Читать книгу "По следу скорпиона - Юлия Федотова"

Тусклый, сумеречный лучик проник в храм, почти вертикально упал на мозаичный пол. И воссиял Престол. И кроваво вспыхнули роковые слова: «Трепещите, смертные! Сила грядет».

«Смертные» не затрепетали – некогда было. Слишком увлеклись процессом взаимного уничтожения. Похоже, они даже не заметили, что оказались пленниками замурованного храма. Противники сражались с яростью одержимых, но убитых оказалось немного. Самые лучшие, самые опытные воины сошлись на поле боя – ни у одной из сторон не было очевидного преимущества. Надеждам Эдуарда, что враги «друг друга перебьют», не суждено было оправдаться.

Как ни пытались потом оставшиеся в живых участники событий воссоздать по памяти целостную картину того, что творилось в эти страшные минуты в храме, – ничего не получалось. Из общей сумятицы каждый из них успел выхватить и запомнить лишь отдельные, не связанные друг с другом и не выстраивающиеся в хронологический ряд эпизоды.

Вот мангорриты, построившись клином, пробиваются-таки к центру зала, ставят носилки с Владыкой в середину мерцающего кольца…

Король-колдун, бледный, с горящим взором, сжимает в крючковатых пальцах, торжествующе поднимает над головой нечто бронзовое – заостренное, раскоряченное. Жертвенный нож! Роковой Талисман сидов! Но ликующий вопль колдуна вдруг срывается, превратившись в отчаянный, полный животной муки визг. Это скорпион, оживший в его руках, изогнулся и вонзил страшное металлическое жало прямо в его темя! Вот она – опасность в хвосте!.. Впрочем, так запомнили все случившееся Ильза и Рагнар. Орвуд и Макс в один голос утверждали: скорпион вовсе не оживал, просто из хвоста его вырвался малиновый луч, и именно он пронзил тело дефтского монарха насквозь.

Тощий высокий сектант извлекает из складок одежды бронзовую черепаху – чашу, до краев наполненную жертвенной кровью. Протягивает Владыке…

Вот Хельги, перемахнув через балюстраду, прыгает вниз, на голову адепта, перехватывает страшный артефакт, подставляется под удар сразу нескольких длинных ножей…

…Меридит, видя такое дело, грубо хватает Аолена за куртку, заталкивает его в ближайшую келью и орет угрожающе: «Сиди там! Не вздумай выйти, сама убью!!!»

…Гуго Ингрем – пришел его час! – мощным ударом вышвыривает из светящегося круга Владыку и сам занимает его место… Ради этого он продал тайну подменного отца, выведанную без всякого на то права. Ради этого привел врагов к Престолу, погубил друга-колдуна, нарочно не предупредив об опасности, – той, что в хвосте. Мир отверг его – мир об этом еще пожалеет…

Но… кувыркается в воздухе, расплескавшись дождем кровавых брызг, жертвенная чаша. Подпрыгнув, ее ловко хватает Энка. Точный, прицельный бросок – так в Аполидии метают боевой диск – и зловещий сосуд через маленькое окошко в стене вылетает вон из храма. (А в это же время в разных концах Староземья уже льется на Престолы Силы кровь невинных чад…)

И вот уже корчится, объятое малиновым пламенем, тело Гуго, подменного сына адепта Кааны. Разделив мечту Мангоррата, он разделил и его жуткую судьбу: «и голодная Сила пожрала его».

А потом – общая свалка, жестокая бойня, уже не ради цели, а во имя мести. Много, много крови было пролито в те минуты в темном, засыпающем на тысячелетия храме… Наконец сражаться стало некому.

– Хельги! Эй! Ты живой?! – Это был главный вопрос, волновавший Меридит.

– Живой, – неуверенно откликнулся демон откуда-то сбоку. И пожаловался: – Только у меня, кажется, нож в спине торчит. Кто-нибудь видел Аолена?

Как ни странно, но в живых остался не только демон-убийца, но и все остальные, включая Эдуарда, найденного под кучей тел при последнем издыхании – вражеский меч пронзил ему грудь насквозь. Так что пришлось Хельги провести с ножом в спине еще не менее получаса: первая половина этого срока показалась ему вечностью, вторую он не запомнил.

Пока Аолен пользовал увечных и калечных, Меридит, придерживая рукой свежезалеченную рану в боку, увивалась рядом и подлизывалась к нему, мобилизовав все свое скудное женское обаяние. Энка даже забеспокоилась, как бы подруга не перевоплотилась в троллиху от таких усилий.

– Аолен, милый, ну не сердись, – упрашивала девица эльфа. – Сам посуди, вдруг бы тебя тоже ранили? Или, не дайте боги, убили? Что бы мы тогда делали? Ты очень, очень хороший воин. Но ведь всякие случайности бывают! Ну прости меня, пожалуйста! Я не со зла!

Эльф на уговоры не поддавался. На самом деле он прекрасно осознавал, что Меридит по большому счету поступила правильно, прогнав его с поля боя. Растрать он силы – и, по крайней мере, половины из их компании уже не было бы в живых. Ему было очевидно и то, что действовала диса в состоянии аффекта, отсюда излишняя грубость.

Он все понимал, но делал вид, будто смертельно обижен. Из вредности. Чтобы впредь неповадно было. И сдался только тогда, когда с удивлением обнаружил, что Меридит всерьез собралась расплакаться. Она-то, бедная, и вправду посчитала, что совершила ужасное! Вышвырнуть воина с поля боя! Без всякого уважения! Сама-то ведь точно никому подобного не простила бы! Разве что Хельги, да и то не сразу, сначала помучила бы как следует!

Рутинные житейские мелочи – исцеление ран, выяснение отношений и тому подобное – как-то отвлекли общее внимание от главного. Первым случившееся осознал Орвуд. Гном сидел на трупе мангоррита («Как ему не противно?» – содрогалась Ильза), приводил в порядок бороду, но вдруг вскочил, смешно хлопнул себя руками по бокам и вскричал:

– Слу-ушайте! А мир-то ведь мы опять спасли!!!

– Точно! – подпрыгнула Энка. – И-иа-ау!!!

Хельги, успевший задремать в уголке, вздрогнул и спросил сердито:

– Чего ты орешь, как больной ишак?

– Сам ты ишак! – обиделась девица. – Это победный клич эттелийских корсаров. Радость я таким образом выражаю! А ты, чем глупости говорить, лучше бы поискал скорпиона. Мир мы спасли, пора и о себе позаботиться.

Хельги принял неприступный вид.

– Сами ищите! Я храм двигал? Двигал! Имею полное право на заслуженный отдых! – И добавил невпопад: – Ударно работать – культурно отдыхать!

Макс удивленно моргнул, будто отгоняя наваждение: от слов демона-убийцы вдруг повеяло забытым социалистическим прошлым. Хельги заметил его удивление.

– Это я в твоем мире слышал, – объяснил он гордо. И похвастался: – Я еще знаю: «Ни сна ни отдыха измученной душе»!

И когда только успел нахвататься?!

– Да он все время про твой мир говорит, – наябедничал Эдуард. – То про лошадей, то Брутами всех обзывает.

– Угу. Еще про обезьян! – напомнила Ильза сурово.

Макс поспешил замять разговор и занялся поисками жертвенного ножа. Но преуспел в этом деле не сразу. Чтобы добраться до трупа короля, пришлось растащить целую груду останков, недавно принадлежавших тем, кто тоже стремился завладеть скорпионом. Сам же король оказался мертвее мертвого. Артефакт выжег его сущность начисто. Так утверждал Аолен. Макс долго рассматривал колдуна, силясь понять, чем, собственно, мертвец без сущности отличается от такового с оной. Но никакой разницы не узрел. Рагнар посоветовал ему не мучиться напрасно.