тем не менее — вы с ней делили любовника.

— Что?

— Манцев вас заложил с потрохами. Ухаживая за вами, он очень внимательно следил, когда же Паша бросит Нору. А когда это случилось, Манцев тут же сделал Норе соответствующее предложение, а вас подставил. Он сам мне рассказал и про Пашу, и про разговор на балконе.

— Не может быть! — Оля села на диван.

— Откуда я тогда знаю и про махинации со счетами, и про то, что Паша собирался от вас отделаться, чтобы безнаказанно набить свои карманы? Кроме Манцева, свидетелей не было, насколько я понял?

— Он все рассказал?

— Да, и, между прочим, весьма нелестно отозвался о вас как о женщине.

— Костя всегда говорил, что безумно меня любит, что, если я только захочу, он ковриком ляжет у моих ног, зарежет кого-нибудь, украдет, оберет, лишь бы дать мне все, что я захочу. Как он говорил! Звонил каждый день, хотя знал, что я с Пашей. И все время: любимая моя, солнышко, родная, зайчонок." И розу каждый день клал на стол. Одну, самую дорогую, обязательно бордовую. Нет, нельзя так врать. Не бывает. И зачем? Чтобы получить эту пустую погремушку? Не понимаю.

— Оля, успокойтесь! Да только фальшивая любовь так себя и рекламирует, вы же умная девушка, должны понимать такие вещи.

— Но я тоже хочу верить в сказки. Почему я не могу получить заветную мечту всех женщин: красивую, сказочную любовь со всеми безумствами, о которых пишут в романах? И вот вы ее у меня отобрали.

— Да я-то тут при чем? Манцев сам бы все сказал после праздников, когда его назначат на место Паши. Они с Норой уже договорились.

— Вы что, слышали?

— Видел. И взгляды их, и записочки, и прочую белиберду. Там все уже оговорено. Костя тут недавно за сигаретами приходил, и мы очень откровенно побеседовали. Оля, бросьте, ну не сложилась одна красивая история, сложится другая. Среди мужчин тоже есть еще романтики, будут вам и рифмы, и розы, и кофе в постель, все впереди.

— Я дура, я думала, что он ради меня готов на все. Неужели из-за своей карьеры он изображал большую любовь ко мне?

— Нет, не из-за карьеры. Из-за Норы.

— Из-за женщины, которую я никогда не считала соперницей и даже жалела. Еще предлагала Паше дать ей денег на первое время. Смешно! — Ольга и на самом деле рассмеялась, давясь своим смехом, как вишневыми косточками, проталкивая его внутрь и придерживая горло рукой. — Я ее пожалела! Ну, Манцев, ну, клоун. Кто считает меня умной? Сейчас всем пойду плевать в лицо.

— Хватит шуметь! Умная девушка, а делаете глупости. Неужели вы серьезно думаете, что без Иванова на фирме воцарится всеобщее благоденствие? Дело не в человеке, а в системе. Именно она требует волчьих законов, и никогда не будет справедливости там, где люди делят большие деньги. Манцев займет Пашино место. Не хотите задуматься, чем это для вас обернется? Он страшный человек, если сумел вас так долго обманывать. Покойный коммерческий директор такими талантами не обладал, он с женщинами играл в открытую и под порядочного парня не маскировался. Как бы вам не пожалеть, Оленька.

— Значит, ничего у нас не изменится?

— Да как бы хуже не стало. Старые карманы — они все-таки полные, а новые пустые. Боюсь, рано или поздно вас из фирмы уберут. Зачем нужен человек, который к благоденствию нынешнего начальства приложил руку? Он же на особом положении. А надо, чтобы подчиненные были людьми с улицы, в рот смотрели начальству и считали себя вечно обязанными. Пешки нужны, а не полноценные фигуры на доске. Их просто смахнут.

— Ирина Сергеевна не позволит.