Читать книгу "Последние сто дней рейха - Джон Толанд"

Американцы разрешили летчикам помыться, и, пока они ели, переводчик сообщил им, что с ними хочет поговорить американский командующий.

Как и Рудель, миллионы немцев с Восточного фронта пытались найти убежище у американцев. Многие устремились в Эннс, в Австрии, надеясь переправиться через реку и оказаться в расположении 65-й дивизии американцев.

В тот же день колонны изможденных немцев из 12-й танковой дивизии СС подошли к мосту, где баррикаду из бревен расчистили настолько, что с трудом проходил один грузовик. Кто-то закричал: "Русские!", и началась паника. Все побежали к мосту. Грузовики въезжали в массу людей. Около пятнадцати человек погибли на месте, и большое количество было ранено. Въезд на мост был безнадежно перекрыт, и испуганные немцы побежали вдоль берега с криками: "Русские! Русские!".

К мосту, лязгая гусеницами, подъехал средний танк. Лейтенант высунулся из люка и засмеялся, глядя как 6000 человек пытаются убежать от его единственной пушки.

Рано утром 8 мая Трумэн написал своей матери и сестре: "Дорогие мама и Мери,

Сегодня мне исполняется шестьдесят один год, и

я спал в президентской спальне в Белом доме. Ремонт уже сделали и поставили частично мебель. Я надеюсь, что к пятнице для вас все будет закончено. Моя дорогая золотая ручка что-то плохо пишет.

Сегодня исторический день. В девять часов утра я должен выступить с обращением к стране и объявить о капитуляции Германии. Бумаги были подписаны вчера утром, и военные действия закончатся на всех фронтах сегодня в полночь. Ну, разве это не подарок на день рождения?

Беседовал наедине с премьер-министром Великобритании. Он, Сталин, и президент США договорились сделать сообщение одновременно из трех столиц в час, который все сочтут подходящим. Мы решили, что это будет девять часов утра в Вашингтоне, 3 часа дня в Лондоне и 4 часа дня в Москве.

Господин Черчилль позвонил мне на рассвете и сказал, что может сделать сообщение и без русских. Я отказался, и тогда он стал настаивать, чтобы я поговорил со Сталиным. В конечном итоге ему пришлось придерживаться принятого плана, но он был взбешен.

У нас события развиваются ужасно быстро с 12 апреля. Не проходит и дня, чтобы не было принято важное решение. Пока удача не покидает меня. Я надеюсь, что она со мной и останется. Тем не менее она не может быть со мной вечно, но я надеюсь, что когда будет совершена ошибка, то она не будет большой и будет время для ее исправления.

Мы с нетерпением ждем встречи с вами. Я смогу и не приехать за вами, как планировалось, но я посылаю за вами самый надежный самолет и все необходимое, поэтому, пожалуйста, не расстраивайте меня.

Очень-очень вас обеих люблю.

Гарри"

В 8. 35 в кабинете Белого дома собрались представители прессы, где уже ждал Трумэн с женой, дочерью и группой военных и политических деятелей.

— Итак, — сказал президент, — я хочу начать с того, чтобы прочитать небольшое заявление. Я хочу, чтобы вы поняли с самого начала, что эта пресс-конференция проводится с пониманием того, что вся информация, полученная вами здесь, может быть доведена до общественности в девять часов утра.

Трумэн сказал, что прочитает декларацию. "Это займет не более семи минут, поэтому не стоит испытывать беспокойства. У вас достаточно много времени". Корреспонденты рассмеялись.

"Это торжественный и вместе с тем славный час. Генерал Эйзенхауэр сообщает мне, что германские войска капитулировали перед войсками Объединенных наций. Флаги свободы развеваются над Европой. — Трумэн сделал паузу. — Европа отмечает также и мой день рождения".

"С днем рождения, господин президент!", — донеслось несколько выкриков, и снова раздался взрыв смеха.

Трумэн закончил читать декларацию, которая заканчивалась призывом "работать, работать и еще раз работать", чтобы закончить войну; поскольку победа еще не окончательная. Затем он зачитал сообщение для печати, где содержался призыв к беспощадной войне против Японии до полной и безоговорочной капитуляции, пункты которой четко расписывались для японского народа: "Это означает конец войне.

Это означает прекращение влияния военных лидеров, которые привели Японию на грань катастрофы.

Это означает предпосылки для возвращения солдат и матросов к своим семьям, своим фермам, рабочим местам.

Это означает сокращение периода агонии и страданий японцев в пустом ожидании надежды на победу.

Безоговорочная капитуляция не означает уничтожения или порабощения японского народа".[51]

Оторвавшись от листка, Трумэн сказал: "Вы помните, как я все время подчеркивал, что мы хотим справедливого мира и закона. Именно этого мы добиваемся в Сан-Франциско — и мы это, — основу для жизни в мире, на основе справедливости и закона. Перед нами стоят серьезные проблемы, которые нам предстоит решить".

Он объявил, что воскресенье 13 мая будет днем молитвы, и заметил, что "очень хорошо, что День матери также совпадает с этим днем".

В девять часов утра он уже находился в радиорубке Белого дома и выступил с речью перед народом. "Это торжественный и вместе с тем славный час, — начал он и добавил предложение, которое не читал корреспондентам: "Мне очень жаль, что Франклин Д. Рузвельт не смог дожить до этого дня…".

Одновременно с Трумэном к британскому народу обратился Черчилль из своего кабинета на Даунинг-стрит, 10. Он сделал обзор последних пяти лет и пессимистично заметил, что хотел бы сказать, что все мучения закончились, но еще предстоит много работы. "На европейском континенте мы должны убедиться, что простые и благородные цели, ради которых мы вступили в войну, не забыты и в последующие месяцы после нашего успеха значение слов «свобода», «демократия» и «освобождение» не будет искажено и останется таким, как мы его понимаем. Не будет пользы в наказании гитлеровцев за все преступления, если не будет править закон и справедливость, и если на смену немецким захватчикам придут тоталитарные и полицейские государства. Мы ничего не ждем для себя. Но мы должны сделать так, чтобы дело, за которое мы сражались, нашло свое выражение за мирным столом в фактах, а также в словах. И прежде всего мы должны работать с тем, чтобы всемирная организация, которую создают Объединенные нации в Сан-Франциско, не стала пустым именем, не стала бы щитом для сильных и насмешкой для слабых…"

После окончания своей речи Черчилль пошел в палату представителей, но небольшое расстояние он преодолевал почти полчаса из-за больших толп народа. Когда он наконец добрался до палаты, то все ее члены встали и приветствовали премьер-министра. Он предложил сделать перерыв и "пойти поблагодарить Господа всемогущего за избавление от германского господства", и лично повел всех к Вестминстерскому аббатству через толпу веселящихся жителей Лондона.