Читать книгу "Бетанкур - Дмитрий Кузнецов"

Сам же Александр I 3 августа 1822 года покинул Петербург, выехав в Варшаву, а 26-го был уже в Вене, где в течение трёх недель проходил очередной конгресс.

Историческая справка

4 октября Государь прибыл в Верону, где собрались итальянские государи, австрийский император и прусский король. На повестке дня стояло несколько вопросов, но самый главный — будущее Испании и восстановление законного, с тонки зрения европейских монархов, правительства страны. Австрия, Пруссия и Россия потребовали от Испании изменений в политической системе, а Франция даже начала предпринимать военные действия, получив полную поддержку со стороны России.

НИЖНИЙ НОВГОРОД. 1822 ГОД

Летом 1822 года Бетанкур в Нижний Новгород не поехал, а послал туда Монферрана, чтобы тот самостоятельно проконтролировал ход работ по возведению Спасо-Преображенского собора и Китайских рядов. Иконостас в соборе по настоянию Монферрана был расписан итальянцем Торричелли, но так, что многие купцы отказывались молиться перед иконами с обнажёнными частями тела. Доходило до парадокса: некоторые приходили в православный храм со своими иконами и молились. В конце концов было решено создать новый иконостас, что благополучно и выполнил русский архитектор Василий Стасов.

В 1822 году от купцов поступило очень много жалоб. Торговый народ писал: «Надеялись видеть удобные и безопасные лавки, а нашли в них многие недостатки и неисправности, так что, по неимению в лавках сих ни дверей, ни полов, ни потолков, принуждены были, для предохранения товаров своих от дождей и течи, употребить на исправления помещений более 300 000 рублей». Испанский инженер Бауса, руководивший отделочными работами, отбивался от нападок как только мог, но и он должен был признать, что недоделок на ярмарке оставалось очень много. «2,5 миллиона рублей уже израсходованы, — докладывал он в Петербург, — а на следующий год нужно как минимум ещё 2».

В АПАРТАМЕНТАХ ЗИМНЕГО ДВОРЦА

В последних числах сентября 1822 года герцог Александр Вюртембергский приказал всем инженерам, живущим в Петербурге и находившимся в его подчинении, собраться в отведённых для него сестрой и племянником апартаментах Зимнего дворца. Перед тем как принять собравшихся, он специально заставил всех военных и гражданских чиновников ждать его в маленькой приёмной более часа. Генералы, полковники, и Бетанкур в их числе, стояли, чуть ли не касаясь друг друга, в ожидании аудиенции, которая наконец-то состоялась.

Александр Вюртембергский пригласил к себе Бетанкура не отдельно, а со всеми вместе — гурьбой. Смутившись, Бетанкур стал представлять герцогу своих сослуживцев, но тот в грубой форме перебил его.

— Довольно, — сказал новый главноуправляющий. — Я знаю, что в вашем корпусе огромное количество беспорядков — открытых и ещё больше скрытых. Вы — мошенники. Мне на вас жалко смотреть, так как мундир ваш выпачкан. Порядочному человеку его даже стыдно носить. И пока вы его не очистите, я его не надену. Ясно вам? — зарычал на подчинённых немецкий герцог.

Всё это было сказано только для одной цели — чтобы растоптать и унизить в глазах инженеров Корпуса путей сообщения их бывшего начальника — Бетанкура. Оскорблённый до глубины души, Августин Августович едва промолвил:

— Когда прикажете представить гражданских чиновников? Ответ был краток:

— Никогда, они вообще не достойны меня видеть.

После этих слов герцог Вюртембергский повернулся ко всем спиной и вышел из зала.

ИСПЫТАНИЕ СУДЬБОЙ

Положение Бетанкура с каждым днём становилось всё более удручающим. Наверное, не было ещё в мировой практике такого, чтобы министр, оставшийся на своей должности, подчинялся бы своему преемнику. Роль Бетанкура в обществе сделалась даже не двусмысленной, а карикатурной. Однако по типу темперамента он оставался классическим холериком, человеком пытливым и деятельным, не представляющим жизни без кипучей работы. Его заботят проблемы транспортных коммуникаций Санкт-Петербурга. Вместе с Треттером он работает над усовершенствованием сразу нескольких мостов.

У Бетанкура оставался ещё Комитет для строений и гидравлических работ, а также его детище — Институт Корпуса инженеров путей сообщения, в деятельность которого пока ещё никто никогда не вмешивался: ни Александр I, ни принц Ольденбургский, ни де Воллан. Герцог Александр Вюртембергский решил положить этому конец. В сопровождении многочисленной свиты он нагрянул без предупреждения в институт и произвёл там ревизию. Не понимая ровным счётом ничего в образовании, основное внимание он уделил внешнему осмотру зданий и аудиторий. Нашёл в одних лабораториях отвалившийся от стены кусок штукатурки, в других — водяные разводы на потолке…

Несмотря на то что стояла поздняя осень и выпал первый снег, новый главноуправляющий заставил сделать ремонт фасадов, а также побелить потолки и перекрасить стены нескольких лабораторий и учебных классов. А за ненадлежащее сохранение вверенного здания Бетанкуру и Сеноверу был объявлен выговор.

Потом Александр Вюртембергский послал комиссию в Шлиссельбург, чтобы разобраться, почему так скверно работают шлюзы и по чьей вине произошла задержка прибытия последних транспортных судов. Комиссия очень быстро обнаружила виновного — им оказался генерал Бетанкур. Несмотря на свой испанский взрывной характер, Августин Августович с выдержкой францисканского монаха терпеливо сносил все оскорбления, сыпавшиеся в его адрес. Некоторые его бывшие подчинённые, ещё недавно заискивающие перед ним, переметнулись на сторону герцога Вюртембергского и перестали здороваться с бывшим начальником.

Бетанкур очень сильно переживал своё отрешение: было видно, как он похудел и осунулся. Вот что по этому поводу писал его секретарь Филипп Филиппович Вигель: «Я не понимал, я не узнавал Бетанкура; правда, повиновение его было молчаливое и сердитое, но не менее того безответное. В поступках герцога он находил нечто чудовищное, так что надеялся по возвращении царя видеть сердце его тронутым такими против него несправедливостями».

Однако надежды на Александра I не оправдались. Именно император в пику Бетанкуру поставил своего дядюшку, скверный характер которого очень хорошо знал. Полученная в своё время записка о состоянии дорог в Российской империи так раздосадовала царя, что он полностью разочаровался в Бетанкуре. «Верноподданный, любящий своего Государя, никогда не напишет ему такой отчёт», — первое, что подумал император, прочитав записку.

После этого Александр I уже не считал Бетанкура преданным себе человеком, тем более что многочисленные враги генерал-лейтенанта вели непрерывную атаку на него через Аракчеева, доказывая, что бывший главный директор путей сообщения до сих пор продолжает разорять российскую казну такими безумными проектами, как Исаакиевский собор и особенно Нижегородская ярмарка. Для травли Бетанкура такая персона, как герцог Александр Вюртембергский, была самой подходящей.