Читать книгу "Лунная радуга. Волшебный локон Ампары - Сергей Павлов"

Сближение быстролетных сутов с беглянкой почему-то происходило слишком уж медленно, размеры ее фигурки увеличивались с какой-то ленивой постепенностью. Несмотря на форсаж челноков, фигурка Цереры довольно-таки неохотно превращалась в фигуру. Тут было явно что-то не то… Но что именно было «не то», Кир-Кор не додумал — отвлекся, оглядывая ободок трехцветной радуги, обозначившей пространственный круг, куда стремила свой целенаправленный, неудержимый и странный полет летучая дева. А дальше — додумывать ничего уже и не требовалось: фигура Цереры вдруг стала ускоренно увеличиваться, расти, будто торопилась наверстать упущенное, и быстро превзошла свои естественные размеры!.. Кир-Кор, вникнув в реалии внезапного гигантизма, приготовил себя к неизбежности чудовищных зрительно-пространственных эффектов, поэтому не очень удивился, когда на последних метрах сближения огромная розовая пятка настигнутой сутами великанши заслонила собой окоем. Первый зрительно-пространственный эффект — пяткой в глаз.

Челноки с ходу обогнули громадную ступню титаниды, прошли вдоль отливающего глянцем бедра, взмыли над нежно-розовой гладью безупречно изваянной женской спины размером с палубу декамарана. Впереди блестел холм плеча вытянутой в направлении полета руки, блестели разбросанные на этом холме соломенно-золотистые локоны.

Поворот титанической головы вспугнул разведчиков (так пугает птиц неожиданный взмах) — суты отпрянули в сторону. Искрометный взгляд огромных сапфировых глаз, доброжелательная, но слишком широкая (шире, чем вход в морской грот) улыбка… Это были прощальные взгляд и улыбка: гипертрофированная Церера достигла цели своего фантасмагорического полета — соприкоснулась с невидимой плоскостью обозначенного радужным абрисом пространственного круга.

По мере движения сквозь не ощутимую глазом плоскостную границу вдоль исполинского тела Цереры прошла волна полного исчезновения плоти… Кир-Кор с непонятной грустью подумал: «Будто ушел под воду океанский корабль».

Нулевой финал не устраивал разгоряченных разведчиков.

Мирана — уж точно. Его «Эспуар», приподняв боковые лучи (знак Сибуру: «Не ходи за мной!»), устремилась к середине колдовского круга — туда, где так непонятно исчезло сказочно прекрасное, но умопомрачительно большое тело астральной Цереры. Пока сут Мирана целился в круг передним лучом, радужный абрис истончился: два из трех спектральных цветов — лиловый и голубой — пропали; на какое-то время остался лишь синий, да и тот вылинял в слабо светящуюся полоску. В голове Кир-Кора мелькнула догадка: «А не Зердем ли это?..» И прежде чем зеркальный корпус «Эспуар» был «съеден» волной исчезновения, Кир-Кор уже знал, что сут непременно вернется.

Прогноз оправдался. Не успела угаснуть серебристая точка на самом конце исчезающего хвостового луча, как в том же месте вспыхнула звездочка блеска: из пустого пространства выскользнул зеркальный бивень — словно челнок пошел вспять. Возвращенная Зеркалом Демиурга «Эспуар» дернулась, как от удара.

Свою досаду Миран живописно выразил через крутую спираль высшего пилотажа с переходом в петлю. Потом «Эспуар» причалила к суту Сибура, и обескураженные разведчики повисели относительно друг друга на траверзе — луч в луч. То ли обменивались мнениями, то ли ожидали от Зердема очередных чудес.

Чуда не произошло — Церера не вернулась из «зазеркалья»…

Синий абрис Зердема расширился. Угас. Теперь больше ничто не указывало на то, что рядом находится аномальная область. В отчаянии Миран предпринял еще две безрезультатные попытки штурма «пустой», совершенно незаметной для глаза плоскости — никак не хотел смириться с тем, что знал о Зердеме любой дальнодей. Кончилось это печально: после стрессовой перегрузки Миран впал в прострацию. Сут Сибура уцепил захватом луч безвольно зависшей в вакууме «Эспуар», повел ее в обратный путь на буксире. Пылающая золотом громадина эколата отсюда выглядела очень странно: выпуклые грани, слегка изогнутые ребра… Пожалуй, так выглядела бы торцевая оконечность параллелепипеда, если смотреть на нее рыбьим глазом. «Нет, — подумал Кир-Кор, — считать это пространство „обычным“ нельзя. Скорее это космофизический парадокс, гибрид двух топологически несовместимых пространств. Или трех».

Голос Сибура:

«Деформированная перспектива и особенным образом гипертрофированное тело астральной красавицы убедили меня, что все-таки мы ошиблись в выборе пятого атрия в узле перехода. Наверняка это был не тот атрий, через который выбралась из эколата лукавая попутчица… Но как бы там ни было, экспериментировать и дальше мы уже не могли — обнуленное время заканчивалось. Синапсии челноков автоматически распутали в обратном порядке все узлы уже пройденных нами топологических перегибов, и вскоре мы вышли в пространство, где в зоне стабильного дрейфа ждали нас фазереты. При подготовке к старту Миран проявил пугающее безучастие, и в конце концов между нами возникла некоторая напряженность. К исходу обнуленного времени я, как никогда раньше, мучился от удушья — готов был отдать что угодно за глоток кислорода. Мучения мои, однако, не шли ни в какое сравнение с душевными страданиями моего несчастного друга… Мне казалось, это пройдет у него на Новастре, в домашних условиях. Не прошло. Он замкнулся, стал необщителен — все эти дни уклонялся от встреч со мной. А сегодня я вдруг узнал, что Миран ушел на Планар самостоятельным тревером. Впервые один! Ладно, если просто для того, чтобы испытать себя в индивидуальной форме дальнодейства. Хотя и здесь ничто не мешало ему объясниться со мной напрямую. Неужели он думал, что я его не пойму?.. Да, вряд ли все это понравится первооткрывателю Планара, но уж такова ситуация на данный момент… Привет от меня общинникам девидеры Камчатского экзархата, привет отцу!»

Выждав немного, Кир-Кор снял напряжение ментаконтакта.

— Свет! — произнес Ледогоров, и стало светло.

В этот раз пиктургенты зашевелились без промедления — со всех сторон послышался разноголосый говор.

Фундатор встал, развел руками в белых перчатках:

— Уважаемые коллеги, извините… я думаю, с обменом впечатлениями нам следует повременить. Скажем — до завтрашнего утра. Информация, которой одарили нас грагалы, требует сугубого осмысления… Итак, доброго вам вечера, спокойной ночи. Поблагодарим друг друга. Да оросит нас всех свет великой Ампары!

— Уже! — послышалось из передних рядов. Оттуда, где находились коммуникатор и региарх.

Автор восклицания, по-видимому, региарх. Произнес он это «уже!» не очень громко, но был услышан: многие повернули головы в его сторону. Олег Владимирский-Люпусов поднялся из кресла, обвел коллегиум взглядом. В руке он держал брошюру в синей обложке.

— В каком смысле «уже»? — полюбопытствовал Ледогоров.

— В прямом. — Региарх уложил брошюру на ладонь, слегка шевельнул пальцами — и знакомый Кир-Кору пресс-релиз, плавно удалившись кверху на метр с небольшим, завис в воздухе.

Минуту коллегиум недвижно и молча наблюдал за левитацией синеобложечного предмета.

— Никакими пси-кинетическими способностями я раньше не обладал, — признался, глядя вверх, новоявленный чародей.