Читать книгу "Лаврентий Берия. Кровавый прагматик - Леонид Маляров"

Вот еще один очень интересный момент. Касательно разговоров о его безжалостности и его отношении к закону. Мой отец рассказывал, что его дядя, брат его мамы, совершил какие-то финансовые нарушения, и его арестовали, и отец сказал, что он просто упомянул Берии об этом факте, а реакция была такой: нарушил что-то? Тогда должен быть наказан. Я считаю, что абсолютно правильно, любой нарушитель закона должен быть наказан. То есть момент безжалостного отношения был исключен, ему присудили столько же, сколько любой другой человек получил бы, не было никаких привилегий, связанных с тем, что у него хоть и издалека, но была связь со вторым человеком в государстве. Он отсидел свой срок и потом жил, как обычно.

Мой отец всегда с большой теплотой говорил об этом человеке. Говорил, что у Берии было очень много недостатков, много отрицательных моментов, опять же с точки зрения политики. Мой отец, хоть и был партийным, но он никогда не был коммунистом всем своим сердцем, он всегда говорил, что у него были какие-то серьезные минусы, с точки зрения политики, которую он проводил, но на уровне личного общения отец всегда очень тепло и хорошо о нем вспоминал.

Супруга Лаврентия Павловича Нина Теймуразовна – красивая, доброжелательная, интеллигентная женщина. Она ученица академика Прянишникова, кандидат сельскохозяйственных наук и по-настоящему занимается биологией. Сын Серго воспитан строго, но по-своему буржуазно – немецкая бонна, лучшая в Тбилиси школа. Отец всегда поощрял его интерес к технике. Еще юношей он собрал из запасных частей автомобиль и сам его водил. Во время войны Серго закончил Ленинградскую военную академию связи, сопровождал отца на Закавказский фронт, на конференции в Тегеран и Ялту. Стал специалистом по ракетному оружию. Его жена – внучка Максима Горького, есть дочери Нина и Надежда, сын Сергей. Все свободное время он проводит на родительской даче.

Сын Анастаса Микояна Степан рассказал нам:

Я не видел Берию часто близко, на некотором расстоянии его много раз видел. А близко – это когда я приехал к его сыну Серго на дачу и он тоже там был, и мы за столом сидели и разговаривали. Он участвовал в разговоре, вроде так приветливый даже в какой-то степени. Но какой-то взгляд у него был все-таки немножко неприятный, я запомнил еще тогда. А в разговоре с нами, молодыми, хорошо разговаривал. Ну не то чтоб весело очень, но нормально.

Я знаю, что жену Берии уважали, считали такой приличной, грамотной, умной и порядочной женщиной. И, наверное, он ее любил, я так думаю. Но это не мешало иметь ему очень много других женщин, я читал обвинительное заключение. Кстати, мне отец дал почитать, хотя это секрет был, но он мне дал. Там много других фамилий приведено, много знаменитых людей известных. Я не буду их называть.

Как мы знаем, Нина Теймуразовна и Сергей Лаврентьевич будут арестованы в 1953 году и проявят определенное мужество, отказываясь давать показания против Лаврентия Павловича. Сын ограничился лишь формальным описанием личных недостатков отца, которые к делу не пришьешь. Враги Берии говорили, что Сергей получил свою докторскую степень и Сталинскую премию благодаря протекции отца. Но и высланный из Москвы, вынужденный сменить фамилию, лишенный всех званий и степеней, Сергей Гегечкори подтверждает свои знания и способности, руководя крупными оборонными проектами.

Сын Анастаса Микояна Степан продолжал:

С Серго у меня потом была еще одна встреча интересная, уже значительно позже. В 1964 году как-то меня пригласил министр радиопромышленности, собирались работу предложить. Я работал в научно-испытательном институте ВВС летчиком-испытателем, начальником управления испытаний истребителей. Они хотели мне предложить руководство институтом испытательным. Меня пригласили к министру, я приехал и пришел в приемную. Мне говорят – подождите.

А потом выходит вдруг оттуда на меня Серго Берия, для меня совершенно неожиданно. Он тут же подходит ко мне, поздоровался, а потом говорит: передай спасибо Анастасу Ивановичу. Я говорю: за что? Мы попросились перейти из Новосибирска в Киев. Он был у министра, получал назначение в Киев. Я ничего не знал, что отец в этом как-то участвовал. Ну вот он поблагодарил. Передай, говорит, спасибо своему отцу.

Лаврентий Павлович начал изменять своей жене еще в Тбилиси. У него был несомненный комплекс Дон-Жуана. Ему важно было не столько качество, сколько количество. Не имело особого значения, кто объект его вожделения – светская дама или проститутка. Долгая связь с тбилисских времен была у Берии с лейтенантом НКВД Вардо Максимелишвили, он взял ее с собой в Москву. Она родила, ребенка отдали в детский дом. Вардо жила в квартире Зинаиды Райх, таинственно и злодейски убитой вдовы расстрелянного Берией Всеволода Мейерходьда.

Репутацией гуляки Лаврентий пользовался и в Москве, когда приезжал в командировки и жил в служебной квартире. Впрочем, каждую субботу он непременно отправлялся на дачу и проводил с женой выходные. В 1942 году терпение Нины Теймуразовны лопнуло. На фронте Берия подхватил сифилис. С тех пор супруги разъехались: она постоянно жила на даче, а он теперь водил женщин прямо в семейный особняк на Малой Никитской, 28.

Ни одной стороне жизни Берии следствие не уделило такого внимания, как его моральному падению. Во-первых – интересно. Во-вторых, тут было что искать. Большинство других обвинений – шпионаж в пользу Англии, участие в переговорах с фашистами о заключении сепаратного мира, связь с грузинским эмигрантским правительством, вредительские действия во времена Великой Отечественной войны – практически бездоказательны.

Правда, было еще обвинение в использовании служебного положения в личных целях. Перед проведением в 1947 году денежной реформы Берия поручил своему помощнику тайно разместить в различных сберкассах значительную денежную сумму – более 40 тыс. рублей. Но такая мелочь никак не тянула даже на серьезный тюремный срок.

Нарушением социалистической законности во времена Большого террора следствие занималось весьма избирательно. Ведь в репрессиях замешано было все тогдашнее руководство. В результате сексуальные эскапады Лаврентия Павловича оставались единственным острым оружием в руках руководства Коммунистической партии и Генеральной прокуратуры. Тем более жертвы похоти Лаврентия давали нужные показания весьма охотно.

Насколько можно судить по материалам следственного дела, Лаврентий занимался поиском новых знакомств с пылом озабоченного подростка. Едва ли не каждый вечер многолетний личный водитель Надария медленно вел его черный «Паккард» по узким московским переулкам. Лаврентий Павлович внимательно высматривал гуляющих дам и девиц.

Сын Анастаса Микояна Степан рассказал нам:

Ездил, смотрел женщин и, если ему нравилась – давал команду – разыскать… Моя жена как-то шла по тротуару, и он ехал мимо – и он ей кивнул, увидел и кивнул ей. Он знал ее, так как мы вместе были на даче. Но это подтверждает, что он разглядывал женщин, идущих по тротуару.

Адъютант Берии полковник Саркисов выходил из «Паккарда» и предлагал понравившейся шефу девушке покататься. Несмотря на все слухи, физическое насилие не применялось. В послевоенной Москве, где мужчина был относительной редкостью, многие дамы охотно соглашались на поездку в шикарной машине со знаменитым и могущественным человеком. Также не отказывались и от роскошного ужина в особняке. Конечно, большинство девушек понимали, зачем их приглашали в особняк. Следствие добивалось и получало у мимолетных подружек Лаврентия показаний об их изнасиловании, но они кажутся не слишком убедительными.