Читать книгу "Хозяйка Тишины - Анна Снегова"

Стоит ли говорить, что мой муж не мог усидеть в стенах своей крепости, когда союзники пришли ему на помощь?

И что на этот раз у меня не было ни единого шанса убедить его взять меня с собой.

Мне оставалось лишь смотреть со стены, обмирая от тревоги, как разворачивается битва – величайшая битва в Оуленде со времен Войны четырёх крыльев.

---

Со стены было плохо видно, что происходит в людском море на таком отдалении. Я всё больше нервничала, до боли вцепляясь в каменный край парапета.

Мне на плечо слетел Совёнок. Я просила его побыть с Мэгги – девочке на стену было нельзя, а оставлять её без кого-то из друзей рядом не хотелось. Малышка и так натерпелась – когда мы с Дунканом вошли в её комнату, она ничего не сказала, только заплакала, глядя на нас своими огромными глазами.

- Ты почему не с ней? – нервно спросила я.

«Она сама отправила. Ты не думай, Мэгги только с виду хрупкая. А на самом деле она сильная. Очень сильная! Между прочим, идею нам подкинула».

- Какую?

«Если магия позволяет слышать на расстоянии… что мешает изобрести заклинание, чтобы на расстоянии видеть?»

- Изобрести заклинание?

«Ну да. Ты же колдунья! Вот бери, и колдуй. А я полетел».

- Куда?!

Совёнок расправил крылья и сиганул с парапета.

«Хватит уже глупые вопросы задавать! Над полем боя полетаю. А ты… попробуй смотреть моими глазами. Я показывал Мэгги свои воспоминания, чтобы она могла путешествовать, не выходя из комнаты. Чем ты хуже?»

Сегодня действительно особенный день.

Сегодня весы истории качнутся в какую-то другую сторону, отмеряя время власти королей и лордов, простых воинов и оруженосцев. Вся история Оуленда пойдёт по другому пути – я это знала, я это чувствовала.

И колдовалось сегодня тоже особенно легко.

Заклинание, которому я сходу присвоила название «Птичий Глаз», получилось само собой.

Очень скоро я видела глазами Совёнка с высоты всё, что творилось внизу, в долине. В мельчайших подробностях.

Я думала когда-то, что битва – это когда строгие ряды воинов идут друг на друга приливной волной. Аккуратные шеренги, сложные рисунки построений – всё, как рисуют на миниатюрах в книгах.

В реальности… это было кипучее месиво. Людей, лошадей, всадников и пеших, благородных и простонародья, вооружённых разномастным оружием, дико кричащих устрашающие кличи, а потом – так же громко от боли, от смертельных ран, умирая и выпуская свою жизнь в землю, которая всё быстрее напитывалась алым.

Это было вовсе не красиво. В этом не было ничего величественного. Это было страшно. И больше всего поражало бессмысленностью.

Я не понимала, зачем всё это. Почему нельзя договориться. Зачем людям, которые ещё вчера торговали, пели общие песни, говорили на одном языке, пили за одним столом при встрече – а может, и женили детей – сегодня поднимать друг на друга оружие, остервенело вонзать клинки в плоть вчерашнего соседа.

Я не понимала.

Мне просто хотелось всё это остановить. Как угодно. Любой ценой. Но я понятия не имела, как. И могла только стирать слёзы, бегущие неудержимо. А ещё искать – напряжённо искать в этом столпотворении знакомые лица. И умирать от ужаса, что найду их среди лежащих на земле, белых как мел, с распахнутыми к небу глазами, на которые с неба падали крупинки первого снега.

Совёнок знал, кого я буду искать больше всего. Летал кругами, искал его для меня. Наконец, нашёл.

Чёрная молния Смерча врезалась в ряды сражающихся, все кто мог отскакивал прочь от острых копыт. Кто не мог, пропадал под ними. Я видела цель. Королевский шатёр. Он хочет крови Себастиана – хочет наказать моего брата за всё. И за то, что было на помосте в день нашей свадьбы. И за нападение на его дом исподтишка, пока хозяина нет. И за предательское уничтожение совы-хранительницы – обрушение границы, которая хранила Полуночное Крыло столько веков.

А Бастиан… не собирался отступать. Он просто стоял у своего шатра под королевским стягом, в окружении плотной толпы гвардейцев. И смотрел на то, как эта толпа стремительно редеет. Шлем, кольчуга, кираса с гербом Саутвинга. И в руке – Белый меч Юга.

Они с Дунканом вот-вот должны были схлестнуться. И любой исход этой битвы обернётся болью для меня. Я сцепила пальцы в замок и приготовилась не дышать. Но тут… фокус зрения Совёнка неожиданно сместился. Он увидел что-то ещё важное, что непременно хотел мне показать.

Белая кобылица, тонконогая, прекрасная. Всадница в чёрном платье и фиолетовом плаще. Тёмные волосы до плеч развеваются под серебряной тиарой. Малена с длинным кинжалом в руке прикрывает спину своего лорда.

Женщина в серой хламиде бросается почти под копыта лошади.

- Смерть предательнице! – я слышу вопль, который перекрывает шум битвы. Узнаю голос собственной матери.

Два коротких серебристых клинка летят прямо в грудь Малене. Вонзаются хищными птицами. На тёмной ткани не видно, как расцветают алые цветы. Но когда Финбар, почувствовав что-то, резко оборачивается, Малена улыбается ему извиняющейся улыбкой… и опадает с лошади, как подрубленный колос.

Рычание смертельно раненого зверя…

И меч бородача пронзает фигуру в серой хламиде.

Финбар падает на колени возле своей колдуньи, поднимает её голову, пытается делать перевязку… но я уже знаю, что всё бесполезно. Вижу по выражению её лица. По той бесконечной нежности, которая светится в её угасающем взгляде – и которую она никогда не позволяла себе показывать прежде.

Всхлипываю, вытираю лицо.

Кровь. Сколько крови! Когда уже это кончится…

И тут понимаю – что-то не так.

Низкий гул где-то за горизонтом. Привкус металла во рту. Закладывает уши. Вибрация словно охватывает всё тело, отдаётся в костах.

Тишина!

Моя лесная Тишина. Я не смогла её усыпить, как положено, - в этот раз. А она… напиталась за время моего отсутствия. Сожрала пол леса и не подавилась! И вот теперь… слишком много крови, чтобы она осталась в стороне от такого пира.

Королевство долгие века, со времен Войны четырёх крыльев удерживалось от кровопролития. Мы уже забыли, что такое братоубийственная война! Что кровь манит Тишину. А когда её столько…

Заворочалась и Бродячая у корней холма.

Краем сознания ловлю вторую картинку – Дункан добрался-таки до Себастиана. Они рубятся не на жизнь, а на смерть. У моего глупого младшего братишки нет никаких шансов. Счёт идёт на минуты.

А на горизонте уже взбухает сплошная серая стена тумана, высотой до неба.

Голодная, жадная до крови Тишина прорвала границу и выбралась за пределы Тихого леса – впервые за столько веков.