Читать книгу "Семь портретов - Александра Флид"

Рассказать об этом Рите удалось только во время одной из их традиционных прогулок. Теперь она работала днем, а по вечерам Робби постоянно был в доме, поскольку готовился к выпускным экзаменам. Остаться наедине, как ни странно, можно было, только покинув дом и оказавшись среди незнакомых людей.

Сезон зимних прогулок не удался, приходилось наверстывать упущенное весной, и они каждый вечер покидали дом, научившись не обращать внимания на прохожих, грязные тротуары, моросящий дождь и постоянные лужи. Им нравилось ходить по улицам – это позволяло почувствовать жизнь полнее. Незнакомые люди проходили мимо, появляясь и исчезая бесследно, но глядя на них Артур понимал, что самые тяжелые времена остались позади.

– Я должен сделать выбор, – медленно шагая рядом с ней, сказал он в один из таких вечеров.

– Что за выбор? – мягко спросила она, и ее рука легла на его локоть.

– Нужно решить, купить ли новую камеру или рискнуть и арендовать помещение. Если выберу второе, то придется думать о покупке реквизита, а также нанимать парикмахера. Денег на все не хватит, это уж точно, но ведь с чего-то нужно начинать.

– Тут и думать не о чем, – сказала она с тяжелым вздохом. – Ты и сам прекрасно знаешь, как следует поступить.

Болезнь разрушила все его планы, и Артур чувствовал горькую досаду. Если бы он не заболел, то сумел бы заработать достаточно денег, и ему хватило бы на все, что они задумали, а теперь приходилось в чем-то ограничиваться.

– Да, знаю, но хотел удостовериться в том, что ты думаешь так же.

– Я с тобой согласна.

Почему-то он был уверен, что они говорят об одном и том же. Откуда-то появилась уверенность в том, что Рита прекрасно понимала, к чему он склонялся.

– Значит, я покупаю новую камеру.

– Это будет самым правильным решением. Кроме того, я согласилась с тобой не без личной выгоды, – продолжила она. – Дело в том, что Анна выходит замуж, и после свадьбы уже не сможет работать. Останется только Сара, но мы с ней просто не сможем успевать делать столько работы, сколько это нужно сейчас.

Артур продолжал слушать, хотя в первое мгновение ему показалось, что она предлагает ему занять место Анны.

– Поэтому я хочу попробовать… нет, я говорю не то. Я должна спросить у тебя, не хочешь ли ты помочь нам делать фотооткрытки.

– Что? – Он даже не сразу понял, о чем идет речь.

Рита терпеливо объяснила:

– Понимаешь, в последний раз мне пришлось почти один в один срисовать твой снимок для очередного заказа. Ну, зачем тратить столько сил, если можно отпечатать и размножить фотографию?

– Ты же сама говорила о том, что нарисованные открытки выглядят лучше, – напомнил он. – И Робби, кажется, придерживается того же мнения.

– Я говорила это в те времена, когда ты еще не делал таких красивых снимков. Артур, я никогда не видела, чтобы кто-то мог так умело и тонко составлять композицию, как это делаешь ты. Даже у Готлиба я не замечала ничего подобного. Помнишь тех девочек в тогах?

Он кивнул, начиная понимать, о чем она говорит. Тем временем Рита задумчиво продолжала:

– Если бы кто-то догадался добавить в кадр другие украшения кроме цветов – хотя бы обычные ленточки – то фотографии были бы совершенно другими. К чему все эти пухлые младенцы с крыльями, когда можно сфотографировать маленькую девочку с корзинкой цветов? Ты открыл мне, что фотоснимки могут быть такими же прекрасными, как и картины. В них может быть все – загадочность, красота, утонченность. Все то, что хотят видеть мои заказчики.

Эта идея с самого начала показалась Артуру не совсем удачной. Он не знал, что именно не понравилось ему, и разобраться смог в этом только гораздо позже. Пока же пришлось ограничиться осторожным вопросом:

– А что если я не захочу делать такие снимки?

Рита вздохнула и поджала губы, но не возмущенно, а скорее, озадаченно.

– Твое решение я в любом случае буду уважать, – также деликатно ответила она.

– Не надо обращаться со мной так, словно я Робби. Не сомневаюсь, что ты и ему говорила нечто подобное.

– Говорила, – признала она. – Но в чем разница? Я люблю вас обоих.

– Разница в том, что я твой муж, а не сын и относиться ты к нам должна по-разному.

Она остановилась, вынуждая и его прекратить ходьбу. Артур встал рядом с ней, сам не зная, с чем связана эта вспышка.

– Хорошо, милый, – холодно глядя на него, сказала Рита.

Дверь закрылась на замок – Артур даже увидел на мгновение перед собой этот образ. Рита заперла свои мысли в сундук и повернула ключ. Опустила занавес и отрезала шнур. Похоронила шкатулку со своими эмоциями под толстым слоем земли.

– Что значит, «хорошо»? – спросил он, уже начиная злиться.

– Это значит, что я постараюсь соответствовать, – уже добавив к голосу этот проклятый фарфоровый звон, ответила она.

– Что я сделал не так? – продолжал допытываться он. – Тебя так расстроила всего одна фраза?

Несмотря на то, что на улице было все еще довольно холодно, Артур почувствовал, что его тело покрывается испариной. Почему она такая скрытная? Он полагал, что после болезни между ними не осталось преград, но Рита продолжала хранить собственные тайны при себе, не допуская никого к своим настоящим мыслям.

– Я не расстроилась, не пугайся, Артур. Все в порядке. Если ты не хочешь работать с открытками, я ничего против твоего решения не имею. Это было просто предложение, только и всего.

Ему захотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Возвращаться к прошлым дням, когда они говорили только одними намеками, он не желал, но именно это сейчас и происходило.

– Так нельзя, – приближаясь к ней, прошептал он. – Так просто невозможно. Я же не хотел тебя обижать, просто сказал, что думаю.

– Я не обижаюсь, – улыбнулась она.

Улыбка вышла свободной – без натяжки и напряжения. Однако именно это и показалось страшным – как легко она может надеть эту дружелюбную маску, отгораживая истинные чувства.

– Не улыбайся, если тебе этого не хочется, – с почти ощутимым раздражением сказал он. – Тебе не нужно играть для меня.

– Вот и хорошо, – все так же безразлично произнесла она. – Если ты уже нагулялся, тогда пойдем домой.

Обратная дорога, ужин, пожелания спокойной ночи – все слилось в одно большое разочарование. Артур уже и не знал, правильно ли поступил, говоря с ней честно и открыто. Но разве не для этого созданы близкие отношения? Почему он не может сказать своей жене то, что думает на самом деле? При всей своей теплоте Рита оставалась очень сложной женщиной. Неужели он переоценил себя, полагая, что сможет стать ей хорошим мужем?

Как и следовало ожидать, она уложила его в гостиной – словно это было вполне нормально. Стесняться Робби они перестали уже давно, но этим вечером Рита сама застелила диван, ничего не объясняя и не спрашивая. Артур не возражал – просто принял все как есть, пытаясь справиться с внутренним недовольством.