Читать книгу "Исследователи Гора - Джон Норман"

Но с особой теплотой я вспоминал о Кису, который снова стал мфалме Укунгу. Кстати, взглянув на карту, вы можете убедиться, что Укунгу и по сей день остается суверенным государством на территории империи Билы Хурумы.

Прежде чем Била Хурума покинул Ниундо, главное селение Укунгу, у него состоялся еще один разговор с Кису.

— Если хочешь, — сказал убар, указывая на коленопреклоненную Тенде, — я заберу эту рабыню с собой и продам ее в Шенди, а деньги пришлю тебе.

— Благодарю тебя, убар, — ответил Кису, — но эта женщина останется в Укунгу.

— Ты хочешь освободить ее? — удивился убар.

— Ну уж нет, — улыбнулся Кису.

— Отлично, — одобрил Била Хурума. — Она слишком прекрасна, чтобы быть свободной.

Тенде преданно посмотрела на Кису:

— Я постараюсь быть самой лучшей рабыней для моего господина.

В ту ночь мы остались в Ниундо. Я прекрасно помню пир, устроенный в нашу честь. Талунам впервые выпала возможность танцевать перед мужчинами, прислуживать им и ублажать их.

Я улыбнулся, вспомнив, как на пути вниз по реке мы встретили пигмеев, которые гнали на продажу караван обнаженных талун. Девушки были связаны по две; каждая пара удерживалась с помощью двух изогнутых раздвоенных веток, связанных крест-накрест, а между собою пары были связаны веревками.

Мы причалили к берегу и приобрели у пигмеев всю партию рабынь за пригоршню разноцветных бус и пять панг. Затем мы усадили красоток в галеру, по четыре на скамью, приковали цепями к стойкам и вручили им весла. На одно весло приходилось четыре рабыни. Таким образом, сорока рабынь хватило на десять весел, по пять с каждого борта. Одна девушка оставалась лишней; она разносила своим подругам еду и питье. Вдоль галеры мы протянули цепь, закрепив ее на носу и на корме. На девушке-разносчице были ручные и ножные кандалы, причем браслет на правой лодыжке крепился к цепи, протянутой вдоль судна, так что рабыня свободно передвигалась туда-сюда вдоль цепи, но не могла сделать и шага в сторону. Била Хурума отправил на эту же галеру пятерых аскари: один стоял у штурвала, а четверо подгоняли девушек с помощью плеток. Галера стала для талун настоящей плавучей тюрьмой.

— Куда мы их потом денем? — спросил я Билу Хуруму.

— Продадим в Шенди, — ответил он.

Поначалу талуны подумали, что им предстоит грести до конца своих дней. Не прошло и ана, как все они уже стонали, истекая потом, и умоляли дать им более подходящую для женщин работу. И немудрено — с галерными веслами обычно управляются дюжие мужчины. Если бы мы плыли не вниз, а вверх по течению, вообще не было бы смысла сажать их на весла. Рабыня-разносчица конечно же как могла потешалась над своими подругами. Откуда ей было знать, что на следующий день ей самой предстоит надрываться и рыдать под ударами плеток неумолимых аскари. Каждый день мы назначали новую разносчицу, чтобы ни одна талуна не сидела на веслах более сорока дней кряду.

На причале было многолюдно. Я увидел двух рабынь, обнаженных и закованных в цепи; их тоже вели на корабль.

Прошлым вечером мы продали всех талун черным работорговцам из Шенди всего за два серебряных тарска. Я видел, как они, прижав головы к земле, одна за другой ползли к рабскому кругу. Затем их связали караваном и увели. Некоторое время талун продержат в подземных пеналах. Там их ноющие спины и истертые в кровь руки залечат всяческими бальзамами и притираниями, а потом наскоро подготовят к продаже на северных рынках. Такие красотки, как наши талуны, под железной рукой хозяина обычно становятся превосходными рабынями.

Двух талун мы оставили себе. Бывшую белокурую предводительницу я решил назвать Ланой, ее темноволосую помощницу Тургус нарек Финой.

Я глянул вниз. Лана и Элис, обнаженные, стояли на коленях со спутанными за спиной руками, прикованные к тому же кольцу, что и Дженис.

— Господин, — робко произнесла Дана.

— Что?

— Ты везешь меня в Порт-Кар?

— Да, — ответил я. Одно название этого города приводит девушек в трепет.

— В Порт-Каре мужчины будут жестоко обходиться со мной? — спросила она. Я пожал плечами:

— Так же, как с любой другой презренной рабыней.

Она содрогнулась. Горианская пословица гласит: «В Порт-Каре цепи рабыни особенно тяжелы». Я, однако, не думаю, что это так. Мужчины Порт-Кара обращаются с рабынями не хуже и не лучше, чем остальные гориане. Дело в том, что этот город издревле славится беспощадностью к врагам, и потому его имя наводит на людей страх. На мой взгляд, если на Горе и есть место, где к рабыням относятся с особой жестокостью, то это Тарна. И на то есть свои исторические причины. Тарна — один из немногих горианских городов, где подавляющее большинство женщин — рабыни. Обычно одна рабыня приходится на сорок свободных горианок. К слову, престиж и статус свободной женщины на Горе неизмеримо выше, чем на Земле.

— А что делают в Порт-Каре с девушкой, которая не угодила своему хозяину? — с замиранием сердца спросила Дана.

— Когда как, — ответил я. — Чаще всего связывают по рукам и ногам и бросают в канал к уртам.

Глаза ее расширились от ужаса. Она непроизвольно попыталась сбросить оковы. Между прочим, железная цепь великолепно смотрелась на ее изящной шейке.

— На твоем месте, — сказал я, — я бы лез из кожи вон, чтобы понравиться хозяину.

— Я буду! Я буду очень, очень стараться!

Я пожал плечами:

— Посмотрим.

Элис прижалась щекой к моему бедру и нежно поцеловала его. Я взъерошил ей волосы и потрепал по голове.

— Пожалуйста, господин, — шепнула она, — не продавай меня сразу. Подержи меня у себя хотя бы немного.

— Может быть.

— Спасибо, господин!

Когда-нибудь, подумал я, она, как и Дженис, найдет своего идеального господина и станет для него несравненной рабыней для наслаждений. А до тех пор… что ж, до тех пор она еще много раз будет переходить из рук в руки.

Ко мне подошли Нгома и еще два человека из команды капитана Улафи.

— Скоро отплываем, — сказал Нгома. — Клетки готовы.

Я снял с Дженис кандалы и цепь. Она по-прежнему стояла на коленях, поскольку я не разрешал менять позу. Затем я проделал то же самое с Элис и Ланой. Они тоже остались стоять на коленях. Нгома и двое других членов экипажа ухватили рабынь за волосы и вопросительно посмотрели на меня. Я кивнул:

— Тащите в клетки.

Нгома за волосы поднял Дженис с колен и, пригибая к земле, повел к сходням. Голова рабыни была на уровне его бедра.

— Отходим! — с кормы крикнул мне Улафи. Рядом с ним стояли его первый и второй помощники, Гуди и Шока.

— Прекрасно, — ответил я и окинул судно взглядом. На палубе «Пальмы Шенди» пустовали еще две клетки для рабынь. Обе были заказаны мною.