Читать книгу "Что будет дальше? - Джон Катценбах"

— Вот видишь, Номер Четыре, я могу сделать так, что тебе будет очень плохо. Если я захочу, тебе станет еще хуже.

Дженнифер содрогнулась всем телом. Ее пугала чернота перед глазами — не та ставшая уже привычной темнота под глухой маской, скрывавшей ее глаза, а чернота, похожая на вечную непроглядную тьму. «Неужели я ослепла, когда он меня душил?» — в ужасе подумала она.

— Не забывай об этом, — прошептал мужчина ей на ухо.

Дженнифер вновь вздрогнула, ощутив на коже его близкое дыхание.

— И запомни: за тобой все время следят. Ты ни на секунду не остаешься одна.

Мужчина неожиданно разжал хватку, и Дженнифер закашлялась, не в силах понять, проходит ли в ее легкие воздух через горящее, словно ободранное изнутри, горло. Естественно, она не услышала, что мужчина — одетый, как прежде, в шапочку с прорезями для глаз и в трико, в балетных туфлях на босу ногу — дал женщине знак вновь войти в комнату. В голове у Дженнифер все смешалось. Она не столько поняла, сколько почувствовала, что услышанная ею ссора, неожиданный выстрел — все это изначально входило в сценарий спектакля с ее участием, разыгрываемого против ее воли. Эти двое, действуя заодно, похоже, просто задались целью окончательно сбить ее с толку и сломить ее внутренне. «Что ж, надо признаться, им это неплохо удалось», — подумала Дженнифер. Страх действительно практически парализовал ее волю, лишил какой бы то ни было способности сопротивляться происходящему.

— Молчать, Номер Четыре. Ты слышала? Молчать. Что бы с тобой ни происходило, что бы ты ни услышала, не вздумай произнести ни слова. Молчание — залог твоей жизни. Стоит тебе раскрыть рот, и больше ты никогда ничего не увидишь и не услышишь. И уверяю тебя, последние мгновения ты проведешь в страшных мучениях.

Дженнифер крепко закрыла глаза и постаралась заставить себя кивнуть. Вскоре она услышала, как закрылась дверь в комнату. Судя по всему, мужчина и женщина смогли покинуть помещение так тихо, что она не заметила их ухода. Впрочем, вполне могло оказаться, что кто-то из них — а быть может, и оба — остался здесь, по эту сторону двери. Неизвестность пугала Дженнифер едва ли не больше, чем открыто высказанные угрозы.

Она продолжала неподвижно сидеть на кровати.

Постепенно ее сознание стало оттаивать, словно глыба льда. Ей вдруг захотелось подвигаться, какая-то часть ее сознания настойчиво требовала выглянуть из-под маски, какой-то внутренний голос советовал встать с кровати… Все это было слишком опасно, и Дженнифер мысленно боролась сама с собой — со своими вполне понятными, но от этого не менее рискованными порывами. «Делай все, как тебе сказали, — приказала она себе, — и ничего страшного не случится». Девушка напряженно вслушивалась в нависшую над ней тишину. Ничто не говорило о том, что ее мучители могли оставаться в помещении.

Впрочем, тишина, нарушаемая лишь хриплым и прерывистым дыханием Дженнифер, надолго не затянулась.

До слуха пленницы донесся звук, показавшийся ей знакомым. Что-то привычное и вместе с тем тревожное, даже пугающее. Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что это за звук.

Сирена. Не то полицейская, не то пожарная сирена.

Звук доносился откуда-то издалека. Но с каждой секундой он слышался все сильнее и отчетливее. Его источник, несомненно, приближался.

Глава 34

Адриану пришлось резко вывернуть руль, чтобы избежать столкновения с другой машиной. Второй водитель резко затормозил, взвизгнули стирающиеся об асфальт шины, и вслед старому «вольво» профессора Томаса полетел протяжный сигнал клаксона. Оставалось только порадоваться, что на таком расстоянии не были слышны проклятия и ругательства, которыми наверняка проводил тот водитель выскочившего перед ним на перекресток на красный свет Адриана.

— Ну, извини. Признаю, был не прав, — пробормотал Адриан Томас, будто второй водитель мог услышать его или разглядеть виноватое выражение у него на лице.

— Адри, это плохой признак, — заметил Брайан, появившийся на пассажирском сиденье. — Ты перестаешь замечать, что происходит вокруг. Сделай-ка одолжение: постарайся сосредоточиться.

— Да стараюсь я, стараюсь, — несколько обиженным тоном отвечал Адриан. — Ну, отвлекся немного, с кем не бывает. Даже самые внимательные и собранные люди иногда допускают ошибки. Так что это, дорогой мой, еще ничего не значит.

— А вот здесь ты, старик, ошибаешься, — возразил ему брат. — И прекрасно это понимаешь. Ты понимаешь, я понимаю, мы оба это понимаем. А теперь, кстати, и тот парень, который чуть не въехал в тебя, тоже будет в курсе.

Глупо было бы срывать на брате раздражение, которое вызывали в Адриане все новые и новые проявления его болезни. При этом поделать с собой он ничего не мог.

— И как у тебя только хватает наглости лезть ко мне со своими советами и комментариями! — напустился он на Брайана. — Сам-то не стал дожидаться наших советов, не стал обращаться к близким людям за помощью, а все решил сам. Естественно, не подумав о том, каково придется нам, оставшимся жить после твоей смерти.

Брайан ответил с усмешкой:

— А тебе, братишка, никогда не приходило в голову, что я просто устал от заботы окружающих? Не хотел я, чтобы мне помогали, чтобы меня берегли, чтобы из-за меня переживали. Устал я от вашей заботы, а еще больше — от своих проблем. Я чувствовал, что мне уже ничто не помогает: мозг словно усыхает, и никакими таблетками это не остановить. Бесконечные разговоры с врачами, с такими же, как ты, психологами — и все впустую. Головокружения, страшные боли и ощущение обреченности. Я вдруг осознал, что мне уже никогда не избавиться от этого кошмара.

— Он, видите ли, осознал… Может быть, ты между делом и кандидатскую по психологии успел защитить? Что-то ты сегодня ерунду мелешь. Не верю я ни одному твоему слову.

На самом же деле за этими несколько грубоватыми словами Адриан пытался спрятать собственные переживания и тревоги. Брат был во многом прав — в первую очередь в том, что касалось необходимости быть внимательнее и, по крайней мере, не отвлекаться, когда сидишь за рулем. Был ли он прав и тогда, когда решил застрелиться? В отношении этого вопроса у Адриана уверенности не было.

— Прав ты был или нет, но в любом случае это решение было продиктовано трусостью, — уже подзабытым тоном старшего брата заявил Адриан. — К тому же ты мне столько проблем подсунул… Должен сказать, мне пришлось потратить немало времени и сил на то, чтобы уладить все вопросы, возникшие в связи с твоей внезапной смертью. А потом… потом началось самое трудное.

Адриан хотел дать брату понять, что тот, точно так же, как Кассандра и Томми, ушел из жизни, оставив после своей кончины гораздо больше вопросов, чем ответов. Впрочем, высказать это вслух он так и не решился. Адриану показалось, что он и так слишком многого требует от своего покойного брата.

Брайан же на некоторое время замолк. Профессор продолжал вести машину по улицам города. До квартала, в котором стоял дом Марка Вольфа, оставалось всего несколько минут. Адриан решил, что пора бы подумать над тем, в каком ключе стоит беседовать с маньяком-эксгибиционистом, пригласившим его на встречу. Любой следователь или частный детектив, подумал Адриан, наверняка догадался бы сам, какие именно результаты принесли поиски Вольфа во Всемирной паутине. Вне зависимости от того, что он там нашел, можно было сделать вид, что ничего особенного не произошло и что именно этого Адриан от него, собственно говоря, ожидал.