Читать книгу "Нации и этничность в гуманитарных науках. Этнические, протонациональные и национальные нарративы. Формирование и репрезентация - С. Федоров"

«Черная легенда» об Испании: политическая мифология и образы идентичности

Калинина Е. Ю.

Становление групповой идентичности происходит по двум направлениям: осознание принадлежности к группе и осознание непринадлежности ко всем остальным группам. Формирование общества и его подструктур непосредственно связано с появлением такой социальной реальности как граница, которая создает пространство между «Я» («Мы») и «Другие». Образ «другого» оказывается более обобщенным, лишенным индивидуальности, чем образ «я». Основой социальной жизни отдельного индивида является тот факт, что человек принадлежит к определенной группе. Идентификация каждого происходит по двум направлениям: осознание себя и одновременно осознание принадлежности к группе. «Из всех социальных структур, образующих сообщество, первой должна воспроизводиться граница – зона разрежения контактов, отделяющая формирующееся сообщество от внешней среды»[598].

Становление чувства единства, сопричастности, формирование пристрастного понятия о группе, к которой индивид принадлежит, – все это является отдельными сторонами механизма формирования идентичности. Человек естественно нуждается в том, чтобы такая идентификация, «важным моментом которой является возможность в лучшую сторону отличаться от других групп, чтобы представить себе результат: оценочная поляризация со знаком «плюс», относящимся к «Мы», и знаком «минус», относящимся к «Они» [599], была позитивной. Образ Героя неразрывно связан с образом Злодея, которого наш Герой должен победить. Возвеличиванию, хотя бы путем преувеличения положительных свойств «Мы-Героя», неразрывно сопутствует принижение и даже нередко демонизация «Они-Врага».

Термин «черная легенда» связан с историей Испании. Впервые он появился в научной литературе и вошел в язык и обиход в 1914 г., когда вышла в свет книга известного интеллектуала и политика Хулиана Худериаса. Автор вкладывал в это понятие «атмосферу, порожденную фантастическими историями о нашей земле, которая была растиражирована практически во всех странах; гротескные описания всего, что когда-либо было сотворено испанским сознанием, индивидуальным или коллективным; отрицание или, по меньшей мере, систематическое принижение всего положительного или заслуживающего уважения в различных проявлениях нашей культуры и искусства; обвинения за все упущения, допущенные Испанией во все исторические периоды, основанные на преувеличениях, плохо истолкованных или ложных фактах; наконец, утверждения, происходящие из вполне солидных и заслуживающих уважения источников, часто воспроизводимые, истолкованные и пересказанные еще более детально в иностранной прессе, о том, что наша страна с точки зрения толерантности, культуры и политического прогресса, является досадным исключением в группе европейских государств»[600].

Мы можем говорить в целом о наделении некоторых народов определенными, более или менее постоянными, чертами «национального характера», как положительными, так и отрицательными, формирующими негативный образ. Наиболее интересным для внимательного и глубокого изучения в феномене черного мифа представляется то, что одни и те же качества, которые в равной степени свойственны всем государствам, при формировании образа одной страны подчеркиваются и выдвигаются на передний план, когда как для создания образа другого государства эти же черты могут оказаться несущественными и недостойными внимания. Например, часто выделяют такие характерные черты испанской правовой культуры как «склонность к послушанию, приверженность стереотипам, традициям, социальная апатия, патерналистское сознание, выразившееся в таком явлении, как касикизм, авторитарность, потребность в покровительстве»[601].

Черная легенда об Испании представляет собой совокупность мифов и стереотипов, создающих образ данного государства, который отражается, в том числе, в испанском общественном сознании как одна из сторон национальной идентичности. Значительным следствием национального стремления испанцев к тревожному поиску собственной идентичности, трагическому восприятию собственной страны, истории является развитие и продолженное во времени существование такого феномена, который мы называем испанской «черной легендой».

Негативный образ стал частью сознания и правосознания самих испанцев, которые готовы отказаться от части своего национально-культурного исторического своеобразия ради унификации и приятия другими государствами.

Часто ученые подходят к вопросу постижения национальной идентичности как к историческому явлению. Представляется вполне логичным изучать историю для выявления наиболее ярких черт восприятия мира и себя у конкретного народа, переходящих из поколения в поколение почти неизмененными. Очевидно, что если мы сможем выявить такие черты, то они будут претендовать на определение ментальных шаблонов. Однако некоторые исследователи предупреждают, что такой образ мышления может привести к проблеме «непоправимой путаницы между прошлым и настоящим», а также «обратной проекции на прошлое своих собственных идей и своего тревожного бытия»[602], как это определил Хавьер Варела (Javier Varela), говоря о таком известном исследователе испанской ментальности, как Америко Кастро.

В результате сложились три основных мифа, составивших базис черной легенды: обскурантизм и склонность к диктаторскому правлению; ужасы инквизиции; кровавое завоевание Америки. Эти основополагающие мифы сформировались во время войны Испании и Фландрии, хотя первые легенды, активно внедряемые в европейское общественное сознание, появились на несколько веков раньше в Италии, продолжалось мифотворение уже во Франции периода Революции.

Еще Вундт отмечал, что «ничто, однако, так, как война, неспособно раскрыть различия в характере этносов, которые в мирное время ускользают от поверхностного наблюдателя»[603]. Так в Голландии рождаются основные версии о национальном характере испанцев. В народном сознании с помощью политических манипуляций появляется сравнение испанцев с турками, то есть с жестокими и «нецивилизованными» завоевателями-варварами, рушащими все на своем пути и подвергающим завоеванные народы невиданному насилию. «Смесь восточных и африканских элементов, исламских и иудейских влияний сформировали испанцев как народ низшей расы и с сомнительной приверженностью вере, нечистых»[604], – такой стереотип еще раньше сформировался в Италии, с которой у Испании были довольно напряженные отношения. «Война с Фландрией в конце концов превратилась в идеологическую войну, а поскольку она стала идеологической, то приобрела характер тотальной, жестокой, беспощадной…»[605]. В небольшом памфлете принц Оранский обвинил короля Филипа в многочисленных изменах, кровосмесительной связи со своей сестрой Хуаной, убийстве своего сына Дона Карлоса и своей жены Изабеллы Валуа. И это еще было не все: Филип обвинялся в самых разнообразных изменах, лицемерии, мошенничестве. Распространяясь в исторических документах, этот миф продолжает существовать до сих пор, составляя важную часть «черной легенды». О том, что это был именно миф, свидетельствует соответствие данной конструкции ряду признаков: «бескомпромиссность суждений о предмете осмеяния, откровенная тенденциозность – присущий именно сатире способ выражения авторской индивидуальности, стремящейся установить непереходимую границу между собственным миром и предметом обличения»[606].