Читать книгу "Заклятые пирамиды - Антон Орлов"

Спросить бы у Орвехта, почему Эдмар, раз он такой крутой маг, в Накопитель к своим древним коллегам не захотел. Впрочем, понятно почему: у него там не будет ни «телохранителей» вроде Махур-нубы, ни шлюшек вроде Хеледики. Вот бы ему это при случае высказать… Или даже не ему, а просто в его присутствии обронить, чтоб услышал.

Изнывая от ежедневной хаврайской тягомотины, Дирвен утешался тем, что придумывал все новые и новые оскорбления в адрес Эдмара и Хеледики. Если б они жили поблизости, он бы раздобыл ведро масляной краски и написал бы всю правду о них на стенах и на заборах, чтобы это прочитал каждый, кто пройдет мимо.

Жизнь выделывает порой удивительные курбеты. Суно сидел вместе с Зинтой и древним магом на рлангийской улице, на веранде заведения, которое в Аленде назвали бы чайной или ресторанчиком, и пил сдобренный пряностями кофе – изумительный напиток темно-шоколадного цвета, сваренный из молотых обжаренных зерен, добытых в другом мире. Божественно… Эдмар утверждал, что в «его время» в Сонхи тоже был кофе, но, видимо, давно уже сплыл, однако ситуацию недолго исправить: в будущем он доставит с Земли саженцы и заведет плантацию кофейных деревьев.

Зинта расспрашивала о его близких – так, словно была с ними знакома. Он отвечал, что Мар чувствует себя не хуже, чем раньше, и теперь можно не бояться ухудшения, потому что лекарство для нее он приготовит уже скоро, как только соберет оставшиеся ингредиенты. Да, с мамой он повидался и заодно надиктовал на комп показания, как его пытались убить, но делать заявление не стал, все равно преступление раскрыли еще два года назад, и суд уже был. Его бабка-заказчица и стрелявший в него мигрант до сих пор в тюрьме. А к тому человеку, с которым ему больше всего хотелось встретиться и поговорить, он в этот раз не пошел. Потом, когда будет противоядие для Мар.

– Все равно его не было дома – носится по Галактике и ловит своих мышей, – заключил Эдмар с ядовитой и в то же время грустной усмешкой. – И я еще не подготовился к тому, чтобы свалиться ему на голову с того света.

Шатровые кровли изящно угловатых китонских построек покрывало нечто вроде наплывов растекшегося воска, и если на бедняцких домишках изжелта-грязноватая глазурь смотрелась неряшливо, то крыши дворцов знати сверкали, как сахарные, переливаясь алмазными искрами. И повсюду декоративные грибы – на клумбах, в ящичках на балконах, возле высоких крылечек, увешанных колокольчиками и похожими на орхидеи лакированными фонариками, в вазонах по углам веранды, где Суно в компании Эдмара и Зинты дегустировал кофе. Тонкие ножки в фестончатых оборках. Шляпки или плоские, гладкие, в узорчатых разводах, или вывернуты вверх, словно чашечки, выставляя на обозрение гофрированную изнанку. Грибы несъедобны, люди назвали бы их поганками, а китони разводят для красоты наравне с цветами.

Людей тут встретишь разве что при очень большом везении. Эта страна принадлежит хрупким существам с аристократически белой кожей, мелкими чертами кукольных лиц и огромными агатовыми очами, выпуклыми и слегка раскосыми. Самые рослые из них достают макушками Орвехту до плеча, но не стоит обманываться субтильной наружностью, среди них много отличных бойцов и попадаются весьма неплохие маги.

Накопителей у этого народа нет и никогда не было, зато у китони имеются другие недостатки: большая часть их волшебников практикует бесконтактное высасывание жизненной энергии из кого придется. Как говорили в таких случаях крестьянские предки Суно, чеснок лука не слаще.

Прохожие щеголяют многослойными одеяниями из тончайшего шелка, серебрящегося на солнце. Даже лохмотья бедноты выглядят на свой лад живописно. И у каждого на голове костяной венчик наподобие обруча – роговые выросты. Волосы китони заплетают в мелкие косички или укладывают в затейливые прически, истинные шедевры парикмахерского искусства.

Суно, Эдмар и Зинта ходили в накидках с особым орнаментом, гласящим, что у них дипломатическая неприкосновенность. В гуще этих диковинных улочек с ожившими глазастыми куклами в изысканных нарядах, крышами в причудливых восковых наплывах, свисающими с застрех колокольчиками и любовно выращенными поганками человек может исчезнуть без следа. С работниками торговых факторий и мелкими чиновниками из Ларвезы это время от времени случается. Оба мага были настороже и Зинту защитили чарами.

На днях Эдмар на трое суток пропал, перед этим обмолвившись, что он-де отлучится по своим делам, но сегодня утром объявился. Оказалось, что он побывал «дома». Угостил иномирским шоколадом, который сонхийскому решительно уступал, потому что в него дешевизны ради подмешаны какие-то «пищевые добавки», и бесподобным кофе – этот напиток, вызвавший у Суно и лекарки безусловное одобрение, он собственноручно сварил на жаровне, с позволения хозяина заведения, которому тоже налили попробовать.

Правители Китона согласились предоставить необходимый для очищения Мезры священный артефакт, взамен потребовав отмены контрибуций, которые ежегодно выплачивали Ларвезе вот уже больше двадцати лет, и расторжения всех кабальных договоров. Они не против того, чтобы продавать людям свои товары, но за справедливую цену. Великие боги, это сколько же торговых домов обанкротится и какие убытки понесет Светлейшая Ложа… Каждая сторона стояла на своем, и переговоры увязли, как телега на раскисшей в хлябь деревенской дороге.

– Если вы с ними не поладите, останется второй вариант, который я хоть завтра готов привести в исполнение, – с невинной улыбкой заверил Эдмар.

Его хваленый второй вариант – дотла выжечь всю Мезру магическим огнем, с одновременным проведением экзорцизма. Нежить тогда потеряет привязку к этой земле и отправится в Хиалу, что и требовалось, но на месте плодородной зеленой провинции будет горелая пустошь без единой травинки, и о возрождении там сельского хозяйства на ближайшее время придется забыть.

Эдмар в любом случае внакладе не останется. За свою помощь в этом деле он стребовал с Высшего Тайного Круга Светлейшей Ложи клятву, что его никогда не поместят в Накопитель и не попытаются уничтожить. К формулировкам он подошел, как тертый законник, всех замучил придирками и поправками, чтобы у оппонентов не осталось ни малейшей возможности для двусмысленной трактовки, никакой лазейки. В придачу ему должны были отдать в качестве платы зуб Оманга Дремлющего Глубоководного из сокровищницы Ложи. Эдмар не скрывал, что собирается этот ценнейший раритет истолочь в порошок и использовать для лекарства, в котором нуждается его знакомая в другом мире. Что ж, руководство Ложи сочло, что Мезра такой цены стоит.

Орвехт, с грехом пополам понимавший столичный вариант китонгару, со своей обычной дотошностью докопался, почему их принимают в Рланге как почетных гостей. Потому что верховному жрецу было знамение: ему явился ни много ни мало сам Тейсу верхом на Серебряном Лисе. Древний покровитель повелел, чтобы китони не чинили зла ларвезийским посланникам – двум магам и лекарке под дланью Тавше и забрали бы с человеческой земли своих умерших, которые уже отомстили за нанесенные им обиды, а теперь должны быть упокоены честь по чести для нового перерождения. К этому он присовокупил указания, на каких условиях следует сотрудничать с людьми: пересмотр навязанных победителями договоров и аннуляция всех кабальных соглашений. Китонские жрецы и маги возрадовались, что теперь-то Тейсу уж точно проснулся, раз начал проявлять интерес к политике, а у Суно созрели на его счет свои догадки, которыми он покамест ни с кем не делился.