Читать книгу "Ученик ученика - Владимир Корн"

– Ты это серьезно?

Да куда уж серьезнее. Он весело расхохотался и поинтересовался, интересно ли мне будет узнать, каким образом его предок получил титул графа. Мне было интересно, и даже очень.

Оказывается, титул графа славный предок Фреда получил от не менее славного императора Конрада I за то, что вовремя подал ему в руки рогатину при охоте на кабана.

С тех пор на их родовом гербе присутствует кабанья голова. Тут я невольно расхохотался и не сразу смог объяснить причину своего смеха. Когда я справился с собой, то смог поведать Фреду о том, что на моем гербе присутствует лошадь и я только сейчас связал ее с катанием принца Жюстина на моей собственной спине.

Мы посмеялись вместе. Хороший человек Фред. И за все время, что мы не виделись, ничуть не изменился. Судить об этом я могу смело, потому что он не пропустил взглядом ни одной даже самой завалящей юбки ни по дороге на постоялый двор, ни здесь.

На мой вопрос о «Мелиссе» Фред немного помрачнел и ответил, что нет больше его красавицы.

Затем мне пришлось поведать о своих дуэлях, и он сразу посерьезнел. Самым подробным образом он расспрашивал меня как о самой дуэли, так и о событиях, ей предшествующих. Затем задал еще один вопрос:

– Скажи, Артуа, не было ли среди этих людей одного, вот с такими усами?

И Фред быстро развел большой и указательный пальцы, сложенные перед верхней губой.

Нетрудно было догадаться, о ком идет речь, и я не задержался с ответом:

– Боюсь, что этот человек станет следующим, с кем мне придется встретиться. Конечно, в том случае, если я переживу завтрашнюю дуэль.

Мне показалось, на лице у Фреда появилось чувство облегчения, но выяснять у него подробности я не стал. Меня в гораздо большей степени интересовало другое.

Встретил я его просто Фредом, пусть и владельцем не самого дрянного корабля. Теперь он граф, и понятно, что титул ему возвращен. На мой вопрос он ответил коротко: эсзидо.

Этот термин я знал, и означал он следующее. Иногда, можно даже сказать, что крайне редко, в ответ за какое-нибудь прегрешение, недостаточно тяжелое, чтобы лишить дворянства, и в то же время довольно серьезное, чтобы оставить его безнаказанным, дворянин не подвергался опале или ссылке куда-нибудь в глухую провинцию, вместо этого ему объявляли эсзидо.

Такой человек терял все дворянские привилегии, в том числе и возможность носить шпагу, но в то же время не опускался до уровня простолюдина. Получалось какое-то промежуточное состояние. Насколько я помню, в земной истории такого не было. Хотя я не могу похвастаться отличным знанием этого предмета.

– Женщина! – произнес я, даже не спрашивая, а утверждая.

В ответ он рассмеялся и развел руки. Мол, это не слишком трудно и понять. Есть такой грешок, но что в нем предосудительного.

Затем в нескольких фразах, не называя никаких имен, он рассказал подробности. Я сделаю их еще короче. Флирт, адюльтер и, как следствие, вызов на дуэль. Все. Вот только муж той дамы, с которым Фреду пришлось встретиться, был близок к императорскому двору. Тогда по Империи как раз прокатилась очередная волна борьбы с дуэлями, которая в очередной раз закончилась ничем. Противник Фреда отделался значительно легче, поскольку оправдал свое участие в поединке тем, что ему пришлось заступиться чуть ли не за честь императорской фамилии.

Фред фер Груенуа получил эсзидо и стал просто Фредом. Как выяснилось позже, на долгие пять лет. Не так давно его противник попал в опалу, и тут же в окружении Конрада III нашелся человек, который и рассказал императору о действительных событиях пятилетней давности. Император был в гневе. Как же, прикрываться его именем в каких-то низменных целях. На этом фоне проявили активность родственники Фреда, результатом которой и стало снятие с него эсзидо.

Затем мы с Фредом расстались, но буквально на пару часов.

Через два часа, в своих лучших одеждах, приобретенных для встречи с Миланой, я трясся в карете по булыжной мостовой. Напротив меня сидел Фред, рассказывающий веселую историю, не так давно произошедшую с ним по дороге в Велент. Я улыбался, кивал, в нужных местах поддакивал или делал соответствующую мину… В глубине же души я очень волновался. Волновался даже больше, чем перед дуэлью. Потому что отправились мы на раут в дом графа Энглиера, приходившегося Фреду дальней родней. Первый в моей жизни раут.

Напрасно я убеждал себя, что ничего страшного не происходит и мне не придется прикладывать много усилий, чтобы во мне не признали вчерашнего простолюдина. Видимо, мне не совсем удачно удавалось скрыть свое состояние, поскольку Фред внезапно прервал свое повествование на самом интересном месте и заявил:

– Артуа, я тебя не узнаю. Никогда бы не подумал, что на свете существуют вещи, которые могли бы так сильно привести тебя в смятение.

Мне его замечание помогло, и в дом графа я входил лишь с чувством естественного в подобной ситуации любопытства.

Когда мы прибыли, вечер был в самом разгаре. Никакому особому событию он посвящен не был, просто время от времени такое устраивает каждый из представителей городской знати Велента или других городов. Сегодня принимаешь гостей ты, завтра сам отправляешься в гости. Жизнь многих и состоит из таких встреч и приглашений. Состояние вечного праздника. Конечно, в том случае, если можешь себе такое позволить.

Как оказалось, Фреда здесь помнили хорошо. Еще бы, яркая личность. Да и не так уж много времени прошло с тех пор, как он побывал в этом доме в последний раз.

Фред поприветствовал хозяев, не забыв представить им меня. Затем прошелся по зале, говоря комплименты дамам, пожимая руки своим знакомым, которых оказалось великое множество. С кем-то он перешучивался, кого-то просто осчастливил кивком головы, кому-то давал обещание посетить их дом в самом скором времени. И вскоре получилось так, что он стал центром внимания всех присутствующих на вечере. И он этим воспользовался, да еще так, что, знай я заранее, попросту сбежал бы отсюда, не дожидаясь этого момента.

Я с самым независимым видом с бокалом вина стоял возле ломберного столика и делал вид, что внимательно наблюдаю за игроками, когда Фред, совершив обход залы, приблизился ко мне.

– Дамы и господа! – обратился он ко всем присутствующим, привлекая к себе внимание. – Рад представить вам человека, которого считаю своим другом. Конечно, все вы слышали историю, которая произошла не так давно. Историю о том, как наследника Эйсенского престола буквально вырвали из лап самой смерти.

Разумеется, все присутствующие слышали эту историю. А куда им было деваться, ведь никому не хотелось признаваться в своей провинциальности.

– Так вот, этим человеком и был мой друг, Артуа де Койн, пожалованный титулом барона великим герцогом Дрюмоном Семнадцатым.

И мне оставалось лишь раскланяться, при этом усиленно делая вид, что спасать наследников престола для меня сущие пустяки, которые я делаю не менее четырех раз в неделю, даже не позавтракав. Конечно, восторженного рева и бури оваций я не дождался, но поглядывать на меня стали несколько иначе.