Читать книгу "Доктор Джонс против Третьего рейха - Александр Тюрин"

— Это не «тварюшка», а обезьяна по имени макака магот. Вообще-то ее братья и сестры обитают западнее, вплоть до Гибралтара. Она нанесла сюда визит, наверное, чтобы посоперничать с тобой в шутовстве, мистер Лопсанг.

— А почему тогда она так похожа на вас, доктор Джонс? — успешно отразил выпад Клопик.

— Да, да, когда она в шляпе доктора Джонса, то просто одно лицо, — бесхитростно подтвердила упитанная жена Салеха. — Поэтому мы приветствуем это создание в своем доме.

— Не надо ее приветствовать только из-за меня, — скромно отозвался Индиана, забирая главную деталь своего туалета у назойливого примата.

Потом мужчины, то есть Индиана и Салех, уселись за стол, в то время как женщины, животные и дети, к которым был отнесен агент Клопик, удалились во двор.

И потекла неспешная беседа — под кофе, фрукты и шербет, как принято в здешних краях.

— Итак, Салех, немцы разыскали и наняли тебя. Чего и стоило ожидать. Ты ведь лучший специалист в Египте.

— Да что ты, Инди, в моих услугах у них нет особой нужды. Они завербовали в Каире всех, кого можно и кого нельзя. В Танисе немцы затеяли раскопки с очень большим размахом.

— Салех, они ищут наугад или по плану?

— Скорее, наугад. Ты знаешь, в немецкой команде ни одного умного человека нет. Впрочем, есть один приличный археолог. Кажется, француз.

— И как зовут этого француза? — спросил Индиана, уже предчувствуя ответ.

— Ренуар вроде. По-моему, дурацкая фамилия.

Индиана хмыкнул. Он хмыкнул дважды.

— Не Ренуар, а Ренар. Но этот парень не так умен, как кажется на первый взгляд. По-крайней мере, умный с нацистами не свяжется. Хотя, может, он несколько облагораживает этот немецкий десант. А очкарик в черном пальто там есть?

— Нет, такого чудища я не видел.

— Значит, Хорхер пока отсутствует. Наверное, повышает квалификацию в Берлине. — Индиану передернуло из-за весьма физиологических воспоминаний.

— Инди, немцы обладают одним несомненным преимуществом. Пер-Рамзес занимает не такую уж большую территорию. Нацисты рано или поздно перекопают ее целиком и найдут Ковчег. Думаю, месяца им хватит за глаза.

— Я найду раньше их… — Джонс накрыл шляпой стакан с легким греческим вином. — Что ты скажешь по поводу этих знаков?

Он протянул «кулон», до поры хранившийся в большом внутреннем кармане кожаной куртки.

Салех, зажмуривая то один, то другой глаз, повертел странный предмет в руках.

— Это не иероглифы, не иератика, не демотика. Похоже на раннеивритские письмена. Что ж, ничего удивительно, Амарнский архив весь состоит из аккадской клинописи.

— Это не просто письмена, но еще и шифровка.

— Есть один человек, реб Элиезер из каирской генизы.[45]Я сведу тебя с ним, он наверняка разберется. Другое обстоятельство тревожит меня, Инди.

Профессор Джонс отогнал мух, разрезвившихся под плывущим вверх солнцем.

— Интересно, Салех, совпадают ли причины твоего и моего беспокойства?

— Если Ковчег в Танисе, то люди не должны тревожить его. Ковчег не принадлежит нашему миру. Господь забрал его у нас.

— Это не означает, что Господь не может снова дать нам его. Скрижали Завета* вручены были нашему миру, когда он утопал в идолопоклонстве, душегубстве и прочей дряни. По-моему, дряни сейчас выше головы.

И на этой оптимистической ноте беседа закончилась.

Минул час, напоенный сытым жужжанием мух. В полдень на Востоке либо спят, либо дремлют, прислонившись к дереву или стене. Доктор Джонс не был исключением. Правда, сначала привел в порядок оружие. Свой новый кольт, который он выменял в Порт-Саиде на трофейный вальтер, оставшийся от похода в Храм Чаши. Араб, заполучивший шикарный немецкий пистолет, был уверен, что обхитрил простоватого гяура. Он не знал, что настоящие стрелки предпочитают привычное оружие… Один Клопик не унывал в компании резвой макаки. Индиана передвинул шляпу с носа на лоб и позвал мальчугана.

— Салех пошел договариваться насчет грузовика и команды землекопов, а мы с тобой, пока суть да дело, отправимся на базар. Посмотрим там курагу и другие сухофрукты. В экспедиции я всегда питаюсь ими.

— Отлично, я люблю базар, — поддержал задумку как всегда бодрый Клопик.

— Только не потворствуй там своим нехорошим привычкам. Шаловливые ручонки держи в карманах.

— Обижаете, доктор Джонс. У меня нет карманов.

Вопрос был исчерпан и гости Каира двинулись за съестным в сторону главной городской достопримечательности — базара.

— А ее ты звал? — спросил Индиана, показывая на обезьянку в красных шароварах, которая пристроилась на спине у мальчика.

— Она сама.

— В таком случае тебе придется следить за ней, чтобы она тоже оставалась в рамках закона.

4. БАЗАРНЫЕ СТРАСТИ

Горы фруктов, ковры, сосуды, кальяны, чеканы, рубахи до пят, туфли без задников, но с загнутыми носами. Никто ничего не покупает, тысячи мужчин бесцельно слоняются, смотрят в пустоту, лениво почесываются. Иногда скандалят, пронзительно вереща и взмахивая руками, на что непременно сбегаются посмотреть другие мужчины.

Пузатые личности в чалмах степенно попивают чай, лежа на подстилках; люди, украшенные орлиными носами и фесками, мелко глотают кофе, сидя на вышитых вязью подушках.

Изредка видна работа. Чеканщик позвякивает молоточком, то и дело утомляясь и глядя на облезлую собаку, валяющуюся в пыли. Иногда гончар поскрипит своим кругом, но потом застынет, опустив руки в глину. Чего стараться, продукции и так понаделано на десять лет вперед. Жара. Вдобавок от работы сильнее хочется кушать…

Имя всему этому — восточный базар.

Европеец тут вызывает благоговейный интерес, но не оттого, что рыж и светлокож, а потому, что может приобрести какую-нибудь подернутую плесенью штуковину и дать за нее один-два доллара. На эту сумму можно будет сытно кормить целую неделю себя, пару жен и пятерых-семерых ребятишек.

Раздался мелодичный посвист, практически неразличимый в базарном гвалте. Собственно, Индиана с Клопиком обратили на него ноль внимания. А вот обезьянка неожиданно сделала ноги. К которым у нее относились и руки. Побежала по рубахам, по чалмам, по висячим коврам, по телам и товарам, обильно представленным на базаре, — непринужденно побежала, будто по земле, — затем свернула за какой-то большой кувшин и исчезла.

— А если потеряется? — забеспокоился Клопик.

— Не потеряется, она тут своя.

Жаль, что доктор Джонс не видел, как трогательный зверек вскарабкался на спину одноглазого типа и зажестикулировал.