Читать книгу "Горечь моей надежды - Сьюзен Льюис"

Похоже, Томми уже пожалел о том, что начал эту тему.

– Мне очень бы хотелось сказать, что его поместили в приемную семью, но, увы, его пришлось отнести на кладбище. Отец его убил. Чтобы ребенок его не выдал. Но потом отец сам пришел в полицию и во всем признался.

Лицо Алекс сделалось бледным как мел.

– Не бойся, в данном случае этого не будет, – успокоил ее Томи. – На этой неделе мы будем иметь на руках заключение педиатра, а также результаты психиатрического освидетельствования матери.

– Кстати, что там с матерью девочки? – поинтересовалась Джеки. – Какова ее роль в жизни дочери?

– Хороший вопрос, – вздохнула Алекс. – Могу сказать лишь одно: обычно она пребывает в каком-то своем мире. Было бы любопытно узнать, какие лекарства она принимает, потому что у меня такое впечатление, что большую часть времени она находится под их воздействием. По словам их семейного врача, он прописывает ей снотворное, но, как вы знаете, в наши дни в Интернете можно запросто заказать любые препараты. Может, именно это она и делает?

Все дружно вздохнули. Внезапно веселья как не бывало.

– Подозреваю, вы не ожидали, что можете оказаться в гуще страстей, когда приехали познакомиться с дочерью, – сказала Джеки, обращаясь к Анне.

Анна ответила ей слабой улыбкой.

– Если честно, то нет, – призналась она. – Но она всегда может рассчитывать на мою поддержку. Это главное.

Джеки кивнула. Алекс же с благодарностью посмотрела на Анну.

– Ей будет вас не хватать, когда вы вернетесь домой, – заметила Джеки. – Сколько вы еще планируете здесь пробыть?

– До следующих выходных, – ответила Анна и посмотрела на Алекс. – Но мы все надеемся, что она прилетит к нам на Рождество.

Не желая думать о расставании, а также своим отказом расстраивать мать, Алекс лишь улыбнулась. Кто знает, что может произойти за это время? И хотя в принципе идея слетать в гости в Новую Зеландию казалась ей соблазнительной, она ничего не сказала и с решительным видом встала, чтобы приготовить кофе.

«Что будет с тобой, Отилия?» – задалась она мысленным вопросом, глядя на странный рисунок на стенке холодильника. Отилия нарисовала его несколько дней назад в садике, когда Дженет попросила детей изобразить животное, которого они больше всего боятся. Большинство нарисовало чудовищ с острыми зубами или когтями, якобы львов, тигров или диких собак. Отилия лишь начертила линию, которую потом зачеркала. Когда Алекс поинтересовалась у нее, что это такое, девочка оттолкнула от себя листок бумаги и зарылась лицом в верного Ботика.

Лишь когда Алекс удастся разговорить Отилию, она смогла получить представление о том, что происходит не только в детской головке, но и в жутком доме на холме.

* * *

– Хочу искупать Отилию, – сообщил жене Брайан Уэйд. – Скажи, у нас еще остался крем, который врач прописал для лечения воспалений?

Взгляд Эрики был устремлен в темноту за окном. Огромный желтый глаз наблюдал за ней вот уже более часа, пока Брайан был внутри него вместе с Отилией. Но затем перестал следить за ней, хотя и продолжал светиться тусклым светом.

Брайан пересадил Отилию на другую руку. Девочка была бледна и обессилена, не в состоянии даже держать голову.

– Ты меня слышала? – раздраженно переспросил Уэйд.

Интересно, почему он ее спрашивает? Ведь кремом он всегда мазал ее сам.

Как только Брайан Уэйд прошел через кухню в коридор, взгляд Эрики упал на деревянную подставку с ножами: острые лезвия притаились в деревянных пазах, рукоятки так и просятся в руку. Обхватив пальцами одну из них, Эрика медленно вытащила один нож и повертела его в руке, представляя себе, как погружает лезвие во все, что ей ненавистно. Тем временем голоса в ее голове заходились криками. Она как наяву видела, как кровь фонтаном брызжет на стену, как капает с лампочек, как собирается на полу в лужицы.

Затем ее взгляд вновь обратился к немигающему глазу. Тот наконец уснул и стал невидим в темноте. Завтра или послезавтра она вновь заберется внутрь его и попытается уничтожить его злобный мозг.

Глава 22

Когда в среду утром Скотт Дейнз позвонил ей из Нортумбрии, Алекс была вместе с Отилией в «Тыковке».

– Надеюсь, я не помешал, – произнес он отрывисто, как говорят на севере Великобритании. – У меня для вас новость, которую вам будет интересно узнать.

– Погодите секундочку, – сказала Алекс и, опустившись на колени, шепотом сказала Отилии: – Это очень важный звонок. Я сейчас на минутку отлучусь в кабинет, а ты пока побудь одна.

Отилия испуганно посмотрела на Алекс и увязалась было за ней следом.

– Не бойся, я побуду с тобой, – поспешила упокоить ее Хлоя и обняла за плечи.

– Сейчас вернусь, – шепотом пообещала Алекс.

Подходя к двери кабинета, она спиной ощущала на себе пристальный взгляд Отилии и лишь усилием воли не разрешила себе обернуться. Ведь стоит это сделать, как та снова прилипнет к ней или же Алекс самой придется остаться в игровой комнате, где Отилия могла бы ее видеть. Может, действительно стоит остаться? В последнюю пару дней Отилия была вся какая-то притихшая. Алекс же не хотелось усугублять ее страхи.

В общем, устроившись в дальнем углу игровой, она помахала Отилии рукой и перезвонила Скотту Дейнсу.

– Ну, теперь все в порядке. Можете говорить.

– Отлично. Тут в вашем деле выяснились довольно любопытные детали, – начал он. – Оказывается, Джилл Маккарти, покойная мать Эрики Уэйд, состояла на учете в психиатрическом диспансере с официальным диагнозом «шизофрения». У нее была самая тяжелая форма этого заболевания.

У Алекс екнуло сердце.

– Как вы, наверное, знаете, болезнь может быть наследственной, так что за Эрику Уэйд нельзя поручиться.

О боже, защити от этого проклятья Отилию!

Впрочем, это многое объясняло в отношении Эрики. Оставлять девочку наедине с матерью просто опасно. «Увы, – печально подумала Алекс, – я бессильна что-либо предпринять, пока не будет готово официальное заключение психиатра». Но даже в этом случае Брайан Уэйд может его оспорить.

Ничего, пусть попробует. Она тоже поборется.

– Теперь перейдем к отчиму Эрики Уэйд, Джорджу Маккарти, – продолжал Скотт Дейнс. – Вот где становится по-настоящему любопытно. Кстати, родной отец преставился вскоре после рождения дочери, но к этому моменту с ее мамашей он уже не жил. Ладно, вернемся к отчиму, Джорджу. Двенадцать лет назад он наложил на себя руки, отбывая двадцатипятилетний срок за сексуальное, физическое и психологическое насилие над единственной дочерью Джилл, а именно Эрикой. Длительность срока, к которому он был приговорен, говорит сама за себя. При необходимости могу прислать бумаги, но предупреждаю заранее, не всякий такое чтиво выдержит.