Читать книгу "Ребус. Расшифровка - Андрей Константинов"

– Нет, – ответила Полина, немного злясь. В данный момент ей показалось несправедливым, что со стороны все это кажется так примитивно. – Игорь, прошу тебя, не надо из беды делать фарс.

– Что?… Что?! Да у тебя бед, даже маленьких, в жизни никогда и не было, раз ты так говоришь, – взорвался Ладонин. – Ты еще «горе» скажи! Цыц!

– Ты…

– Я сказал – цыц! А то сейчас к носу лед прикладывать будешь! Еще раз! Поняла?

– Поняла, – неожиданно для себя ответила Полина.

– Два «Егермайстера»![35]– кликнул официантку Ладонин. – Пойми ты! Не в осколках империи беда. Вот их как раз можно понять и уважить. Даже и несправедливость снести, если надо. При вашем разговоре другие присутствовали? Были?

– Шлемин, начальник отдела кадров заскакивал. Якобы по делу. Но он ничего не говорил. Просто постоял в дверях, послушал немного, а потом выскочил. Сказал, попозже заглянет.

– Шлемин, говоришь? Замечательно.

– А ты что, его знаешь?

– Помнишь, после твоего похищения мы с Нестеровым еще гадали, как это они смогли ваши установочные данные и адреса вычислить? Мол, вы люди секретные, в ЦАБе данных на вас вроде как нет?

– Помню, и что?

– Саныч эту версию прокинул. Короче, вас этот самый кадровик тогда и сдал со всеми потрохами.

– Что ты такое говоришь? – вскинулась Полина.

– Что знаю, то и говорю. Этот ваш Шлемин уже давно и конкретно стучит одному эфэсбэшнику, а тот, в свою очередь, регулярно получает жалованье от Ребуса. Самое смешное, что стучит ваш дятел исключительно «по зову сердца»… Но это так, к слову. Как говорится, дураков не считаем: на то он и дурак – любую сторону занять может. А вот с полудурками оно погадостнее будет. Эти – неопределенного возраста и неприятные во всех отношениях, гадко тебе подмигивали вовсе не из-за убеждений, какими бы они ни были. ЭТИ действуют исключительно из зависти.

– И чему же здесь можно завидовать?

– А завидуют они тому, что с некоторых пор у тебя появилась хорошая косметика, тому, что сейчас нам сюда принесут не теплое «Клинское», а «Егермайстер». И уж совсем бессонница у них начнется, когда они поймут, что скоро ты будешь носить приличное нижнее белье. И вовсе не благодаря твоим эротическим мечтаниям – вот что их удручает!

– Почему ты считаешь, что можешь вот так вот, столь уверенно и столь безапелляционно, обвинять людей, которых ты совсем не знаешь? – взорвалась Полина.

На самом деле она понимала, что Ладонин сейчас бьет в самую десятку и говорит ей, пусть очень страшную, правду. Вот только правда эта была настолько обидной и горькой, что ей невольно хотелось защищаться, пытаясь отстоять своих, причем даже тех, которые никогда не были и не будут ей «своими».

– Думаешь, легко в наше время мужикам оставаться на этой проклятой работе и продолжать служить? У всех ведь семьи, дети…

– Если ты отбросишь эмоции и повспоминаешь, то легко припомнишь, что люди, о которых я веду речь, они еще и работники посредственные. Посредственные, а самое главное – ненадежные. А вот зато на дутых судах офицерской чести – тогда да! Зыркают первые! Запомни, Полинушка: именно такие при старой власти с упоением отрекались от друзей и детей. А почему? Да потому что трусы. Самое ужасное, что порой кажется, что имя им – легион. Но это не так. Имя им – полушка. Большинство же – нормальных, в унижающей бедности своей заблуждающихся… Но! Кто мешает?!

– Мешает что? – Полина сдалась и сейчас смотрела на Ладонина тихо, как на проповедника.

– Мешает изменить жизнь. Мир-то ведь не изменишь, верно? А Родине ты ничего не должна. Все отдала – могу доказать. Но в другой раз.

– Почему в другой?

– А у нас с тобой времени еще много будет. Да и «Егермайстер» следует пить холодным.

Они чокнулись. Выпили. Ликер Ольховской очень даже понравился.

– Ой, совсем забыл, – посерьезнел Ладонин.

– Что? – испуганно спросила Полина.

– Похоже, взять тебя на работу я не смогу.

– Почему? – Полине вновь захотелось плакать.

– Да ведь двери у меня моднючие – стеклянные. Переколотишь! А у вас, у «грузчиков», похоже, это в крови. В свое время Козырев мне тоже едва дверь не расколотил. А когда не вышло – на пепельнице отыгрался.

Полина счастливо прыснула. И слезы наконец полились. Но то были уже иные слезы. Счастливые.

* * *

Эмоциональный разговор Полины с Мышлаевским состоялся в среду, и так получилось, что в четверг утром Лямина и Козырева тоже вызвали на ковер. Правда, совсем в другой кабинет – к начальнику отдела Василию Петровичу Нечаеву. Само по себе это тоже, конечно, не сахар, но все ж таки и не уксус, как в случае с «особистами».

Судя по тому, что прямо с порога начальник предложил молодежи чай, а получив утвердительный ответ, начал с себя, а затем самолично налил «грузчикам», беседа обещала быть непростой. А уж после того, как Нечаев с грустной усмешкой посетовал, что на самом деле неплохо бы выпить чего-нибудь покрепче, да с утра по уставу не положено, Паша и Иван не на шутку переполошились. Потому как «не за каждого мальчика велосипеды дают».

– Значит, так, братцы мои, – вздохнув, начал Василий Петрович. – Официально объявляю вам о том, что с сегодняшнего дня оперативный экипаж с позывными «семь-три-пять» прекратил свое существование.

– Как это? – поперхнулся чаем Козырев.

– А мы куда денемся? – подхватил Иван.

– Персонально тебе, друг мой Лямин, сегодня велено явиться к одиннадцати часам на центральную базу, второй этаж, комната службы компьютерной поддержки. Так что сейчас ты должен сдать под роспись дежурному свою станцию, предметы экипировки и прочие закрепленные за тобой причиндалы, стоящие на балансе отдела наружного наблюдения.

– Почему?

– Потому что, согласно приказу начальника управления, со следующего понедельника ты состоишь в штате вышеупомянутой службы в должности оперуполномоченного. Про день аттестации я, если честно, не в курсе – спросишь сам у своего нового начальника. Яков Владимирович, между прочим, мировой мужик. Кстати, ты в каракулях разбираешься?

– В чем он разбирается? – спросил Паша.

– Мне давеча наши компьютерщики сказали, что если Ванька знает про какие-то там «каракули», то с новым начальником сработается обязательно.

– Oracle, – автоматически поправил Иван. – Только я не хочу в службу компьютерной поддержки. Я хочу быть «грузчиком».

– Ну, знаешь, здесь тебе не ясли-сад. Приказ есть, он подписан, так что будь любезен – под козырек и шагом марш… грузить… компьютеры.