Читать книгу "Сердце королевы - Кристина Кашор"

– Хава, кто твой отец?

Та, казалось, не услышала.

– Ваше величество, – сказала она каким-то странным тоном, – кто это там, во дворе?

– Где?

– Вон там. – Хава, прижав нос к окну, указала пальцем.

Голос ее звучал так же благоговейно, как голос Тедди, когда он говорил о книгах.

Опасливо присоединившись к ней у окна, Биттерблу посмотрела вниз и увидела нечто, пролившее бальзам ей на душу: в саду целовались Катса и По.

– Катса, – радостно выдохнула Биттерблу.

– Нет же, там, за леди Катсой, – нетерпеливо сказала Хава.

За Катсой обнаружилась плотная группа людей, которых Биттерблу определенно никогда раньше не видела. На краю группы стояла женщина – пожилая женщина, опиравшаяся на мужчину помоложе. На плечах у нее была пушистая светло-коричневая шуба, на голове – меховая шапка того же оттенка. В тот же миг она подняла голову и отыскала глаза Биттерблу в высоком окне галереи.

Биттерблу нужно было увидеть ее волосы.

Словно по волшебству, женщина сняла шапку, и пряди заструились по плечам – алые, золотые и розовые с прожилками серебряных нитей.

То была женщина с гобелена в библиотеке, и Биттерблу сама не поняла, отчего плачет.

Глава сорок вторая

Их родина, лежащая к востоку от восточных гор, называлась Деллы, и они пришли с миром. Вот только некоторые родились к северу от Делл, в стране под названием Пиккия, у которой иногда бывали раздоры с Деллами, но сейчас они жили в мире – или нет? Уложить все в голове удавалось с трудом: Катса объясняла кое-как, а никто из них не был особенно сведущ в монсийском языке. Биттерблу знала, на каком языке они, скорее всего, говорят, но единственными словами, которые ей запомнились, были «паутина» и «чудовище». А еще из глаз у нее почему-то все так же сочились слезы.

– Помер, – сказала она. – Кто-нибудь, приведите Помера. Катса, помолчи минутку, – попросила Биттерблу.

Ей нужна была тишина, потому что во дворе происходило что-то странное. Голоса, потребность разобраться в бардаке и непрестанная болтовня – все это мешало сосредоточиться.

Все умолкли и теперь просто стояли, ожидая.

Биттерблу не могла оторвать взгляда от женщины с гобелена. И «странность» исходила именно от нее – это Биттерблу уже поняла. Гостья влияла на сам воздух, на ощущения Биттерблу. Она попыталась дышать свободно, попыталась стряхнуть наваждение. Увидеть незнакомку по частям, не допуская в свой разум… ее необычайное целое. Кожа у нее была темной, глаза – зелеными, а волосы… Биттерблу понимала, что не так с ее волосами, ибо видела ту крысиную шкурку, но шкурка не была живой, настоящей женщиной, и от шкурки не было такого ощущения, словно все тело поет.

Воздух пропитался чуждой энергией.

– Что вы с нами делаете? – прошептала Биттерблу женщине.

– Она тебя понимает, Биттерблу, – сказала Катса, – хотя не говорит на нашем языке. И может ответить, но сделает это только с твоего позволения, ибо отвечает она мысленно. Тебе покажется, что она у тебя в голове.

Биттерблу охнула и отшатнулась:

– Нет. Ни за что.

– Она только общается, Биттерблу, – успокаивающе сказала Катса. – Она не крадет мысли и не изменяет их.

– Но могла бы, если бы захотела. – Ибо Биттерблу читала рассказы отца о женщине с такими волосами и с таким ядовитым разумом.

Двор у нее за спиной заполнялся слугами, конторщиками, воинами; там были и Гиддон с Банном и Раффином, и Хильда, и Хава… Пекарша Анна, кузнец Орник, садовница Диан. Фроггатт, Холт. Прибывали все новые и новые люди, и все они с восхищенным удивлением глядели на женщину, от которой словно исходило сияние.

– Она не хочет менять твоих мыслей, Биттерблу, – сказала Катса, – и ничьих не хочет. А твои, говорит, и не смогла бы, потому что у тебя крепкий, сильный разум, неподвластный ее вмешательству.

– У меня есть опыт, – тихо процедила Биттерблу. – Как действует ее сила? Я хочу четко знать, как она действует.

Вмешался По.

– Светлячок, – начал он, и тон его намекал на то, что она, пожалуй, ведет себя невежливо. – Я тебя понимаю, но, быть может, стоит сперва поприветствовать их и увести с мороза? Они проделали долгий путь, чтобы встретиться с тобой. Им, наверное, хотелось бы посмотреть свои покои.

Биттерблу прокляла слезы, которые все еще текли по щекам.

– Возможно, ты забыл события последних дней, По, – сказала она прямо. – Меня печалит, что приходится вести себя невежливо, и я прошу извинить меня за грубость. Но, Катса, ты привела женщину, которая умеет управлять чужими мыслями, в замок, полный людей, особенно уязвимых перед ее силой. Ты погляди вокруг! – Она обвела жестом двор, куда продолжали набиваться зеваки. – Думаешь, им полезно стоять тут и бездумно на нее пялиться? Может, и так, – горько добавила она. – Если она и вправду пришла с миром, возможно, она сумеет стать для них божеством и не позволит больше никому убить себя.

– Убить себя? – огорошенно переспросила Катса.

– Я в ответе за этих людей, – сказала Биттерблу. – И ей не быть моей гостьей, пока я не пойму, кто она и как действует ее сила.

Чтобы поговорить, все отправились в библиотеку: Биттерблу, ее друзья из Совета, деллийцы и пиккийцы, – подальше от любопытных глаз и опустевших, плененных разумов. Проходя мимо останков стола, Биттерблу вспомнила, что Помер в лазарете.

Незнакомцы, казалось, не удивились и не возмутились ее скудному гостеприимству. Но когда она провела их в свой альков, они замерли, выпучив глаза, уставились на гобелен и начали перешептываться словами, звучание которых было Биттерблу знакомо, но понять их она не могла. Женщина воскликнула что-то, потом схватила за руку своего спутника и жестом велела ему что-то сказать или сделать. Тот шагнул к Биттерблу, поклонился и заговорил с сильным, но все же приятным акцентом.

– Королева Биттерблу, – начал он. – Прошу, прости мой… плохой язык… но леди Бир помнит это… – Чужестранец указал на гобелен. – Ей хочется… – И он растерянно замолчал.

Негромко вмешалась Катса:

– Биттерблу, она говорит, что когда-то очень давно Лек похитил ее и убил ее друга. Ей кажется, здесь изображено похищение, потому что он дал ей как раз такую шубу и они проходили по белому лесу. Потом она сбежала и сразилась с ним. Когда они боролись, он провалился в трещину в земле, а потом, видимо, пошел по туннелю, который привел его в Монси. Ей хочется сказать тебе, как она сожалеет, что он нашел обратный путь и принес столько мучений твоему народу. Деллы узнали о существовании семи королевств только пятнадцать лет назад, и единственные туннели, о которых им до сих пор было известно, вели на дальний восток Истилла. Так что они довольно долго не слышали о проблемах Монси. Она сожалеет, что позволила Леку вернуться и не помогла Монси одолеть его.