Читать книгу "Рябиновый мед. Августина - Алина Знаменская"

— Сейчас начнется, — прошептал Славик, наклонившись к Августине. — Спасайся кто может…

Августина промолчала. Сама не помнит когда, она завела себе это правило: говорить только в случае крайней необходимости. Это ее правило не раз сослужило хозяйке добрую службу. В коллективе ее уважали и к ней прислушивались, хотя иные и считали несколько высокомерной. Она держалась особняком и не сплетничала. Вероятно, поэтому многие доверяли ей свои секреты.

— Товарищи коллеги! — обратилась к собравшимся начальница. — Вот мы тут сейчас слушали о международном положении и еще раз убедились, что наша первостепенная задача — вырастить достойных бойцов, защитников Отечества. А между тем дисциплина в стенах этого дома страдает! Донельзя мы распустили детей!

Начальница говорила неприятно звонким и оттого почти визгливым голосом. Никак не могла Августина привыкнуть к выкладкам новой начальницы после тактичной, интеллигентной прежней. Особенно резали слух эти «тонкие» намеки на дисциплину, которую якобы «распустила» прежняя директор, Наталья Ивановна. А вот как раз у Натальи Ивановны-то и получалось руководить, никого не обижая. Захочет поругать, вызовет в кабинет, скажет твердо, но без подковырки. И не обидно.

— Резко упала трудовая дисциплина! Дети отлынивают от работы! Второй отряд дошел до того, что уснул в кустах во время прополки свеклы!

— А где воспитатель был? — поинтересовалась соседка Августины, воспитательница Тучкова.

— А вот мы сейчас и спросим. Товарищ Абрамов, коллеги интересуются, где же вы были, когда вверенная вам бригада детей устроила лежбище на лужайке близ поля?

— За водой ходил! — живо отозвался физкультурник. — Пить-то охота. Жара, мухи…

— И как вы наказали нарушителей, Федор Николаевич?

— Как наказал? Заставил взять мотыги — и на поле. Какое тут может быть наказание?

Тамара Павловна развела руками. Дескать, о чем говорить с таким воспитателем.

— Вы хоть понимаете, что они устроили открытый саботаж?

— Я и слов таких не знаю, — усмехнулся физкультурник.

— Ну а как с ними сладишь? — поддержала Тучкова. — Какие у нас детки? Особенные. Беспризорники да дети врагов народа. Наказывать надо как следует! Ужесточить наказания!

— Это как так — ужесточить? — с интересом повернулся в ее сторону библиотекарь Слава. — Пороть?

— Пороть не пороть, а в карцер сажать надо!

— Согласна! — подхватила начальница. — Давно пора оборудовать карцер. Подвалы у нас просторные…

— Опять подвалы! — взвинтился физкультурник. — Я же просил подвалы под тир оборудовать!

— Вы что, серьезно? — Брови пионервожатой Нюры полезли вверх. — Карцер… в подвале…

— А что особенного? — мило улыбнулась Тамара Павловна. — Во все времена в учебных заведениях существовали карцеры — такие комнаты для отпетых нарушителей. Мы же все нянчимся.

Коллеги оживились.

— Раньше розги были, так давайте введем! — крикнул кто-то. Рядом охотно засмеялись.

— А что? Розги бы не помешали. Тем более есть где взять. Лес кругом…

— Вы напрасно иронизируете, товарищи! — оборвала развеселившихся подчиненных начальница. — Только за последние две недели у нас столько случаев вопиющего безобразия! То, что половина наших воспитанников курят, думаю, не новость. Меня интересует, где они берут табак и куда при этом смотрят воспитатели?

Мало того, товарищи, наши дети пьют! Да, Вячеслав Никитич, не надо делать большие глаза! В минувший выходной произошло ЧП! Пьяный старшеклассник, смею вам напомнить, свалился с лестницы, ребра переломал! Проведенное расследование показало, что старшие воспитанники во главе с Николаем Бутусовым обменяли в деревне новые форменные брюки на самогон! В результате чего старшеклассники явились в детский дом в подпитии. Конечно, администрация приняла меры. Группу нарушителей оставили без ужина и без завтрака, но…

— Да плевали они на наше наказание! — не выдержал физкультурник. — Они у малышей хлеб отнимают, это известно! Никто из них с голода не опухнет!

— Вы это знаете и молчите? — живо обернулась в сторону Абрамова начальница. — Где же ваша педагогическая совесть? Что же вы не встали на защиту малышей?

— А я жить хочу, Тамара Павловна, — ехидно отозвался физкультурник. — Беспризорнички и финку под лопатку всадить не побрезгуют!

Педсостав взорвался в ответ на последнюю реплику. Поднялся настоящий гвалт. Тамара Павловна стояла перед коллегами, прикрыв ресницами глаза. Августина отметила про себя, что все их последние собрания превращаются в крик. И Тамара Павловна делает вид, что ей это по душе. В ее позе читалось некоторое всезнающее удовлетворение. В этом шуме, в этом якобы хаосе мнений начальница пыталась держать лицо, делала вид, что нарочно выжидает момент, когда можно вклиниться и одним неожиданным словом, фразой развернуть это бушующее море в другое направление.

Не тут-то было. Коллеги еще не научились воспринимать новую начальницу всерьез. Она была временно исполняющей обязанности.

Коллеги не удовлетворились общими фразами. Они начали вспоминать примеры из практики, и это грозило затянуться надолго.

— Я захожу к ним в спальню, а они развалились и в карты режутся! — докладывал физкультурник. — Здоровые бугаи! На них пахать можно, а их в детский дом определили.

Ангустина вдруг заметила, что начальница смотрит прямо на нее. «Знает о ночном происшествии? Вообще-то сторож не из болтливых. Дети проговорились? Сейчас спросит, как получилось, что дежурный воспитатель выходила за пределы замка. Тогда скажу, что никуда не отлучалась, а ходила проверять, закрыта ли входная дверь. Что дети испугались грозы, и потому… Нельзя же признаться, что бегала проверять во флигель сына? Это — нарушение. За это можно и выговор схлопотать».

Августина спокойно выдержала взгляд Тамары Павловны.

— Августина Тихоновна, а вы почему молчите? — спросила начальница. Реплики коллег постепенно иссякли, все обернулись к ней.

— О чем?

— Да, собственно, по вопросам дисциплины, — усмехнулась начальница, оглядывая коллег. Призывая всех усмехнуться вместе с ней. Но коллеги, разгоряченные спором, не сумели оценить предложение.

Августина встала.

— Если вы хотите знать мое мнение, — негромко начала она, — то я считаю, что, кроме наказания, большое значение имеет и поощрение.

— Что вы имеете в виду? Мы что же, медальки им давать должны?

— Может, и медальки. Грамоты, благодарственные листы. Детям очень важно в чем-то быть хорошими. Хоть в чем-то.

— Вот это правильно! — поддержала пионервожатая. — А то мы их затюкаем совсем!

— Или они нас! — огрызнулся физкультурник.

— За что же им грамоты, если они работать не хотят, учатся через пень-колоду?