Читать книгу "Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 2. Альма - Сергей Ченнык"

Таким образом, мы можем смело добавить к трем общеизвестным факторам пассивного поведения союзников еще три: технико-административный, информационный (разведывательный) и психологический. И если у адмирала П.С. Нахимова было желание назвать прилюдно Раглана и Сент-Арно ослами, то в большей степени именно по причине именно этих факторов, особенно двух последних из них.

И все-таки достигли ли союзники успеха в Альминском сражении? Ответ однозначен: да. Это была, бесспорно, безоговорочная победа. Шарль Боше вообще считал, что она вдохнула уверенность во французскую армию.

Но был ли этот успех полным? Ответ также является однозначным: нет. Обратимся к адмиралу Слейду. В конце концов, кто как не англичанин, пусть даже и известный в истории Крымской войны более под именем Мушавер Паша, может судить о результатах. Итак: «Они заняли спорную территорию, и не больше. Их мертвые лежат вперемешку с русскими мертвыми в пропорции один к четырем; но нет никаких захваченных батарей, нет разрушенных укреплений, не видно колонн пленных, которые говорили бы о полном поражении».

Можно долго рассуждать о том, могли ли они взять Севастополь, или, по крайней мере, его северную часть, начни они действовать сразу же после Альминского сражения вдоль главной операционной линии согласно плану. Может быть, и могли, но для них это был такой риск, на который после Альмы идти не хотелось. Трезво мысля, Раглан и Сент-Арно понимали, что главной цели — полного разгрома русской армии им достигнуть не удалось. Отступление — не поражение. Тем более для русских, которые всегда умели поражения обращать в победы. Более походило, что Меншиков вывел войска из-под удара и как опытный шахматист расположил так, что в случае попытки все-таки идти прямо на Севастополь союзники сами попадали в ситуацию с туманными перспективами, оказываясь между молотом (Меншиков) и наковальней (Севастополь).

Партия только начиналась…