Читать книгу "Моя понимать - Константин Костинов"

Не слишком ли бесплатный сыр предлагают ему?

«ЧТО Я ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ?»

– Помогите мне с дочерью выбраться отсюда, помогите вернуться на Землю – и я замолвлю за вас слово. Мы сможем превратить вас обратно в человека, я дам вам денег, сколько хотите, только помогите мне…

Димка широко повел рукой. Он не сказал ни слова, но Локтев его понял:

– Все эти люди? Кто они вам? Дикари, варвары, отсталый народец. Они же не русские, вы им ничем не обязаны. Помогите мне. Мне.

Димка смотрел в глаза горячечно шепчущего Локтева и видел в них плохо скрываемое презрение.

Презрение к этому огромному лохматому чудовищу, типичному дикарю, презрение к жителю ослабевшей, полуразвалившейся России, презрение богатого – к бедному.

Жители России в мире декабристов слишком привыкли быть самыми сильными. Они забыли, что самый сильный не значит самый правый. Они настолько привыкли к этому, что даже не задумываются, предлагая сделать подлость. Они считают, что подлость – это правильно. Как там у готтентотов: «Если сосед украл у меня корову – это плохо. Если я украл корову у соседа – это хорошо». Считать себя цивилизованными людьми и жить по дикарской этике, по волчьим законам…

Кто из нас двоих дикарь, господин Локтев?

– Помоги мне, – уже чуть не кричал Локтев. – Ты же русский человек!

Димка молча смотрел на него. Может ли человек, предлагающий предать твоих друзей, быть русским? Когда эти русские забыли о том, что значит быть человеком.

Димка набросал несколько слов на листке из блокнота. Пальцы дернулись, как будто хотели скомкать бумажку и бросить в лицо собеседнику. Но Димка сдержался. Он протянул листок Локтеву и вышел.

Тот вытер платком вспотевшую лысину и прочитал написанное:

«Я – РУССКИЙ. И Я – ЧЕЛОВЕК. А ВОТ НАСЧЕТ ТЕБЯ – СОМНЕВАЮСЬ».

Димка тронул другие обручи на трубе, те, что устанавливали расу. Они не шелохнулись. На Земле жила только одна раса.

Люди. Хумансы. Если угодно.

«Хорошо, что все люди принадлежат к одной расе… в смысле к одному виду. А то настроил бы не тот код и вышел негром. Или китайцем».

– Собираешься уходить? – послышался из-за спины тихий голос.

Флоранс. Непривычно серьезная и тихая. Где та веселая зомбяшка, которая влюбилась в волосатого яггая? Димка вздохнул.

Как разделить сердце пополам, между тем и этим миром? Там – родные, здесь – друзья. Там – Родина, здесь – Флоранс.

– Ты уходи, – прошептала, прижавшись к Димкиной груди, зомбяшка. – Я же все понимаю. Уходи. Возвращайся к себе, в свой мир…

Она всхлипнула и выбежала из комнаты, чуть не сбив с ног вошедшего господина Шарля.

Чем хорош бывший начальник особого сыска: он не задает вопросов, ответы на которые может угадать и так. Он не спросил, что говорил Димке Локтев, не спросил, что он ответил, и не поинтересовался, почему ответ был именно таким. Умный господин Шарль все понял сам.

– Когда собираетесь уходить? – деловито спросил умный господин.

Димка чуть не зарычал. Отвернулся к трубе.

– Мне кажется, – произнес ему в спину господин Шарль, – что вы видите проблему там, где ее нет.

Димка резко развернулся, взметнулись полы камзола, на секунду открыв портупею с наплечными кобурами.

– Нет? – рыкнул он. – Моя тут. Моя отец, моя мать – там. Моя – туда, моя бросать ваша, моя здесь – моя бросать их. Нет?

Димка понял, что его слова заглушаются жутковатым горловым рыком.

– Нет, – спокойно ответил господин Шарль. – Вы видите ситуацию в следующем свете: отправляясь к себе домой, вы бросаете всех нас, оставаясь здесь – бросаете родных. Как будто переезжаете с острова на остров и сжигаете мост.

Димка хлопнул ладонью по загудевшей трубе.

– Господин Хыгр, – не дал ему начать господин Шарль, – ваш мост остается здесь. Держать его постоянно работающим мы не можем…

Не можете. Заскрипело, из-под когтей яггая посыпалась серебряная крошка.

– …но иногда включать его вполне по нашим силам, – закончил мысль господин Шарль.

Иногда включать? Иногда ВКЛЮЧАТЬ? Димку затрясло. А ведь господин Шарль прав. Если установка-портал будет включаться, Димка сможет путешествовать между двумя мирами. Ему не надо будет разрываться. НЕ НАДО!

С души, казалось, упал не то что камень – с грохотом просыпался целый горный хребет.

– Часто? – Димка чувствовал, как сердце бьется чуть ли не в горле.

– Часто? Ну скажем, раз в день вас устроит?

Счастливый, безумно радостный Димка уже мысленно путешествовал с Земли в мир Свет и обратно. Туда-сюда, туда-сюда. Только…

Исчезла проблема, занимавшая все Димкины мысли, и тут же вспомнилось, что ситуация в этом мире вовсе не безоблачная.

– Наша враг. Его узнать, кто брать его… хырр… логово. Его мочь мстить.

Господин Шарль молча щелкнул зажигалкой и закурил сигару.

– Нам очень повезло, – усмехнулся он одним уголком рта, – что наш враг – купцы. Купцы думают только о деньгах. Они не мстят. Поэтому нам достаточно сделать так, чтобы нападать на нас стало невыгодно, – и мы будем избавлены от незваных спасителей.

– Как? – спросил Димка.

Действительно, как можно сопротивляться вторжению с Земли. Если РОК плюнет на конспирацию и введет сюда войска (а частная армия РОКа будет чуть ли не больше любой армии Земли) – танки, вертолеты, бомбардировщики… Да что там, просто откроет портал посреди столицы и засунет в него атомную бомбу. Как?!

– Как? – Господин Шарль пыхнул дымом. – Довольно просто. Вы знаете, что, поразмыслив, я отсоветовал господину Речнику казнить мага огня?

Глава 62

– Не согласен. Что хорошо для РОКа, то хорошо и для России.

«Это радует, – думал Димка, слушая господина Локтева, – что то, что творилось в мире Свет, – не позиция всей России, а самодеятельность одной мегакорпорации. Которая, что бы она там про себя ни думала, – еще не вся страна. Значит, долбанулись только сотрудники РОКа, а не вся Россия в целом. Не все так уж безоблачно, господин Локтев, как вы нам рассказываете, значит, есть там и недовольные вашей политикой, есть и какой-то аналог коммунистов, которых вы не смогли купить, есть и национальные течения… Кстати».

– Как живут в России другие национальности? – прочитал записку Локтев. Сел поудобнее. – Какие именно?

Господин Шарль загадал Димке загадку и уехал куда-то на неделю. Поэтому все, что делал Димка – в промежутках между общением с Флоранс, – разговаривал с господином Локтевым, самым спокойным из всех пленников. Другие, понимая, что судьба их родственников повисла на волоске, впали в депрессию. Были даже попытки самоубийства и нападения на охрану. Поэтому к другим пленникам Димку не подпускали. Хотя представить нападающего на яггая человека не мог никто. Поэтому у охраны Димка, похоже, проходил как «предмет, могущий послужить в целях самоубийства».