Читать книгу "Войны мафии - Лесли Уоллер"

Ошеломленный и собственной смелостью, и реакцией Винса, Баз вышел на Пятидесятой улице и подошел к телефонной кабинке.

– Мне нужно зайти домой, – сказал он Эйлин, прибегнув к заранее условленному коду. – Я хотел бы прихватить кое-что из одежды.

– Что именно?

– Полный комплект.

Эйлин оказалась дома раньше его, охваченная возбуждением и нетерпением:

– Баз! Баз!..

Ее пальцы тряслись, когда она выхватила у него магнитофон. Пробегая рысью по коридору, она на секунду сунула голову в детскую.

– Тильда, это доктор Эйлер. Баз, это Тильда. Тильда, мы будем в спальне. Бенджи, скажи папочке «хэлло», Баз, поздоровайся с Бенджи. Бенджи, мы скоро вернемся. Через минутку. Скоро.

Она втащила База в спальню и заперла дверь. Они сели на кровать, и Эйлин, надев наушники, прослушала запись. Потом прокрутила еще раз, делая заметки. Потом в третий – сверяясь с заметками. Потом взяла второй магнитофон и сняла копию. И только потом крепко обняла База и поцеловала его в губы.

– Ну что, все в порядке? – спросил Баз.

– Здесь все, что надо, включая признание в убийстве Баттипаглиа и угрозы мне. Баз, это в точности, абсолютно то, что требовалось для приятельницы Уинфилд в окружной прокуратуре. Это поворотный пункт всего процесса! – Ее лицо становилось все более оживленным, она просто лучилась от счастья. – Баз! Мы выступаем на Винса Риччи!

Она схватила его за руку и поволокла в детскую. Молоденькая помощница оторвала глаза от журнала с историей любви двух героев киноэкрана, осложненной проблемами вроде умственно-отсталых детей, вороватых родственников и супружеской неверности.

– Бенджи, позволь представить тебе твоего героического отца, доктора База!

Пухлый малый, игравший на полу с ядовито-оранжевым пластмассовым грузовичком, поднял глаза.

– Па? – спросил он.

Баз упал на колени.

– Ты видела, какая хватка? Он перегнул грузовичок вдвое!

– Тильда, – сказала Эйлин, – возьми кредитную карточку и сходи сейчас за покупками, ладно?

Как только девушка ушла. Эйлин плюхнулась на пол рядом с мужем и обняла его за шею.

– Это Баз, Бенджи. Не Бад, а Баз-з-з...

– Бад! – поправил малыш. И покатил грузовичок по направлению к отцу. – Мой Бад.

Слезы заструились из глаз доктора Эйлера. Он, помаргивая, повернулся к Эйлин.

– Ты слышишь? Он меня знает!

– Развивайте знакомство, доктор Эйлер. – Она погладила мужа по спине. – Продолжайте в том же духе. Начиная с сегодняшнего дня, все еще возможно.

Глава 66

– Ты с ума сошла? – сдавленно произнес Чарли.

Его голос был похож на рычание, ярость прорвала охранительную оболочку обычной сдержанности. Больничная палата была похожа на номер в вашингтонском отеле, где он встретился с Чарли Брэвермэном и Он Сеонгом – кажется, с тех пор прошло сто лет. Но это был не отель, а клиника, принадлежащая «Ричланд-холдингз», несколько сообщающихся шале в долине к северу от Нью-Йорк-Сити. Летом здесь все покрывалось зеленью. Но сейчас, в марте, бледные почки на деревьях были едва различимы, а землю в лесу устилал хрустящий под ногами ковер серых прошлогодних веток.

Уинфилд моргнула от неожиданности, услышав ярость в отцовском голосе. На протяжении всей своей жизни Чарли не позволял себе обнаружить свой гнев в присутствии дочерей:

– До этого любой мог додуматься, – сказала она, удивленная тем, что ей пришлось отстаивать свой образ действий. – Любой мог разместить там подслушивающие устройства!

– Идиотизм. – Чарли в изнеможении откинулся на подушки, утонул в них. Нянечки научили его управляться с электрическими приспособлениями, менявшими форму кровати. Но Чарли был все еще слишком потрясен, чтобы суметь воспользоваться инструкциями любого рода. – Ты предала собственную семью, – произнес он, возвращаясь к знакомому ледяному тону, которым обычно скрывал бешенство. За окном мартовский ветер беспощадно трепал белоствольную березу. Чарли остановил на ней свой взгляд, расстроенный, со смятенным умом. – Ты... – Он моргнул, обнаружив, что потерял мысль. Потом его бледно-голубые глаза скользнули по лицу дочери – почти случайно, словно следя за мелькнувшей в аквариуме рыбкой. Он никогда раньше не смотрел на нее таким взглядом. Это все последствия похищения.

– Ты заставил меня пожалеть, – так же холодно произнесла Уинфилд, – что я когда-то доверяла тебе. В первый раз в жизни.

– Я тоже жалею, что ты рассказала мне, – выдохнул Чарли.

Его выздоровление шло не очень гладко. Шла уже вторая неделя его пребывания в клинике, но каждую ночь кошмары заставляли его кричать во сне, желудок почти не принимал пищу. Он потерял способность к концентрации, не мог отключится от мыслей об угрозе для его жизни. На осунувшемся лице глаза казались больше. Он потерял всего десять фунтов веса – мелочь для мужчины его комплекции, – но то была плоть преуспевающего торговца, самоуверенного, удачливого бизнесмена. Теперь, когда он смотрел в зеркало, то видел там аскетичное, погасшее лицо – лицо Эль Профессоре.

– Ты ставишь меня перед дилеммой – предупредить Чио Итало или стать таким же предателем, как ты, – сказал он.

– Вот что тебя рассердило, – уточнила его дочь самым прохладным тоном. – Тебе до голубого света Винс со всеми его неприятностями. Но ты не желаешь обременять себя личной ответственностью. Знаешь, ты хочешь, чтобы тебя не считали одним из Риччи. Но должна сказать, ты сицилиец до мозга костей. Семья превыше всего.

– Совершенно верно, – согласился Чарли. – А что, не так?

– Ты придаешь этой истории слишком большое значение, – продолжала Уинфилд. – Винс – большой мальчик. У него уже были неприятности, и он знает, как с ними справляться, со всеми своими купленными судьями, и конгрессменами, и просто наемными убийцами. Знаешь, при его бизнесе это минимальный профессиональный риск.

Чарли прикрыл глаза, мечтая, чтобы она оставила его в покое.

– Мне нечего было делать всю последнюю неделю – просто валялся в кровати и читал газеты. Что стряслось с Нью-Йорком? Взрывы, сведение счетов между бандами, вопли и стоны, призывы покончить с преступностью... Нельзя выбрать худшего времени для нападения на Винса. Ему устроят показательный процесс двадцатого века.

– Ну и отлично.

– Это твой кузен!

– Все равно отлично, – отрезала Уинфилд. – Если вспомнить об источнике его доходов, он еще легко отделается.

Лицо Чарли исказила болезненная гримаса.

– Уинфилд, в тебе нет ничего человеческого. – Его усталый голос трудно было расслышать. – Ни родственной привязанности, – простонал он, – ни чувства клана... – Чарли опустошенно махнул рукой, словно выпуская на свободу маленькую птичку, потом закрыл глаза и замолчал.