Читать книгу "Император Юлиан - Гор Видал"

К несчастью, у него была привычка засиживаться допоздна, а я этого не люблю. Вот почему я всегда откланивался в тот самый момент, когда он обретал второе дыхание. Тем не менее у нас нашлось достаточно времени, чтобы побеседовать о моих трудах. Мне было приятно увидеть, сколько моих произведений он помнит наизусть. Кроме того, у нас были диспуты о Ямвлихе и Платоне.

Юлиан Август

В конце концов мне все-таки удалось принести Аполлону достойную жертву - тысячу белых голубей; на это ушел почти целый день. После этого я вошел в храм, дабы обратиться к оракулу. Я умолчу о том, какие вопросы я ему задал, но жрица долго не отвечала. После почти часового молчания она произнесла голосом бога: "Кости и падаль. Меня не слышат. В священном источнике кровь". На этом все кончилось, и этого было вполне достаточно. Я понял, что от меня требуется.

У выхода из храма меня ждала огромная толпа; как только я появился, она разразилась рукоплесканиями. Я остановился и бросил взгляд через площадь - туда, где стоял источник скверны, галилейский храм.

- Завтра же убрать отсюда останки Вавилы, - сказал я дяде.

Вавилы? - озабоченно переспросил он. - Но это же одно из самых знаменитых христианских святилищ. Со всей Азии стекается народ, чтобы приложиться к мощам свя… то есть епископа.

Пусть прикладываются сколько угодно, только не здесь. Не в Дафне. Здесь владения Аполлона.

- Они будут роптать, Август.

- Еще хуже будет, если мы не исполним волю Аполлона. Дядя хмуро поклонился и направился к храму.

Я хотел было уже сесть в носилки, но вдруг заметил в толпе нескольких иудейских старейшин и знаком велел им приблизиться. Один из них, старик, оказался раввином, и я в шутку спросил его:

- Почему ты не совершил жертвоприношения вместе со мной?

- Август знает, нам это запрещено. - Раввин явно чувствовал себя не в своей тарелке, его спутники тоже нервничали. В прошлом римские императоры зачастую безжалостно избивали иудеев, не желавших исполнять государственные обряды.

- Но вы наверняка предпочтете Аполлона вот этому! - Я махнул рукой в сторону храма.

Старый раввин улыбнулся:

- Августу, должно быть, известно: такой выбор, в отличие от многих других, нам никогда не предлагался.

- Но у нас, во всяком случае, есть общий враг, - произнес я, отлично сознавая, что стоящие рядом услышат мои слова и разнесут их от Тигра до Темзы. Старик молча улыбнулря.

- И все же вам следует хотя бы время от времени совершать жертвоприношения, - продолжал я. - Ведь ваш Адонай - истинный бог.

- Август, нам разрешено приносить богу жертвы только в одном месте - в Иерусалимском храме.

- Но этот храм разрушен.

- Значит, нам теперь нельзя приносить жертвы.

- А если бы ваш храм был отстроен?

- Тогда бы мы возблагодарили нашего Господа. Я сел в носилки. В голове у меня уже зрел план.

- Приезжайте ко мне в Антиохию.

Назарей предсказал: иудейский храм будет лежать в развалинах до скончания веков, и после его смерти император Тит сжег этот храм. Если я его отстрою, это докажет, что Назарей - лжепророк. Кроме того, кто может быть лучшим союзником в борьбе с галилеянами, нежели иудеи, с ужасом наблюдающие, как глумятся над их Священным Писанием приверженцы человекобога? С нескрываемым удовольствием я отдал приказ отстроить храм.

Приск: Больше Юлиан к этому вопросу не возвращается, но, когда он приказал отстроить иудейский храм, христиане оцепенели от ужаса. Христиане ненавидят иудеев - отчасти из чувства вины, ведь они похитили их бога, но главная причина ненависти в том, что иудеям лучше чем кому-либо известно, какую невероятную чушь представляет собой все христианское вероучение. Если бы иудейский храм был восстановлен, то, помимо того, что Иисус оказался бы лжепророком, у христиан в Иерусалиме вновь появился бы сильный соперник. Это надо было во что бы то ни стало предотвратить. И это предотвратили.

Как это удалось сделать, я узнал от моего старого друга Алипия, который возглавлял строительство. Когда Юлиан был еще цезарем, Алипий занимал должность наместника Британии. Он прибыл в Антиохию за новым назначением, и мы много времени проводили вместе. У нас (в то время, разумеется) было общее увлечение - плотские услады. Однажды ночью мы посетили все до одного непотребные заведения на улице Сингон… Впрочем, я избавлю тебя от праздной стариковской похвальбы.

Либаний: Благодарение небесам за то, что я избавлен хотя бы от этого!

Приск: Юлиан послал Алипия в Иерусалим отстраивать иудейский храм. Местным властям было предписано оказывать ему всяческое содействие, и с помощью наместника дело сдвинулось с места. Иерусалимские иудеи с радостью согласились собрать необходимые средства. И тут произошло знаменитое "чудо". Однажды утром среди развалин запылали огненные шары. Внезапно налетевший северный ветер стал их перекатывать, и напуганные строители в ужасе разбежались. На том все и кончилось. Позднее Алипий обнаружил, что галилеяне расставили в развалинах храма сосуды с петролеумом таким образом, что стоило зажечь один, и пламя перекидывалось на другие, так что казалось, будто вокруг мечутся огненные демоны.

Правда, они не рассчитывали на северный ветер. Не исключено, что этот ветер послал Иисус, обеспокоенный за свою репутацию пророка. Я думаю, однако, что это скорее всего простое совпадение. Стройку хотели возобновить весной, но к тому времени было уже поздно.

Юлиан Август

На заре следующего дня, 22 октября, возле святилища, построенного Галлом, собралась тысячная толпа галилеян, чтобы вынести останки покойного Вавилы. Они подстроили это таким образом, чтобы я, возвращаясь в город, увидел их шествие.

Галилеяне - мужчины и женщины - в траурной одежде чинно сопровождали каменную раку с останками преступника. Никто из них не поднял на меня глаз, но они распевали заунывные гимны с такими, например, словами: "Прокляты те, кто поклоняется кумирам и падает ниц перед идолами" - явный намек на меня. Я пришпорил коня и вместе со свитой поскакал мимо во весь опор. Поднятое нами облако пыли несколько поумерило рвение певцов, и я вернулся в Антиохию в наилучшем расположении духа.

На следующий день я узнал, что произошло тем вечером. С этой вестью мои приближенные решили послать ко мне дядю - остальные боялись.

- Август, - произнес дядя срывающимся от волнения голосом. Я пригласил его сесть, но он остался стоять; было видно, что он дрожит.

Я отложил письмо, которое читал:

- Ты совсем болен, дядюшка. Тебе следует обратиться к Оривасию.

- Храм Аполлона…

- У него есть персидское снадобье, которое излечивает лихорадку за одну ночь.

- …сожгли.

Я умолк. Подобно большинству говорунов, я давно научился слышать то, что говорят другие, даже если мой голос заглушает их слова.