Читать книгу "Корректировщики - Светлана Прокопчик"

Удав обвился вокруг него, сжимая кольца чудовищного тела. От жара и боли глаза лезли на лоб, хлынула кровь горлом. Вот так антикорректоры и утаскивают в Поле блокаторов. На Венере погиб его коллега, не совладавший с существенно более слабым противником. Непослушными пальцами Илья поймал тонкий хвост, потянул наверх… Удав таранил его головой в лоб, как в стену. Непонятно, как удалось высвободить одну руку. Перехватив хвостик удава, Илья резко дернул его вверх и просунул между своим лбом и пастью удава как раз в тот момент, когда тот нанес очередной удар.

Ему показалось, что он упал с потолка. Вот был там приклеен, потом оторвался и, как был в горизонтальном положении, так и рухнул на пол. Острой болью взвизгнули одновременно затылок, лопатки, локти, ягодицы и пятки. Внутренности сжались в рвотном позыве.

Перед глазами все было красным. Уши закладывало от пронзительного и очень неприятного звука. Оглянувшись, Илья понял, что визжит секретарша. Забралась с ногами на стол и визжит. Переведет дыхание, и опять — на той же ноте. Филька лежал неподалеку. Лежал — не то слово. Он выгнулся в мостике столбнячной судороги, лицо застыло в сардоническом оскале, на губах розовая пена. Когда Илья уставился на него, Филька вдруг жалобно вскрикнул и опал. По лицу потекла зеленая бледность.

— Заткнись, дура, — сказал Илья секретарше. — Скорую вызывай.

Скорую уже успел вызвать Котляков — загодя, увидев, как упал Филька. Роботехники сбились плотной кучей под дверью.

— Козлы, — сказал Илья. — У него ж инициация, сдохнуть мог. А вы полезли.

В дверь требовательно постучали. Врач, но не со Скорой. Лоханыч. Наклонился над Филькой, посмотрел, даже не прикасаясь, поставил диагноз:

— Инфаркт. Ничего, антикорректоры живучие. Илюха, ты живой?

— Местами. Я в глубоком минусе.

— Понятно — против четверки-то. Давай-ка, я тебе помогу.

Вдвоем с Котляковым они поставили Илью на ноги, повлекли к лифту — по лестнице Илья бы скатился кульком. Мимо пробежала бригада в зеленой униформе с носилками.

Следующие сутки минули в сплошном тумане. Лоханыч выхаживал Илью сам, по своей методике. Вода, фрискал, контрастный душ, отвары трав, витамины внутривенно, массаж, опять витамины… А потом Илья уснул.

Проснулся глубокой ночью. В ушах звучал один-единственный вопрос: так на кой черт Поле заключало договор с Филькой, если оно заинтересовано в сохранении своей стабильности? И Поле ли это было?

Глава 9

Последний день последнего года

04-08-2084, пятница

14:15 по иркутскому времени

Селенград

Когда Илья пришел в офис, полным ходом шла подготовка к боевому дежурству. Илья с удовольствием отметил, что отделение присутствует в полном составе. Никто не удрал. Даже Машка Голикова, пугавшаяся собственной тени, помогала Бондарчуку разворачивать его гордость — систему визуального наблюдения.

С другой стороны, бежать куда бы то ни было из Селенграда не имеет смысла. Катастрофу либо остановят, пока она не дошла до эпицентра, либо… Либо, когда грохнет в Селенграде, спасаться будет уже поздно, потому что развалится планета.

Минут через пять после Ильи в офис приехали “два брата-молодца, одинаковых с лица” — Алексей Попов и Никита Добрынин. Два крупнейших пост-корректировщика, уже лет двадцать работавших в паре и оттого сроднившихся.

— С вами в стратолете девушки не было? — спросил Илья. — Среднего роста, темные волосы, глазастая.

— Ты про фигуру, про фигуру! — усмехнулся Попов. — Я, знаешь ли, на глаза женщины в последнюю очередь смотрю.

— Хорошая фигура, — многозначительно сказал Илья. — Все как надо.

— Замечательный портрет, — фыркнула Машка. — А самое главное — такой конкретный, мимо не пройдешь!

— Это ты зря, — сказал Попов. — Мимо женщины, у которой все “как надо”, действительно не пройдешь. Нет, Илюха, не было. Совершенно точно. Во всем стратолете не было ни одной хорошей фигурки.

— Дьявол! Ну где она?! — в сердцах воскликнул Илья.

Попов спросил, что за история связана с девушкой, но Илья не успел ответить. В общую залу влетел Иосыч с пачкой распечаток в руке:

— В четырнадцать сорок по нашему времени зарегистрирован подземный толчок. Сила по шкале Рихтера — три балла, эпицентр в Находке.

Повисло тягостное молчание. Машка Голикова закусила губу, чтобы не заплакать, Царев обнял ее, притянул к себе, не отрывая взгляда от Иосыча.

— Началось, — упавшим голосом сказал Савельев.

Илья смотрел на этих людей, на их лица. Они застыли, у всех жили только глаза. И все взгляды были одинаковы — тревожные, но упрямые. Никто не отступит. Некуда.

Телефонный звонок заставил всех затаить дыхание. Сейчас от любой мелочи могло зависеть все. Савельев выслушал абонента с непроницаемым лицом, положил трубку. Сказал:

— Это Стайнберг. Оскомышин договорился с Индией, так что, Царев, через час в Улан-Удэ встречаешь индийских “рутов”. Спецрейс, кроме них никого не будет, так что не ошибешься. Русский они знают, но лучше говорить на международном.

— А что Венера? — не утерпела Машка Голикова. — С Венерой договорились?

Савельев развел руками:

— Про Венеру ни слова. Вероятно, подключатся американцы. Но они будут работать из Сеула. — Помолчал. — На личный адрес каждого выслан план работы, учитывающий деятельность зарубежных коллег. В основу положен прогноз Морриса Фроста, это американский прогнозист. — Обвел зал тяжелым взглядом, взял у Иосыча распечатку, показал всем: — Но мы будем работать вот по этому. Полагаю, в урезанном виде с этим документом знакомы все или почти все.

— Скилдинский прогноз? — уточнил из угла Дим-Дим.

— Он самый.

Савельев с Иосычем сели работать, пытаясь из двух документов — прогноза Скилдина и плана Стайнберга — создать удобоваримый план спасательной операции.

Илья устроился в уголочке, просматривая распечатку. Пожалуй, вчерашний файл по сравнению с этим действительно был урезан. Вчера он читал самую суть — то, что относилось к причинам катастрофы. В полном прогнозе содержались и две вероятные схемы развития событий. Первую, по которой катастрофа ликвидировалась в зародыше посредством реал-тайм корректировки, он просмотрел лишь мельком — хорошо помечтать о том, что могло бы быть… Крайний срок вмешательства корректировщиков — полдень по московскому времени, пять часов дня по иркутскому. Сомнительно. Тем более, что не соблюдены условия для вмешательства: Поле должно быть стабильным, а оно мерцает.

Система саморегуляции Поля запускалась, по расчетам Скилдина, ровно через час — в тринадцать ноль-ноль по московскому. В Селенграде будет шесть вечера. Интересно, что в течение этого часа запрещались все прорывы в Поле. Прорыв, произошедший в этот промежуток, приводил к тому, что корректировщики обязаны были уложиться с ликвидацией катастрофы в тридцать часов. Причины не объяснялись. Наверное, знатокам информатики они очевидны, почему-то слегка обиделся Илья, а вот простым работягам Поля непонятно.