Читать книгу "Огненные цветы - Стефани Блейк"

Из конюшни вылетел Донни и принялся приплясывать вокруг Равены, облизывая ее с головы до ног и поскуливая от восторга.

– Видишь, он совсем не забыл тебя.

– Толстеет. Перекармливаешь его, наверное.

– Да он у Шемрока овес ест.

Баттонз, некогда мальчишка-конюх, превратился в пожилого грума. Его рыжие кудрявые волосы изрядно поредели, но хитроватый взгляд юного эльфа остался при нем.

– Какая радость снова видеть вас, леди Равена, – заговорил он. – Ох, извините, мадам. Миссис О’Нил, я хотел сказать. Просто почудилось, будто мы с вами только вчера расстались.

– Много прошло этих «вчера», Баттонз. Или прикажешь называть тебя мистером Макклином?

– Для вас я всегда Баттонз.

– Ну да, а Ирландия – всегда Ирландия. С ее изумрудно-зеленым, небесно-голубым, душистым, как трава, соленым, как морская вода, воздухом. Таким больше нигде на свете не подышишь.

Даже в Мауи, где Равене жилось лучше всего – после Ирландии.

Не по себе ей было, из головы не шли слова, сказанные Эдвардом О’Нилом: Сердце твое в Ирландии, и навсегда останется здесь.

Пять месяцев пролетели как один день. У них с Роджером восстановились те же самые платонические отношения, что поддерживались все годы после возвращения в Ричмонд. Лишь однажды за все это время они вышли за пределы простого обмена случайными репликами. Спор зашел об английской политике в Ирландии.

– Ведь даже премьер-министр ее величества выступает за самоуправление, – заметила Равена.

– Гладстон – болван!

– Английский народ думает иначе. В этом году Гладстон был переизбран на свой пост.

– Они с этим сукиным сыном Парнеллом оба изменники!

– Высокого же ты мнения о члене английского парламента, – саркастически бросила Равена.

Как-то раз Роджера не было дома несколько недель подряд, во главе полка королевских драгун он отправился «охотиться на крыс» – фениев и подпольщиков из Ирландского республиканского братства.

Вернулся он в необыкновенно приподнятом настроении, его одежда была сплошь запятнана засохшей кровью.

– Это кровь врага, – торжествующе возгласил Роджер. – Ни за что не дам стирать этот мундир, пусть таким и останется.

И он действительно настоял на своем. Окровавленный мундир стал для него боевым трофеем наподобие рогов убитого оленя, которые охотники так любят развешивать на стенах своих библиотек или кабинетов.

В конце мая Равена решилась:

– Довольно плевать в потолок. В Ричмонде полно дел. Пора собираться, Сабрина.

– Я не хочу уезжать, – заупрямилась та. – Ну пожалуйста, мама. Давай хоть дедушке дадим спокойно умереть. Врачи говорят, он и до конца лета не протянет.

– То же самое они говорили год назад, – угрюмо возразила Равена.

– Но на сей раз они правы, – вмешался Роджер. – Жестоко в такой момент оставлять его одного.

– Какая трогательная забота. Но только оба мы прекрасно понимаем, что, когда его не станет, предлогом будет здоровье твоей матери.

– Вот что я тебе предлагаю, – прервал ее Роджер. – Как только отец умрет, ты отправишься в Штаты, и мама поедет с тобой.

– Что? Твоя мать согласится уехать из Ирландии?

– Да, ей и так уже невмоготу от всего этого кровопролития и насилия. Она только рада будет возможности уехать отсюда. Особенно с Сабриной. Я не шучу. Не пройдет и полугода, как этот проклятый остров взлетит на воздух, словно бочка с порохом.

– Что ж, будь по-твоему. Мы с Сабриной не уедем до тех самых пор, пока… даже выговорить не могу. Получается, будто мы желаем ему смерти.

В ту ночь Равена никак не могла уснуть. Мысли метались как белка в колесе. Она раздраженно вскочила и вышла на балкон. Ночь была великолепна. Светила полная луна – сияющий золотистый диск, цепляющийся, казалось, прямо за верхушки деревьев. Но даже и ее свет не затмевал ярко горящих звезд. Равена отыскала алмазный пояс Ориона; Венеру, которая отсюда сама казалась маленькой луной; ковш Большой Медведицы; Кассиопею, раскачивающуюся в своем звездном кресле.

Равена вздрогнула. Сердце у нее внезапно забилось. Ощущая за спиной чье-то присутствие, она резко обернулась. Никого. Вспомнилось детство, когда в темных углах спальни ей мерещились домовые, а покачивающиеся тени стульев и туалетного столика принимали форму диких зверей, алчущих добычи. И, как и тогда, даже кусты и деревья в саду ожили, угрожающе надвигаясь на дом. Равена в страхе вернулась в спальню и плотно закрыла за собой высокую застекленную дверь, чтобы хоть так отгородиться от ночи.

Сердце никак не унималось, и Равена вновь улеглась на кровать, закутавшись с головой в одеяло. «Не иначе как в детство впадаю», – подумала она.

Страх не отпускал – наоборот, становился все сильнее. Ей ясно слышался скрип открывающейся балконной двери. К постели приближались чьи-то шаги. Равена замерла, ощущая себя совсем маленькой и беспомощной. Вот уже совсем рядом, у самой кровати. О Боже! Ее зовут по имени!

– Равена? – прошелестело в воздухе.

Оставалось лишь открыть глаза. Равена медленно-медленно потянула вниз простыню и осторожно выглянула наружу. Оно стояло, склонившись над нею, – нечто, лишенное лица и тела.

Чиркнула спичка – словно пушечный выстрел прогрохотал, и крохотный язычок пламени, казалось, разорвал тьму, ярко осветив все вокруг себя.

Нет, это не зверь, это мужчина! Он зажег ночник, и свет упал ему на лицо.

Нет, не мужчина – призрак! Призрак Брайена О’Нила. Страх куда-то разом испарился и сменился необыкновенным возбуждением. Сколько же раз одинокими ночами взывала она к Богу:

О Боже Всемогущий, верни его мне, хоть дух его верни. Пусть себе будет лишь призрак, все равно, даже в бестелесном его присутствии мне будет хорошо и покойно.

Равена села в кровати, обволакивая его любящим взглядом.

– О Брайен, вот ты и вернулся ко мне, – прошептала она.

– Да, девочка, а ты вроде ничуть и не удивлена.

– Конечно, нет, это ведь Бог услышал мои ночные молитвы. Я же всегда знала, любимый, что твой дух никогда меня не оставит.

– Не только дух, но и тело. – Он присел на край кровати и потянулся к ней. Равена стиснула зубы, ожидая ледяного дуновения могильного воздуха.

Не может быть! Пальцы, прикасающиеся к ее щеке, были теплыми. Это живая кровь и плоть. Она положила руку ему на плечо. Сильное, крепкое, что твой сук на дубе.

– Чудо! – выдохнула Равена. – Либо сон.

– Ну уж никак не сон, в этом я тебе ручаюсь. Что касается чуда, то это с какой стороны посмотреть. И уж точно не призрак. По твоему славному личику вижу, что ты все еще мне не веришь. Что ж, придется доказать.