Читать книгу "Смерть придумали люди - Светлана Середа"

Мы так многого не успели. Не сказали. Не сделали.

Когда- то, несколько лет назад, мы с Костей спорили об эвтаназии и суициде, и я срывала голос, пытаясь доказать молодому врачу, что каждый имеет право на смерть. И вот сейчас мужчина, который мне дорог, весьма недвусмысленно заявил об этом праве… а я готова ухватиться за любой, самый крошечный, самый призрачный шанс, чтобы только он остался жив. Ну, пусть он будет не со мной. Пусть. Но я буду знать, что он где-то есть, и когда-нибудь… мало ли, что может случиться когда-нибудь.

Я не могу. Не могу! Почему - я?

Тошнота снова волной подкатила к горлу.

- Я не боюсь боли. - Вереск разлепил сухие губы. -Я боюсь потерять себя. Однажды это уже случилось со мной - там, на вересковых пустошах, - и я до сих пор просыпаюсь ночами от страха, что нашел не того и не там. Я не хочу переживать это снова и снова каждый месяц. Это… страшнее смерти. Пожалуйста… помоги мне остаться собой…

О да, я слишком хорошо знаю, каково это - потерять себя. Но я ищу. Медленно, маленькими шагами, передвигаюсь по этому лабиринту к выходу. Я знаю, что выход есть - и все равно иногда трудно удержаться, не упасть за грань отчаянья. А каково было бы, если бы я точно знала, что у меня нет ни единого шанса преуспеть? Что я потеряла себя - навсегда? И каждый месяц вспоминала бы о том, что где-то есть человек, который ждет меня такой, какой мне уже никогда не стать…

На месте Вереска я бы тоже молила о смерти. Но я на своем месте, и у меня нет выбора умирать или не умирать. Умереть - это так просто. Гораздо проще, чем убить. Тем более - убить человека, который стал мне дорог…

Я ужасная эгоистка. Наверное, мои друзья и знакомые удивились бы, узнав об этом: я всегда была готова остаться после работы, чтоб помочь коллеге, не отказывала в просьбах присмотреть за кошкой, перевезти вещи, одолжить денег до зарплаты. Но я это делала для себя: для успокоения своей совести, для сохранения хороших отношений с коллегами, для облегчения своей жизни.

И даже сейчас я думаю о себе: как Я буду жить без него? что Я буду чувствовать, если ошибусь? имею ли Я право? А стоить посмотреть на ситуацию его глазами - и ответ становится очевиден.

Где- то наверху, над куполом вековых сосен, был яркий солнечный полдень, но вокруг сгущался сумрак. Меня начало знобить.

Вереск ни жестом, ни стоном не выдавал своей боли, терпеливо ожидая, когда я приму решение. Волосы разметались по траве. Несколько спутанных, влажных от пота прядей прилипло вискам. На алебастрово-белом лице застыла маска безмолвного страдания.

Я вдруг испытала острое желание прикоснуться к бескровным губам, пропустить между пальцами черный шелк волос, дотронуться до прохладной мраморной кожи… В последний раз. Тряхнула головой, отгоняя наваждение. Ладони сжались на рукояти кинжала. Я приняла решение, и теперь моя рука не должна дрогнуть, иначе милосердие обернется новой мукой.

Серебряный стилет взмывает над головой и летит вниз, стремительно - и мучительно долго. Входит в грудь полуэльфа: я ощущаю сопротивление плоти, но мне не приходится напрягаться, преодолевая его. Я - тетива. Я лишь направила найрунг, указав ему путь к цели.

Распростертое на траве тело конвульсивно дергается. Глаза распахиваются, и тонкий покров льда тает - теперь уже навсегда. Все, о чем мы так долго и так бездарно молчали, можно прочитать в этом взгляде. Можно… но я не стану.

Когда- то я была готова отдать весь мир, чтобы мужчина посмотрел на меня таким взглядом. Теперь бы отдала целый мир -и еще немножко в придачу - чтобы он никогда не смотрел на меня так . Только пусть будет жив.

А взгляд меж тем продолжает плавиться и менять цвет: в них уже не лед, а два осколка неба, пронзительно-синего вечернего августовского неба. "Ты нужна мне", - говорит взгляд. Я знаю. Я пришла. И снова хочется позабыть про все и раствориться в этом ультрамариновом небе…

Поздно.

- Ael as'far in'khash tha, dan'nahel? - горько спрашиваю я у своего синеглазого барда.

Взгляд уже начинает подергиваться пеплом, но стынущие губы успевают выдохнуть:

- Ael'ta… elmah.

Кто ты, полуэльф? Кем ты стал для меня за неполные два месяца? Любимым? Другом? Братом? Я же визуал, типичный визуал, но почему-то ты для меня навсегда сохранишься в ощущениях: робкое прикосновение губ, на которое с предательской покорностью откликается мое тело, ускользающий запах вереска и тугое сопротивление плоти, в которую входит узкий серебряный стилет…

- Я не знал, что ты говоришь на древнеэльфийском, - заметил Джанис, бесшумной тенью вырастая рядом.

"Я тоже не знала, - безразлично подумала я. - Разве это важно теперь?"

Вампир опустился на корточки, провел пальцами по рукояти стилета, все еще торчавшего из груди Вереска. Сказал с непонятной горечью:

- Ты победил, полукровка.

Я даже не стала вдумываться в смысл этих слов. Мне было все равно.

Женька положил руку мне на плечо.

- Не вини себя. Ты все сделала правильно. Он знал, что так будет.

"Зачем ты звал меня, менестрель?" - "Чтобы… умереть."

Сволочь. Синеглазая эльфийская сволочь. Холодный, расчетливый, эгоистичный полукровка. Если ты все знал заранее - зачем пошел в Долину? Зачем бросился на оборотня? Чтобы спасти меня - или чтобы принять смерть из моих рук?

Я выдернула из раны стилет, вложила в ножны, не заботясь о том, чтобы вытереть кровь. Схватившись за Женькину руку, с усилием вытолкнула себя вверх. В глазах потемнело - то ли от резкого движения, то ли от сдерживаемой ярости.

Ну же, будь мужчиной, менестрель! Ты звал меня - я пришла.

Ты обещал вернуться. И только попробуй не сдержать обещание!

Глава 15

- Черт, ну где же они? - вполголоса пробормотал Игорь, поглядывая на часы. - Тридцать четыре минуты.

Сейчас он впервые со времени учебы в Академии пожалел, что бросил курить: было бы чем занять руки.

Что могло их задержать? Заблудились? При наличии карты - маловероятно. Даже если один проход оказался закрыт - должны быть альтернативные пути, маршрут тщательно выверялся. Убиты? Ранены? Вряд ли охрана будет стрелять в ценную заложницу. Хотя… в такой суматохе все возможно… Нет. Он отогнал эту мысль. Куда более вероятно, что побег не удался, и Ваську с Михаилом перехватили в самом начале. Это скверно, ох, как скверно - второго шанса не будет. Но лучше уж так, чем…

Внезапно со стороны поворота раздался едва различимый звук. Игорь замер, прислушиваясь. Звук повторился совершенно отчетливо: скрежет металла о металл. Идут!

Он с трудом подавил первый импульс - бежать к повороту, помочь беглецам вылезти. Это лишнее. Крышка люка открывается легко - в этом он сам неоднократно убедился, гораздо важнее быть наготове, чтобы без промедления сорваться с места. Он плавно повернул ключ зажигания. Мотор, еще не успевший остыть, послушно заурчал.